Пещера Цзюлун

Даос Лу смотрел на Цяо Жуйоу, в его глазах мелькнула холодная жажда убийства: — Император смертного мира, которому за пятьдесят, еще не назначил наследника. Второй Принц — мой ученик, и я как раз ищу способ повысить его Ци Удачи. А тут эта девчонка сама попала в руки.

Мастер Ше причмокнул губами, посчитав, что эта сделка может быть выгодной: — Прекрасные земли, простирающиеся на тысячи ли, желает каждый. Нельзя же просто так отдать их Второму Принцу?

Даос Лу взглянул на него: — Мастер Ше, ты змея, а не мышь. Не смотри только на свой маленький клочок земли. Если Второй Принц взойдет на престол, этот бедный даос, естественно, будет назначен государственным наставником. Тогда разве Павильону Небесных Сокровищ не будет обеспечено еще более широкое будущее?

Глаза Мастера Ше загорелись, когда он услышал это. И правда, если даос Лу станет государственным наставником, он сможет продавать пилюли для улучшения Ци и семицветные нефритовые лампы знатным и богатым людям. Разве тогда в карманы Павильона Небесных Сокровищ не потекут огромные деньги?

Даос Лу достал из рукава нефрит, положил его на ладонь Цяо Жуйоу, затем вынул семь масляных ламп и расставил их вокруг нее. Эти лампы выглядели очень старыми, закопченными так, что почти не было видно их первоначального цвета.

Он сел, скрестив ноги, отбросил опахало, сформировал печать одной рукой и начал бормотать заклинание. Семь масляных ламп загорелись одновременно, но их пламя было не теплым оранжево-красным, а странным зеленоватым.

Цяо Жуйоу только успела холодно усмехнуться про себя, как пламя на фитилях ламп соединилось одно за другим, образуя единое целое. Когда последняя лампа соединилась, внезапно возникла острая боль, поднимающаяся из самых костей.

В ее голове загудело, и некоторые воспоминания, настолько давние, что она почти забыла их, внезапно всплыли, заставляя ее голову звенеть. Она стиснула зубы, не издавая крика боли, но это тело было слишком слабым. Вскоре перед ее глазами потемнело, и она потеряла сознание.

Когда Цяо Жуйоу пришла в себя, она обнаружила, что лежит на земле, вся в поту. Тот отвратительный даос Лу с недоумением забирал нефрит из ее руки: — Странно, почему не удалось заимствовать ни капли Ци Удачи?

Заимствовать?

Этот старый даос осмеливается говорить "заимствовать"?

Призрачные лампы для заимствования удачи — это не заимствование, а откровенное ограбление.

Ее глаза, уставившиеся на масляные лампы перед ней, слегка покраснели. Прошло слишком много времени, так много, что она почти забыла, что создателем этого зловещего метода был первый глава Секты Речи Призраков — тот, кого она убила собственными руками.

После недавнего поиска души и "соскабливания костей" семь душ первоначального тела начали волноваться, бушуя в ее сознании, пытаясь вытолкнуть ее, чужую блуждающую душу, из этого тела.

Даос Лу протянул руку и направил луч света Дао в ее межбровье. Через некоторое время он с некоторым сомнением сказал: — Осталась только одна душа, и душа с духом находятся в разобщенном состоянии. Неужели из-за этого нельзя заимствовать удачу?

Мастер Ше поспешно спросил: — Тогда что же делать?

— Не торопись, — Даос Лу достал талисман, зажал его между пальцами и встряхнул. Талисман без огня загорелся, превратившись в клубок синего дыма.

Вскоре на полу снова вспыхнул свет телепортационной формации, и в комнате появился молодой человек в серо-белой холщовой одежде, бледный и исхудавший. Он держал в обеих руках деревянную коробку и с пустым выражением лица протянул ее даосу Лу.

Даос Лу открыл коробку, достал пилюлю, прищурился, а затем ногтем процарапал разрез на ладони молодого человека. Пилюля, испачканная кровью молодого человека, тут же впитала ее, и рана на ладони исчезла.

Глаза молодого человека были тусклыми, как два камня. Даже когда ему порезали ладонь, в его глазах не было ни малейшего волнения, словно он был деревяшкой или стоячей водой.

Цяо Жуйоу увидела, как на губах даоса Лу появилась насмешливая и злобная улыбка, в которой сквозило самодовольство ничтожества — чем тут гордиться, издеваясь над деревяшкой?

Пока она недоумевала, даос Лу наклонился, схватил Цяо Жуйоу за подбородок и бросил пилюлю ей в рот.

Вкус этой крови… такой знакомый…

Это… Бессмертный народ с горы Юаньцюшань?

Бессмертный народ поклонялся Владычице-матери и почитал священное дерево, получая защиту от Красного Источника, становясь бессмертными. Их кровь обладала необычайной силой. Когда она сама была отравлена необычным ядом, она вела своих призраков, чтобы силой пересечь Красный Источник, вынудив Бессмертный народ использовать свою кровь для создания лекарства, чтобы ее исцелить — вкус этой крови, попробовав его однажды, невозможно забыть.

Даос Лу махнул рукой, золотой свет телепортационной формации на полу вспыхнул, и молодой человек исчез.

Пилюля попала внутрь, и семь душ, которые только что бушевали, тут же успокоились. Цяо Жуйоу сразу почувствовала себя намного лучше.

— Сначала используй Пилюлю Укрепления Души, чтобы сохранить ей жизнь, — задумчиво сказал даос Лу. — Вероятно, ее судьба слишком благородна, обычные масляные лампы не могут заимствовать удачу. Ты пока запри ее в Пещере Цзюлун, а я вернусь за костяными лампами.

Мастер Ше легонько хлопнул в ладоши, пол вспыхнул светом, и Цяо Жуйоу почувствовала легкое головокружение, а затем ее обдало волной жара. Она оказалась уже не в том павильоне, а в огромной пещере, где бурлила лава.

Цяо Жуйоу подняла глаза и увидела перед собой огромный каменный лотосовый трон посреди раскаленной лавы. Лотосовый трон поддерживал хрустальный столб, а в столбе был запечатан белоснежный костяк существа без ног и рогов, сотни чжан [около 333 метров] длиной, формой напоминающего дракона. Это… кости Цзюлуна?

Кости Цзюлуна здесь были не просто украшением. По бледно-красному свету, исходящему от хрустального столба, и по сменяющимся временам года в огромном гроте, Цяо Жуйоу сразу поняла, что это Великий Массив Четырех Времен Годового Цикла, созданный с использованием остаточной духовной силы костей Цзюлуна.

На самом нижнем уровне пещеры был слой раскаленной лавы. В вспыхивающем время от времени огне бегали огненные крысы, из шерсти которых можно было делать огнестойкую ткань. На стенах пещеры росли огненные травы, которые росли только в огне. В расщелинах камней можно было увидеть огненных червей. Все это были существа, рожденные в огне, которые не могли выжить без сильного жара.

На уровне выше все было окрашено в красный цвет, как кровь клена. На кленах сидела странная птица с человеческим лицом и клювом, которая издавала каркающий смех, глядя на Цяо Жуйоу. Это была птица хуаньняо, которую Цяо Жуйоу очень любила есть в те годы.

Она думала, что съела их всех тогда, но не ожидала, что здесь еще остались.

Это смертное тело не ело уже больше половины дня. Увидев хуаньняо, Цяо Жуйоу невольно сглотнула — она проголодалась.

Каждый уровень пещеры был очень обширным. Взглядом можно было охватить лишь отдельные предметы по краям. Уровень выше соответствовал весеннему пейзажу. Черное дерево со светящимися ветвями, похожее на дерево мигу. На самом верху пещеры висели сосульки, и среди белого снега, казалось, прыгало снежное животное.

Цяо Жуйоу сразу поняла, что это хранилище, созданное с помощью Великого Массива Четырех Времен Годового Цикла, для хранения предметов разных сезонов — это было сделано с размахом, не уступающим ее собственному в те годы.

Цяо Жуйоу с интересом рассматривала все, как вдруг перед ее глазами потемнело. С третьего уровня спрыгнул обнаженный по пояс здоровяк. Перед приземлением он расправил руки, и за его предплечьями раскрылись ряды перьев, которые помогли ему легко опуститься на землю.

Крылатый человек?

Говорят, миллионы лет назад принцесса племени бииняо полюбила смертного и, не колеблясь, сбежала из племени. Рожденные ими потомки имели красные глаза и белые волосы, перья, но не могли высоко летать. В свой расцвет они даже образовали собственное государство.

Крылатые люди были стройными и изящными, от природы умели управлять ветром. В те годы ее повозку тянули шесть крылатых людей. Этот, что перед ней, выглядел не так красиво, как те, что она использовала тогда, и его родословная была настолько разбавленной, что вызывала отвращение.

Цяо Жуйоу подняла одну руку, готовясь принять приветствие крылатого человека на коленях, но тот, с бесстрастным выражением лица, грубо схватил ее за плечо и поднял.

Феникс на земле хуже курицы, а перерожденный Повелитель призраков хуже…

Огненные крысы в лаве запищали, увидев крылатого человека. Тот, идя к ближайшей каменной комнате, небрежно успокаивал их: — Не торопитесь, не торопитесь, сейчас я вам дам что-нибудь вкусненькое.

Каменная комната была небольшой, в ней стояла только жесткая деревянная кровать, сделанная из тонкой доски, поддерживаемой деревянными столбами. Цяо Жуйоу увидела, как край серо-белой одежды быстро скрылся под кроватью — она увидела это, и крылатый человек тоже.

Крылатый человек небрежно опустил Цяо Жуйоу и протянул руку, чтобы поднять доску кровати: — Выходи!

Когда доска кровати была поднята, в лицо полетел белый порошок. Глаза крылатого человека тут же потемнели, и он упал вперед, с грохотом приземлившись на человека под кроватью.

Под крылатым человеком оказался тот самый молодой человек, у которого только что брали кровь. Он неуклюже толкался и тянулся, но не мог сдвинуть крылатого человека, который его придавил.

Он слегка запыхался и посмотрел на Цяо Жуйоу: — Если не хочешь здесь умереть, быстрее помоги!

Сейчас он совершенно не выглядел как деревяшка, а его глаза были очень живыми.

Цяо Жуйоу взглянула на него, но осталась равнодушной.

— Послушай меня внимательно, я здесь лекарственный человек, и тебя сюда привели, чтобы разобрать и использовать для изготовления лекарств, — поспешно сказал молодой человек. — Я своими глазами видел, как многих разбирали на части. Если не хочешь умереть так ужасно, быстрее помоги.

Вспомнив боль, которую принесли призрачные лампы, Цяо Жуйоу стиснула зубы от ненависти. Этот счет она рано или поздно оплатит. Она встала и пнула крылатого человека — не сдвинула.

Крылатые люди были стройными и легкими, поэтому могли летать на ветру. Этот не только выглядел некрасиво, но и вырос на свином корме, и она даже ушибла ногу, пнув его.

— Что ты пинаешь, тяни, — молодой человек показал Цяо Жуйоу, чтобы она потянула крылатого человека за руку, а он снизу поможет его оттолкнуть.

Он вскочил, отряхнул пыль с одежды и повернулся, чтобы найти доску кровати, которую отбросил крылатый человек: — Сегодня день рождения цилиня, и крылатые люди обычно сюда не спускаются. Если бы не ты, я бы уже сбежал. Тебе повезло, что ты встретила меня, возьму тебя с собой.

Цяо Жуйоу смотрела, как он переворачивает доску кровати. На ней была телепортационная формация, но, к сожалению, доска треснула, и формация стала непригодной.

Конечно, нужно полагаться только на себя.

Цяо Жуйоу присела рядом с крылатым человеком, положив руку ему на гладкую спину.

Взгляд Цяо Жуйоу на крылатого человека заставил сердце молодого человека дрогнуть. Это был взгляд мясника на рыбу на разделочной доске, настолько равнодушный, что в нем не было даже намека на убийственное намерение, только само собой разумеющееся: — Ч-что ты собираешься делать?

Цяо Жуйоу не обратила на него внимания, сформировала печать одной рукой и ударила по спине крылатого человека, но не смогла вытащить его душу. Нет, этот крылатый человек не принесен в жертву добровольно, и сейчас она не может напрямую вырвать его душу и дух.

Она подняла голову и посмотрела на молодого человека: — Найди нож.

— Зачем тебе? — в глазах молодого человека явно читалось непонимание и настороженность. — Ты не собираешься его убить?

Цяо Жуйоу было лень объяснять ему, что она собирается извлечь силу души из колеса судьбы, разрушив кости и вытянув костный мозг, чтобы активировать телепортационную формацию и выбраться отсюда: — Убив его, мы сможем выбраться.

— Он… он уже потерял сознание, он не будет нам мешать, не нужно его убивать, — молодой человек нервничал и немного заикался. Увидев нахмуренные брови и нетерпеливый взгляд Цяо Жуйоу, он решительно схватил ее за запястье: — Птицы не могут парить в небе, рыбы не могут прыгать в пруду. Он, как и я, несчастный человек, попавший в беду.

Сам едва держится, а еще думает о спасении других. Отлично, ей как раз нравится раздавливать такое ложное милосердие.