Глава 4 (Часть 1)

Глава 4

Сюй Чу перебрала в уме множество вариантов того, что мог сказать Янь Ле, но ни один из них даже отдаленно не касался того, что он произнес.

Откуда Янь Ле мог знать о том, что произошло сегодня на Музыкальной премии «Хуа Цань»?

Премия «Хуа Цань» все же отличалась от главных музыкальных премий и не была особо известна широкой публике.

Кроме тех, кто изначально интересовался музыкальной индустрией, мало кто следил за ней так пристально. По крайней мере, обычные люди не уделяли ей столько внимания.

Особенно Янь Ле. Ему тем более не следовало так подробно следить за ней.

Она была по-настоящему удивлена, настолько, что ее глаза внезапно расширились, и в них отразились мелкие блики от диско-шаров на потолке.

— Откуда ты знаешь?

— У меня есть друг, которому очень нравятся твои песни. Он пожаловался мне, когда узнал результат, так я и узнал.

— Друг?

Сюй Чу повторила за ним.

Янь Ле неторопливо ответил: — Сосед по квартире.

Он узнал не случайно, а через соседа.

Сюй Чу сразу же насторожилась.

Раз сосед Янь Ле упомянул другим, что слушает ее песни, то, скорее всего, он фанат ее аккаунта.

Они живут под одной крышей каждый день, и как бы ни ценили личное пространство, наверняка знают какие-то детали жизни друг друга.

Значит, возможно, долгое время Янь Ле пассивно получал новости о ней.

Что он думал каждый раз, когда слышал ее имя?

По сравнению с ее поверхностным знанием о нынешней жизни Янь Ле за эти годы, Сюй Чу почему-то почувствовала себя проигравшей в чем-то.

Но она не собиралась уступать. Ее голос стал жестким: — Тогда я должна перед тобой извиниться. Мое имя часто упоминают при тебе.

— Он не знает о наших прошлых отношениях.

Сюй Чу поняла, что "он" — это тот самый сосед.

Конечно, он даже не захотел упоминать, что они три года учились в одном классе.

Сюй Чу самоиронично изогнула уголок рта: — Так даже лучше. Не придется отвечать на кучу вопросов, которые тебя раздражают. А то я потом чихну, и ты не будешь знать почему.

В ушах зазвенел быстро вращающийся светящийся шарик. Громко пел один из одноклассников, который в школе был очень тихим. В конце каждой строчки он активно общался с другими.

Неизвестно, что он пережил за эти годы, чтобы его ментальное состояние стало таким.

Атмосфера в комнате была оживленной, что делало этот уголок еще более неуместным.

Сюй Чу уже отвернулась и начала размышлять, зачем она вообще сюда пришла и почему снова встретилась с этим парнем.

Чэнь Цзяяо, воспользовавшись моментом, крикнула из толпы, держа микрофон: — Сюй Чу! Я нашла в музыкальной библиотеке твою песню и поставила ее следующей! Готовься петь!

Музыка была слишком громкой, и даже на расстоянии нескольких шагов было трудно расслышать. Сюй Чу очень энергично кивнула в знак согласия.

Рядом Янь Ле наблюдал, как она слегка покачивается в такт музыке, и видел, что текущая песня подходит к концу.

Пальцы его руки, лежащей на бедре, слегка сжались, и он заговорил, объясняя: — Это не то, что ты думаешь. Я боялся причинить тебе какие-то неудобства.

Сюй Чу не смотрела на него, но внимательно слушала, навострив уши, желая услышать, что еще он выдумает.

— Боялся, что он начнет спрашивать меня о тебе, и если я что-то расскажу, это может попасть в интернет.

Янь Ле говорил очень медленно, словно боялся, что она снова неправильно поймет: — Я не очень разбираюсь в этом, но знаю, что общественное мнение в интернете иногда очень странное.

— К тому же, я не знал, как сложилась твоя жизнь после окончания старшей школы.

По этому тону казалось, будто это он обижен.

В любом случае, Сюй Чу подумала, что его слова имеют смысл, и, похоже, он действительно немного заботился о ней.

Она не думала, что Янь Ле обманывает ее.

В конце концов, по ее недавним воспоминаниям, Янь Ле никогда не лгал.

Даже когда он отказал ей в признании, он просто холодно отверг, но ничего не объяснил.

Вероятно, он просто не мог придумать ложной причины, чтобы отделаться от нее.

Одно дело — одно, другое — другое. Она не была мелочной, и раз она только что несправедливо обвинила Янь Ле, она решила немного улучшить свое отношение.

Не успела она ничего сказать, как откуда-то ей протянули микрофон — подошла очередь ее песни.

Сюй Чу взяла микрофон, но прежде чем встать, сказала голосом, который могли слышать только они двое:

— Это всего лишь награда. Я еще не дошла до того, чтобы расстраиваться из-за таких вещей.

Янь Ле слегка замер, увидев, что Сюй Чу уже подошла к свободному месту перед экраном и очень легко отвечала на подначки.

Она даже предложила всем включить фонарики на телефонах и покачиваться в такт музыке, превратив все в подобие небольшого концерта.

Увидев появившиеся серебристые точки света, он вдруг понял, что Сюй Чу ответила на его предыдущий вопрос.

Она говорила ему, что сегодняшний инцидент не повлиял на ее настроение.

Неизвестно, кто толкнул его в плечо, но Янь Ле достал телефон из кармана и тоже присоединился к ним.

*

Она давно не участвовала во встречах выпускников, и только под конец Сюй Чу поняла, что прошло уже несколько часов.

Оказалось, что при встрече с людьми, которые когда-то были важны в жизни, даже спустя долгое время, вспоминая те дни, когда их вместе давили учебники, можно быстро снова сблизиться.

Вероятно, совместные трудности очень прочно запечатлеваются в глубинных слоях коры головного мозга.

Было уже почти полночь, но ее биологические часы давно привыкли бодрствовать ночью и спать днем, так что усталости не было ни капли.

Придерживаясь принципа не позволять собеседнику знать о себе больше, чем она о нем, в процессе разговоров о прошлом она также расспрашивала, обходя стороной, и подслушивала, узнавая больше о нынешнем положении Янь Ле.

После успешного прохождения отбора на летные курсы в старшей школе, Янь Ле поступил в соответствующий вуз. Благодаря своим усилиям и отличным практическим знаниям, сейчас он работает в Авиакомпании «Сиинь», входящей в тройку лучших в Бэйцане.

Во время летной подготовки он был самым молодым среди курсантов своего года, а затем стал самым молодым капитаном в истории «Сиинь» с момента ее основания.

В старшей школе Янь Ле не скрывал своей тяги и любви к небу.

Немало людей знали о его желании парить в высоких небесах, поэтому никто не удивился, что он стал капитаном.