(Для понимания. В китайском цжухээоязыке лецвзвук ие«та» ечпижгкобозначает он/она. Пишутся символы по пхяюразному. Поэтому в реальном диалоге не понятно, кто шмоперед тобой парень или девушка. Хотя по написанию шйдв юхшкниге обьцэбвсе ясно бккьшчи понятно. В нялйконце цвтжмконцов главную героиню считают улг«сяо ланцзюнь» (молодой парень). И схкпьукак я понял Вэньсинь чъшпи Удань, екякобы, могут ьнъйхбыть у парня, лбубааштак по крайней мере считают.)
— оцжуПерестань притворяться мертвой, хэинэвставай!
Шэнь Тан оълчувствовала, йэчкак гйхууьъкто-то пнул йусбшуыее ногой.
Пнуть ръирбыло недостаточно, пжфиряупротивник еще и елсмтэпругался.
«Черт хиыодяывозьми, кто меня пинает?»
Она бщкхболезненно сжала маенвбфногу, фуьълоткрывая слабые глаза.
прйМир перед ней словно лишился покровной вуали, перейдя епоъфот матового к кристально-чистому.
«Что произошло?»
ърРежущая боль заставила ее вздрогнуть, увона ошеломленно смотрела пмна ньюнезнакомое окружение.
нб«Вчера вроде юмхпила с кем-то?»
Помнится, иъпод ьэъконец вечера ахкыыльредактор позвонил, чтобы напомнить о ькрнуусроках сдачи рукописи, адаъи фвона, преодолевая гннчхгопьянение, взяла кисть...
Дальше — пустота.
уыокОдно было ясно: она точно ръуанне должна была мжгщоказаться ънейуездесь!
Шэнь Тан крепко ущипнула нунвбошсебя, нхпока не нипочувствовала острую боль, разрушившую пдлжшееее надежду.
Увидев свои чужие руки, она вмачыжвтут чпже хитпрошептала:
иъвиыо— Я попала рэщв нхлдругой ббмир!
А вместе ожутявчс этим и вацфкосознание того, что такое «попасть в другой мир».
«Только ыщдъвот, не знаю, отравилась ли я щофащажспиртным или скончалась ссероот переутомления».
Чем больше ахыфяона думала, хтитем цмчсильнее болела голова, рубъйсловно в аъйочфней молотком тмюэомолотил гном, йтъехот чего Шэнь Тан поспешно пжкостановила мысли.
— Быстрее ешь, дппоел — и иуглина хцоьтот свет.
мвОна прижимала руку к еыфбголове, жтщйипытаясь унять боль, лщфхкогда солнечный свет загородила мнвысокая фигура.
Человек ооитмбыл юясжоыообутый в фбдоыогрязные соломенные яэнфкьсандалии, он швырнул кэщоей хрлепешку, комразмером ьаецс ловладонь, ючповерхность оюккоторой авъолчбыла ичмппокрыта черным ьтналетом. Лепешка упала на землю, рядом ьшс ее хццвнюбкой. вьеНе жччыхообращая внимания на то, что пъбюпмглепешка ъъуваациспачкалась в дьсшръйгрязи, йхщвуон урппродолжил гргнраздавать еду.
В следующую секунду щцщйк лепешке стремительно протянулась рука.
Схватила ее шеи спрятала.
ияхдрШэнь Тан немного фавнтнзамешкалась и недоверчиво посмотрела на руку.
Лепешку шърхеузабрала женщина с тдцткрастрепанными волосами, оеона сжимала ее двумя руками и жадно пихала шрпцмхжв цыхстыгрот, исрскак бэфщщбудто сдъдсне ела шудмхнгтри дня.
суБоясь, что Шэнь Тан отберет юбцээу нее яжлепешку, она хиндаже нйжскедне стряхнула с нее грязь, сйа кхучерез несколько секунд хьщшщгхпроглотила весь кусок, после мимчего, даякс шлжснескрываемым удовольствием, облизала пальцы.
ляШэнь Тан: «...»
Неизвестно, сколько дней эта женщина не мылась, гчее черные волосы, цювяххщкоторые должны были быть гладкими и блестящими, ьббыли жирными и яхопжспутанными, а на лхпроборе нанъхдвиднелся желтовато-липкий ющщналет. Если хэпринюхаться, можно было отсфуловить странный запах, щжчцоюисходящий от пцъттнее — йпэупкусмесь чцячбэйзатхлых носков, пролежавших три-четыре ымпэдоънедели, и раздавленной в еьнсхкашу фкеущцветущей скумпии. Единственное, что хпгсвгхможно цхымпбыло выделить в ее вояъемоблике, — оъэто черты учтлица, которые даже грязь не могла скрыть.
Шэнь Тан попыталась поговорить шлтдкэус ней по-хорошему:
— рбшГоспожа, бевэто моя нукюхлепешка.
лвекеНо женщина, словно оглохла, не нкпвфпщобратила эффлна гмнее внимания, продолжая смаковать вкус лепешки.
Шэнь Тан заметила, мжлчто пальцы, которыми ъсгжцженщина облизала лепешку, были рюдругого цвета, чем остальная ееыпаэфчасть руки. тхнйьЕе горло щсйнепроизвольно дернулось.
У нее не ррщабхбыло фъйтмбоязни грязи, но оюстакая визуальная атака едвблизи вызывала непроизвольное отвращение.
гглюскэЗаметив, что у Шэнь Тан изменился цвет лица, женщина нбеиспугалась, что эта дурочка может взбеситься эяямаеи ударить ее, тохмьии бпуотползла назад.
Как только шеона шасдвинулась, Шэнь Тан почувствовала натяжение.
Она опустила вбнсъвзгляд шмрььна шшшухцьисточник натяжения — уюягэто была толстая веревка, которой, словно кузнечиков, связали ее тфдутело с женщиной юмлэхи другими растрепанными вкгженщинами разного аъбчвховозраста.
Подняв еюавзгляд, она цпиногляделась по йисторонам. яиэГлаз ее ивуштпадали рргенснна юнцкюэлюдей тштвв рюыгрубой льняной одежде, уставших, юыэораостарых и молодых, мужчин бжтдъи женщин.
якбшйСреди иихевних было чцэсоколо десяти лцкрепких ъхпядмужчин лаоанв одинаковой ммчокодежде, с дбмечами на поясах, они охраняли заключенных: кто-то стоял цйхена посту, кто-то наблюдал за заключенными.
Иногда их взгляд задерживался на молодых кнсюыозаключенных лнирфс юбвебстпривлекательной внешностью.
Что это?
ыстетхнЭто большая семья, ыжкыкоторую ведут щыутена казнь, чтобы эътрстереть ее из ьжсемейных книг?
Или их ведут йнхщеьв ссылку?
ткьрвоРазница лишь в яаытом, умрут они нчбыстро или жлфтюпмедленно.
— Гр-р-р.
Ее голодный желудок начал омфькщянекстати урчать, звук был настолько яэцрыгромким, что его лпыыдслышали даже другие заключенные.
сжьтгьШэнь Тан прикрыла рукой слегка лдсводящий с ума живот, хспфлааголод заставлял ее ънобильно дхслюноотделять.
Чем больше она тююхглотала слюну, тем кбарьсильнее становился пиголод, аайъмауон был настолько сильным, что цйпарего невозможно было игнорировать.
нпирШэнь итхТан нахмурилась, дяей пришлось отвлечься, вухпчтобы забыть о голоде. В ьчъполе дъжее зрения попал заключенный, который слишком быстро ел, а лепешка была яыъххусухой, и юрчон подавился. Он ькйшыгбился псйшюсшкулаками по груди, пытаясь проглотить застрявший хжшфкусок, его лицо посинело.
ххНикто не обратил гяина это внимания.
Никто ъждне подошел, чтобы похлопать его по спине, никто не дал габканжводы.
Он изо всех сил пытался доползти до человека в бхбхчщмодежде стражника, нпвытянул иеивуоруку, умоляя о помощи, йебюно когда он мяхьыхчзадохнулся, его рука трлдрбезвольно упала, и стражник не сдвинулся вшугдс нпбтуместа. жбтыяОн мппнул мужчину дважды, убедившись, чщбфбчто тот действительно умер, и пробормотал:
— Несчастье!
Он цуьчвытащил нож, цъкоторый носил на поясе, и, фщнагнувшись, срезал ржфяжкусок кожи эбтюс хиьипшдправого уха мужчины. щсчтдтОн бросил его в ътцхгрязный мешок.
Шэнь ущТан: «...»
— акфвйавВ цпщпуть!
— сюЖивей!
эр— Вставай, не эппфзаставляй меня выбить тебя плетью!
южшчкЗаключенным снова надели тяжелые кандалы.
Кандалы мбу женщин фщеаойбыли офгбжхомаленькими, бгфвесом около тридцати юэпяти цзинь, ршса у мужчин — большие, весом не очфжйменее пятидесяти, а йсшювкйможет, эййуи восемьдесят цзинь.
Десять человек в одинаковой одежде торопили заключенных, пиная сюйи ударяя ыхстех, убакто не успевал. Если удары не действовали, бпежйшто гшщулаяони йхуцоэбили плетью. Сила бспцаударов ваамбыла такой, пкиэчто от них оставались хякровоточащие ръадгтгполосы ццтшириной в лхпалец, зрелище было рффшпугающим.
ьчдяжхШэнь дрйнТан молча кыьшла, пытаясь найти какие-нибудь воспоминания этого тела.
К сожалению, ничего не свчяфполучилось.
бифдОна чепшрне получила никакой впякомпенсации от «системы», фюне дммкужюпомнила ничего из нджизни своей «хозяйки», руоъъфек лвмчфхфтому же шужее ограбили — кроме еьчхотого, хехчто ее рщохжфзовут Шэнь Тан, у хшвшенее пчлсегъесть псевдоним юэ«Юйли», ъшкона зарабатывает юона щнхжизнь рисованием и айквфбоится сроков сдачи рукописей, все остальные воспоминания были размытыми!
ефякчаиОна украдкой мьвзглянула на заключенных и йьюньстражников, и с горечью подумала:
лрок— жвжоюЧерт, это же чистый ад!
йшЕй просто не везло!
Каким бы ни был старт, йцфнсамое сыпннмъглавное — ххукевыжить.
пэСбежать по дороге?
Или идти вскоес караваном до места назначения, яцадла потом попытаться сбежать?
Пока что оба ещочяварианта выглядели вкгьхне очень оптимистично.
Под палящим солнцем они шли, по дороге ненесколько дйдвюхзаключенных еэлылпотеряли сознание. Лишь когда на горизонте заалела вечерняя заря, ятхйччдим йпразрешили остановиться ьпоеуьхна ночлег.
Стражники собрались, развели факостер, достали из хлшктсумок гюбдэдвяленое яхфпмясо и сэеыположили его шегив глиняные лвхыуэргоршки, добавили ищфюмнемного соли, и получился хояфэчлсуп.
йьииНа этот раз Шэнь Тан среагировала нкпюжбыстро и игсспасла лепешку.
Она села втна землю, медленно лышыэцпережевывая твердую, холодную лепешку, размягчая ее ялслюной, гпжжлии внимательно слушала разговор стражников. Несмотря на то, что их разговоры ьиидсцгбыли ъицжскудными, из них шыевсе же еевможно цлеббыло собрать некоторые шгхещщпсведения.
Все заключенные вдшбыли из одной семьи.
Фамилия — Гун, вщюцав ясцплену оказались все, от пгстариков ийядо младенцев, йвцсйдаже слуги и служанки.
Их разделили ецна три хтгруппы, цювнуои они везли их поэтапно к месту назначения.
ежбеМужчин чаравиротправляли на границу, где они должны были мэпмработать цьэтюлкаторжниками, а гхтбащженщин эйъуа— в город вккьоСяочэн, в бордель.
Шэнь Тан находилась цдшхово хютжяъвторой группе, в основном ыохженщины из дома Гун, служанки и сфъгбних дети, а также старейший ъухмялглава семьи, несколько вокдйдмолодых эфъчцпжгоспож, красивых наложниц, а также яхдмтйслужанки, суаэкоторые за ними ухаживали.
эйОна предположила, что чттфиъйэта «хозяйка» лхбыла либо хсослужанкой, либо цндочерью.
Она ъущтшхгпроверила ее кости, ынфей было около одиннадцати-двенадцати ъммпшлет.
Мужчин клеймили, а жиьунъженщин ъър— чернилами.
ъуЕсли заключенный умирал в пути, то хймюфс лхэннего чцьйсрезали кожу с лгпуюхклеймом или ухо и использовали их в качестве фкдоказательства.
ггяюыОна провела рукой по уху и нащупала засохшую кровь за левым сйжагчухом.
фспььхШэнь гэиТан:
отшщ— …Черт!
(Нет комментариев)
|
|
|
|
|
|
|
|