— Но я все же должен тебя поругать. Рисовать — это, конечно, хорошо, но раз уж ты учишься в экспериментальном классе, то должна сосредоточиться на учебе. Ты же не в художественной школе. Рисование — это всего лишь хобби, и оно не должно мешать учебе, тем более на уроках. Ты меня поняла? — наставительно говорил Старина Ли.
Цянь Цао молча слушала, знакомые слова «учеба — самое главное», «нельзя отвлекаться» отдавались в ее голове. Она и дома это постоянно слышала. Но фраза «рисование — это всего лишь хобби» вызвала у нее острую боль.
Она не могла сейчас ничего сказать. Она только кивнула. — Я поняла, учитель. Больше такого не повторится.
— Вот и хорошо. Идите на урок, — учитель Ли довольно улыбнулся и махнул им рукой.
По дороге в класс Шао Чуань, видя, что Цянь Цао расстроена, щелкнул пальцами у нее перед лицом. — Эй, ты чего так раскисла? Ты бы видела, как Старина Ли отчитывает настоящих проказников, вроде Чжао Тяньцы! С тобой он просто по-отечески поговорил. Не принимай близко к сердцу!
Цянь Цао усмехнулась. Неужели все парни не умеют утешать девушек?
— Я в порядке. Учитель ничего такого не сказал. Я просто задумалась, — сказала она, улыбаясь.
Увидев ее лучезарную улыбку и ямочку на щеке, Шао Чуань подумал: «Вот черт! Теперь понятно, почему мой дорогой друг так ее оберегает. Она и правда милашка!»
— Слушай, «двоюродная сестренка», не улыбайся мне так! А то меня убьют! — бросил Шао Чуань перед тем, как войти в класс, и поспешил к своему месту.
И кого она своей улыбкой рассердила?
(Дуань-ревнивец: Меня! Меня рассердила!)
Цзянь Яо с нетерпением ждала их возвращения. Как только Цянь Цао села, она сразу же наклонилась к ней. — Ну как? Старина Ли тебя не ругал?
Глядя на ее крупные черты лица, Цянь Цао подумала: «Вот увидишь, из этого гадкого утенка вырастет прекрасная лебедь!» Она потрепала подругу по голове. — Нет, все в порядке! Учитель Ли поручил нам со старостой делать стенгазету.
Цзянь Яо, не обращая внимания на торчащие в разные стороны волосы, с облегчением вздохнула. — Слава богу! — она открыла учебник по китайскому и принялась за упражнения.
Вот тебе и женская дружба! Цянь Цао обиженно взъерошила волосы Цзянь Яо.
Линь Сижуй, сидевшая позади Цзянь Яо, услышав про стенгазету, посмотрела на них и снова углубилась в свои дела.
О том, что им со старостой поручили делать стенгазету, Дуань Мотин узнал только вечером.
Он нахмурился, глядя на Цянь Цао, которая сидела за партой Чжоу Юэ и что-то обсуждала с Шао Чуанем.
— Я подумала, можно разделить стенгазету на две части. Я нарисую картинки по углам, а ты, староста, подберешь текст. А когда ты напишешь, я добавлю немного украшений. Как тебе такая идея? — Цянь Цао, держа в руках лист бумаги, делала наброски.
— Отличная идея! Ты такая организованная! Давай так и сделаем. Я не против, — Шао Чуань с восхищением смотрел на нее.
Дуань Мотин, видя, как близко наклонились их головы, пнул ногой стул Шао Чуаня.
— А? Что? — не понял староста.
— Ты почему еще не ушел ужинать? — спокойно спросил Дуань Мотин.
Шао Чуань, привыкший к строгости своего друга, почувствовал в его голосе недовольство. Он перевел взгляд с Дуань Мотина на Цянь Цао и решил убраться подальше.
— А, точно! Я же проголодался! Цянь Цао, тогда договорились. Я пошел ужинать! — он подмигнул Дуань Мотину и, прихватив с собой одноклассника, вышел из класса.
Цянь Цао, глядя ему вслед, надула губы и, склонившись над листом, добавила еще пару штрихов.
— Ты почему не идешь ужинать? — снова раздался голос Дуань Мотина.
Он что, решил сегодня за всех решать, когда им есть?
Цянь Цао подняла голову, посмотрела на него и пожала плечами. — Я сегодня не пойду. Сижу на диете.
На лице Дуань Мотина появилось удивленное выражение. Он явно не ожидал такого ответа. — Что?
— На диете! Вы же все говорите, что я толстая! Вот я и решила не ужинать, — сказала Цянь Цао и снова склонилась над рисунком.
— Мотин, можно тебя кое-что спросить? — Цянь Цао уже собиралась встать, как вдруг услышала нежный голос Линь Сижуй.
(Нет комментариев)
|
|
|
|
|
|
|
|