Глава 2. Юноша из сна (Часть 2)

— Сяо И, дело не в этом. Ты талантливая, но в этой индустрии полно способных людей, с влиятельными покровителями, готовых на всё ради успеха, да еще и одаренных. Иногда действительно не хватает лишь небольшой удачи, которая пока обходит тебя стороной, — Е Цянь говорила искренне и с заботой. — Даже если мы больше не будем работать вместе, я всё равно буду следить за твоей карьерой. Так что, независимо от того, уйду я сейчас или нет, твое будущее светло.

Остальная часть разговора уже не имела значения. Несмотря на первый снег, несмотря на приближающийся канун Нового года, когда все должны радоваться семейному воссоединению, Шэнь Танъи было грустно.

Уход Е Цянь стал для неё сильным ударом.

Шестьдесят процентов этой грусти Шэнь Танъи списывала на личный выбор Е Цянь, а сорок процентов брала на себя.

С её-то популярностью — всего несколько сотен тысяч подписчиков в сети, даже меньше, чем у некоторых блогеров, — никто не станет тратить на неё время.

Праздничный ужин, которым они планировали отметить окончание работы в этом году, превратился в прощальный.

По дороге в отель Шэнь Танъи не проронила ни слова.

Сейчас она как никогда сильно хотела домой.

Да, нужно собрать вещи. Она хотела домой.

— Похоже, что слова Сянваня подействовали на тебя лучше, чем мои. Ты хоть отвечать стала, а то вечно в телефоне сидишь, по полдня молчишь, — Сюй Чжэнь, мама Шэнь Танъи, с руками в муке, что-то делала на кухне, не переставая говорить. — Наверное, натерпелась там, решила вернуться? И зачем тебе эта работа? Мы с отцом тебя по телевизору видим чаще, чем в жизни.

Шэнь Танъи как раз выходила из здания вокзала с чемоданом. Такси, заказанное через приложение, должно было приехать через две минуты. Она немного пожалела, что ответила на видеозвонок мамы в такой момент.

— В прошлом месяце вышло шоу с моим участием, там даже небольшое интервью было, — робко попыталась возразить она, хотя это шоу тоже было провальным.

— Да брось ты. Вот посмотри на Цзинь Сянваня, твой отец до сих пор любуется его фотографиями в модном журнале. Известен на весь мир! Учись у него, — камера на той стороне то приближалась, то отдалялась, а затем и вовсе перешла в другие руки.

— Ии, не слушай свою мать, она вечно сравнивает тебя с Сянванем. Какой смысл вас сравнивать? — это был Шэнь Гуй, отец Шэнь Танъи. Он уже был в возрасте и, надев очки для чтения, щурился на дочь на экране, улыбаясь.

Шэнь Танъи не могла понять, заступается он за неё или подкалывает.

— Ладно, мам, отправь мне адрес, — коротко сказала Шэнь Танъи и, как только закончила фразу, тут же сбросила звонок. Она передала чемодан водителю, чтобы тот положил его в багажник, и села на заднее сиденье.

Последняя фраза Сюй Чжэнь, которую она успела сказать дочери, была: — А девчонка-то умная, решила на Новый год домой вернуться...

Хотя изображение на экране во время видеозвонка дрожало, Шэнь Танъи хорошо помнила обстановку на заднем плане. Семь лет назад, когда Цзинь Сянвань уехал за границу, семья переехала в новую квартиру, а этот старый дом остался пустовать. Они его не сдавали и не продавали, и иногда Шэнь Гуй с женой приезжали сюда.

Здесь хранились их воспоминания.

В квартире площадью сто семьдесят квадратных метров всё осталось так же, как и семь лет назад. Сюй Чжэнь содержала дом в чистоте.

За ужином Шэнь Танъи сидела на том же месте, где сидела в средней школе, и рассеянно смотрела на старую люстру.

— Ешь нормально, чего задумалась? Вот, пельмени, днем с отцом налепили, пока с тобой разговаривали, — Сюй Чжэнь поставила перед Шэнь Танъи тарелку с дымящимися пельменями и спросила: — Цзинь Сянвань тоже сегодня вернулся, почему вы не вместе?

— Кто он сейчас? И кто я? — Шэнь Танъи надула губы. — Он большая звезда.

— Вы же с детства вместе росли, в детстве еще в дочки-матери играли, ты за ним хвостиком бегала и папой называла, — со смехом сказал Шэнь Гуй.

— Можно не вспоминать об этом? — Шэнь Танъи раздражалась, когда слышала эту историю. Тогда она была еще малышкой, ходила в детский сад, а Цзинь Сянвань уже учился в начальной школе. Он был старше её на четыре года и постоянно её обманывал. Теперь она никак не могла забыть об этом.

Сюй Чжэнь и Шэнь Гуй переглянулись и улыбнулись. Шэнь Танъи и Цзинь Сянвань с детства были лучшими друзьями, так что в этой шутке не было ничего особенного.

— Ах, да, его одеяло сушится на балконе. Позже перестелишь, пожалуйста. У нас с отцом спины разболелись, наклоняться больно, — вспомнила что-то важное Сюй Чжэнь, когда они уже почти поели.

Тем временем Шэнь Танъи нашла где-то бутылку отцовского алкоголя и сделала большой глоток.

— Ты что творишь?! — Шэнь Гуй отвлекся, и Шэнь Танъи успела выпить почти половину бутылки.

У Шэнь Танъи уже немного кружилась голова. Она рассеянно кивнула и, продолжая есть пельмени, заливала горе алкоголем.

Семья, наконец, воссоединилась после стольких лет, и им было о чем поговорить. Только к половине двенадцатого ночи Сюй Чжэнь и Шэнь Гуй, не в силах больше бороться со сном, отправились умываться и спать.

— Не забудь про одеяло, — напоследок напомнила Сюй Чжэнь.

— Знаю... — нахмурившись, кивнула Шэнь Танъи. Алкоголь уже ударил в голову, и при упоминании Цзинь Сянваня она почему-то начинала раздражаться.

Что её раздражало? То, что он, вернувшись, не сразу с ней встретился? Или то, что у него есть ребенок, о котором он ей не сказал?

Шэнь Танъи не знала ответа.

В час ночи, обнимая большое одеяло с балкона, она, пошатываясь, направилась в комнату, где раньше жил Цзинь Сянвань.

Как только она открыла дверь, подул ветер и зазвенел ветряной колокольчик на балконе. Кисточка на его хвосте раскачивалась, издавая монотонный, одинокий звук.

Шэнь Танъи снова вспомнила свой сон.

Теперь она знала, где происходило действие сна.

В комнате восемнадцатилетнего Цзинь Сянваня.

Шэнь Танъи бросила одеяло на кровать и, держась за стену, подошла к балкону, внимательно рассматривая колокольчик. Кажется, это был её подарок ему на день рождения когда-то.

Алкоголь сильно ударил в голову. Шэнь Танъи чувствовала слабость во всем теле и хотела только спать. Поэтому она поспешила расстелить одеяло.

Но вдруг поскользнулась и упала на край кровати. Её лицо оказалось на простыне, мягкой и с легким ароматом лаванды. Шэнь Танъи глупо улыбнулась и провалилась в сон.

Половина четвертого утра.

Электронный замок на двери щелкнул. Высокая мужская фигура скрывалась в темноте. Он не стал включать свет, а привычно направился в комнату.

И увидел у кровати большой белый пушистый комок. Приглядевшись, он понял, что это Шэнь Танъи в своей зимней пижаме с медвежатами спит, свернувшись калачиком, на краю его кровати.