Глава 11. И ты здесь? (Часть 3)

Прозвенел звонок, прошло пять минут, а преподавателя все не было. За полгода моей учебы здесь такое случилось впервые.

Ся Сяолань, похоже, не видела в этом ничего странного. Я огляделась. Все студенты спокойно листали книги, ожидая начала лекции. Никто не возмущался опозданием преподавателя.

— Эй! — я легонько толкнула Ся Сяолань в бок.

Она лениво посмотрела на меня, закрыла книгу и тихо сказала: — Преподаватель Пань всегда опаздывает. Ничего страшного. — Она посмотрела на часы. — Через пять минут он будет здесь.

Словно подтверждая ее слова, через десять минут после звонка в аудиторию вошел худощавый мужчина.

Я с удивлением смотрела на опоздавшего. На его лице читались извинения и легкая беззаботность. Очки в тонкой оправе, изящные брови, мягкие волосы, спадающие на лоб… Его взгляд сквозь стекла очков был немного затуманенным, словно он только что проснулся.

Он стоял у кафедры и, заметив меня в первом ряду, слегка кивнул. Это был просто вежливый жест, но мое сердце почему-то забилось чаще. Этот человек, такой спокойный и расслабленный, показался мне гораздо более привлекательным, чем во время наших случайных встреч.

Я завороженно смотрела на преподавателя Паня, которого я раньше ошибочно принимала за старшекурсника. Его голос был мягким и приятным, а когда он говорил о чем-то с воодушевлением, в его голосе появлялись звонкие нотки, словно жемчужины, падающие на нефритовое блюдо.

Он писал мелом на доске, и его движения были четкими и ритмичными. Его почерк был изящным, но в то же время сильным. Наблюдать за ним было одно удовольствие. Этот молодой преподаватель, которого я принимала за студента, двигался с такой грацией, словно рисовал картину тушью. Его движения были свободными и уверенными.

В просторной аудитории раздавался только шелест страниц и скрип мела по доске, пока преподаватель Пань молчал.

Я долго не могла прийти в себя от удивления и смущения. Представьте себе: вы обращаетесь к кому-то как к старшекурснику, надеясь познакомиться поближе, а потом оказывается, что это ваш преподаватель!

Мне было очень неловко. Я не стала рассказывать Ся Сяолань, что этот преподаватель Пань и есть тот самый «старшекурсник», о котором я ей рассказывала.

Если честно, мне очень не хотелось об этом говорить. Но выбора не было.

Мои мысли вернулись в тот дождливый вечер, когда Пань Сюэчжан, то есть преподаватель Пань, провожал меня домой.

В нашей маленькой квартире горел тусклый свет.

— Ты подлая, бесчестная и низкая! — кричала я.

— А ты великодушная, бескорыстная и заботливая, — парировала Ся Сяолань, глядя на меня с таким выражением лица, словно она была голодным волком. Она совсем не обращала внимания на мое негодование.

Я чуть не лопнула от злости. Этот маленький монстр держал в руках мои драгоценные бумажные фигурки, над которыми я трудилась целый месяц. Эти фигурки были размером с большой палец, с нарисованными лицами и разноцветной одеждой. Их было всего шесть.

Они были для меня настоящим сокровищем. Я всегда обращалась с ними очень бережно, боясь повредить. А теперь эта ведьма Ся Сяолань, забыв о нашей дружбе, ради своего любопытства держала их в руках, и мне казалось, что она вот-вот их раздавит.

Мое сердце бешено колотилось. Я не сводила глаз с ее ухоженных рук.

— Я серьезно, ничего не было, — сказала я.

— Не было? — она рассмеялась, явно не веря мне.

— Было, — твердо ответила я, не отрывая взгляда от ее рук, готовая в любой момент вырвать свои сокровища.

Она с усмешкой поигрывала пальцами с накрашенными ногтями и смотрела на меня, как ястреб на цыпленка. — Голубой зонт… — протянула она.

Я почувствовала, как у меня похолодели руки. Мне пришлось рассказать ей о своей встрече с Пань Сюэчжаном под дождем.

Выслушав мой рассказ, любопытная Ся Сяолань и фантазерка Сяоюй отправили меня в комнату, чтобы провести со мной воспитательную беседу. Только после этого они успокоились и легли спать.

— Додо, Додо… — кто-то тронул меня за плечо.

Я задумалась и, услышав свое имя, машинально обернулась. — Что такое, Сяолань? — спросила я. Я говорила негромко, но и не шепотом. В тихой аудитории мой голос разнесся по всему залу, и я тут же поняла свою ошибку.