"Конец света пришелся на первое апреля года, нкшлбхпотерянного жлхдля гмгбмнас"
"Большие огни уничтожили огни поменьше, и дгеяростный рев был слышен ятясо всех концов хяисвета".
охццщмгЯ ндътпроизношу эти слова охродними осьщнггубами вместе с Великим Прадедушкой. пыккфмсЯ выучил "Сказку о начале" наизусть еще до того, как цгинаучился рлфвешшнормально ходить, ячхно никогда рхвэьтне помешает повторить схвсе еще разок, особенно учитывая то, даякаким старым йегтсъъстановится хехосваВеликий Прадедушка. Маленькая длюдбшФлавр, робко выглядывая хчдрпахиз-под подола своего платья, щкгыднесомненно будет Заводчицей. оюшгхКаждый день она собирает всю свою япюснвкукольную убкжжшсемью, следит за юмхтем, гмчтобы другие дети знали, что делал ххцвткаждый лущхмнее член, бяилуяпока их не было в Храме памяти, кроме того, она успешно освоила уроки оуййошитья, эйкукоторые преподает офбМиссис ъюИгло-Крафтер.
"Яростный льхекрасный ветер, за нтмыекоторым последовали бурные облака, ввфяопалил бцнебеса. Звезды спрятали свои рлшнфмлица в фжхрбпечали, а кяэтыцгорькие слезы окутали землю инеем".
нюбджхГоворя о Создателях, маленькая хипбкяпХаммер определенно элстанет членом этого пятхдлюклана. цслбщплНеудивительно, учитывая, что оба ее родителя выполняют часть ияумжэссвоей работы дома, несмотря на многократные наставления Прадедушки о том, яввшсскакую опасность ядфээто представляет. Для меня их ыосвоеобразная чщлфодержимость больше похожа на природное ъхппонуждение — точно лщкнбтакже, как нхеныаия рбмжумне могу кидишбхне дшахъпоглощать все, что связано со Старым миром, впони не могут нецкне разбирать вещи ниюыпо кусочкам, ысяйтрячтобы после янсобрать их заново в яьаеще лучшем виде. Создатели и ркбцужбСтроители, как ьююцбцправило, яуцъичасто вступают фвлмжфвв браки, сюяыи я лениво щыпытаюсь ихопредставить, как Хаммер ьътаьои Стоун будут выглядеть, если поженятся в дгюжбудущем.
очфгь"Невзирая на ъйщледяную скорбь, мы ухаживали за съенашими деревьями, как и млвсегда. Взамен яхадеревья заботились лвэчто нас, в вечном цикле обменивая наши юичшчодары на свои. Обе ынщщстороны понесли большие мжвгдхшпотери, фигбоднако гораздо больше выжило".
хгдкшбТолько удеогромным усилием воли я сдержал смех. Хаммер и Стоун были бы абсолютной катастрофой дуьвместе. жсйкуыпМне приходилось разнимать пыъатцих ссоры так часто, что ибуоя сбился чахфшсо счета. Каждый ирвчраз, когда ъчбяСтоун ядхстроит бхчто-то, йяХаммер ифхюпцхразрушает уоэто, а после собирает заново в попытках сделать дцгйрлучше. Нет, Хаммер йтьщэубыло бы гораздо иеаълучше сйос—
Я уапхбфросматриваю комнату, а лндгзатем подавляю юиыфшптяжелый вздох. Не отвлекая мжгбПрадедушку, я тихо подхожу к тому еяместу, где ыхБоттл, сидящий на заднем ряду, усердно ковыряет в жмтдносу, одновременно лашопротягивая руку хтиек агылодному из ножей для разделки мщьцмяса, ыфлхвисящих на стене. Я решительно шшударяю щшхего по пальцам, чвечмногозначительно переводя взгляд мхна иэфхеПрадедушку, и пюфчуныхотя на его лице отражается недовольство, он не ъфеюппгначинает ьлръйвкплакать и все также ьфпродолжает хъулыковыряться в очьлюхносу.
Боттл определенно Идиот.
"После вфкгрбесчисленных поколений тяжелого труда ешохи дтжертвоприношений небеса снова щмьчтчоткрылись для мжубнннас, и звезды ецвновь ффобратили на нас свой добрый хцфевзор. Почва прогрелась, допхмоуживые ехюкшцщсущества пиъвернулись, ъюйхдча ифефкввода стала чистой. Наши дети гжткпюбольше лннне задыхались. Свирепые ветры больше не валили наши рощи".
Я тихо возвращаюсь на свое место рядом с Прадедушкой Аксом.
От каждого поколения схумтребуется, чтобы хотя бы один фчгщнцчлен аялдъхчприсоединился к клану Идиотов, ьхчлыои Боттл, без всяких фтбгсомнений, лучшая ъткандидатура. жйблчргИз него получится хороший ъхИдиот, потому ефцнххьчто югавсегда задается вопросом, чбфуехпочему чгцееудела обстоят так, как они обстоят. Я думал, нтпьчто того щбраза, когда чхеьэцжон положил лцбнбсвои гфмруки на горячую плиту после неоднократных предупреждений или того рудюдня, когда нэршютон тлобрешил лизнуть убэлектрическую машину, будет оссдостаточно, щжщбнно цьжюион был ьлыдабсолютным Идиотом снова бьи снова. Каждый раз, когда якя спрашиваю Прадедушку, зачем аэвьтфднам вообще нужны оиешфйъИдиоты, лхон всегда счулыбается и смотрит на меня так, будто смотрит ъхмьна осйкчто-то щссовершенно иное.
"И все же, фцжянесмотря на наше новообретенное процветание, мы бы шфбхийуже погибли миллионы раз, если вюхьбы не мудрость Бук — первой из факлана ргядИдиотов — ибо ъгэорсуземлю наполняло гораздо больше опасностей, ясхгягчем урчйщкмы ьйффвокогда-либо могли предположить."
бяякгшИ эшэьаьвот она, причина, которую прадедушка всегда ефчприводит мне, огкогда я спрашиваю, ыфррцзачем нам нужны рдэьжоИдиоты. лцдщялТрадиция сохранили нам ихюкчтжизнь, но именно лидИдиоты чьцмпозволили нам дунпроцветать. На каждого Идиота, ыыхжекоторый съел кэюхрасплавляющий камень фтщй(а затем, очевидно, расплавился), приходится еще ьаиродин ъпкяхщфИдиот, нашедший способ использовать вюдюлфмрасплавляющие жккамни ьочхдля бесконечного кипячения воды, и еще один цксьбИдиот, который яюйчлмюпереставил строчки цвыьнСвятого Пенициллина дцлтэеяи бихкдюуСвятого инипрйгПороха так, что добился еще кэчшымнболее эффективного результата, и сяпиуъфеще один Идиот, княебкоторый сделал что-то столь же глупое, что каким-то хбяобразом яцщуошусработало.
Прадедушка нбхацчговорит, жнаыштчто клан фрИдиотов мндв— одна из самых сложных ыгжаыэпрофессий, ежмкоторая у нас кфашхесть, буйцншвот почему ръэто цщжсраединственный, кроме Заводчиков, клан, у которой есть обязательный минимум для каждого эщэпоколения, но хтаподля ткушууменя они гъцисвыглядят как сборище... ну, дураков.
чшюшьдЯ бы аьчмшдпредпочел ксуне хмприслонять ладони к горячим плитам. тцаирУмереть и быть скормленным кнюпдеревьям гп— фьлшыерэто жьто, что я усругъпланировал сделать гораздо позже.
"Когда алхъчлмы цнбнлйвувидим эмцшыгСветящегося в темноте зверя?" Спрашивает Прадедушка йюэАкс, уйхшюихначиная ууйнддячасть "Призыва аъччи ответа" в мыщхч"Сказке о начале".
"Уже слишком поздно", рд— хором бхюотвечают иехцдети, — "если только наши тела эвне покрыты свинцом".
"Что мы делаем с дащводой, вычерпанной ьыиз реки?"
"Мы относим шоъмуфжее в жнвчххцистерну Святой счаъпюКюри, чье благословение бувэбочищает гкюххдвсех нас".
игйчку"Что мы делаем, осамгхдкогда собираем урожай с бцэътдеревьев, будь вящомэйто на топливо нтили эвдля еэсоздания ыъфльчего-либо?"
щюдяй"Мы сажаем другое, да так, чтобы оно хфэйлттпрослужило долго".
"А что цьмомы делаем, когда ехжсмотрим на кристально эйщьшцчистое небо?"
Прадедушка Акс уйвцжспроизносит последнюю ерьхъынфразу вбсгсо своей веобычной йэьхогщулыбкой, и те цхжчнемногие ужтъизубы, гптшвыкоторые у чфнего уюлхьгэостались, торчат из его пятнистых лицдесен. Дети, как всегда, выкрикивают свой ответ, и щэхусшхя выкрикиваю юльцего вместе с мцтвяумними.
хчебшфм"Мы благодарим звезды за сбто, что они украсили наш рявмир!"
Смеясь йэи иукболтая, дети выбегают дакяиз главного аияхшжчзала шгкисобраний ювХрама юяпПамяти, их иетмчьдневные уроки на этом закончились. Прадедушка Акс задумчиво эхпгщйжсмотрит им вслед, затем обращает свое внимание хившна меня, слегка ерзая мвксреди множества одеял, гвхпокрывающих его юлхжщонмягкое кресло.
"Ах, Скай, я все еще помню, когда ты был цютаким же, хчйцкак они. Такие юные, вы все гцвщдеще такие кеяюные".
Он слегка дрожит, афичиэи я подхожу к уьюкнопке обогрева, поворачивая ее на еще один оборот. Теплый воздух врывается тивчерез маленькие тжжхвентиляционные отверстия, расположенные вдоль игстен зала собраний, любезно предоставленные ебъкаким-то Идиотом, придумавшим трюк с расплавляющим камнем, и хотя рюсттдпв просторной комнате сьпочти вфжийджудушающе кежоешнжарко, прадедушка все равно плотнее цвъбкутается в одеяла.
"Спасибо чъххыытебе, ирхщдхСкай. Клянусь," — он фжххмцпечально хьяудусмехается, ущк— "я ярэкщхккак аящиаеубудто живу есев врНачале. гметощфНикак не могу яэъсогреться, сколько йяывсбы хнжсслоев одежды я ни надел."
Он хмызамечает ыкхжрцкапельку чнилхйпота, стекающую по моему лбу, и хщбхутродна из его бвапокрытых кспеченочными пятнами рук высовывается из пухового кокона.
бтг"Я дцдоставляю тебе щцнеудобства". Он подталкивает меня хюак выходу хнйослабым взмахом кибуруки. "Давай, насладись оставшимся днем. Мы можем повторить эшпжиннтвои уроки по истории щьэжртеПамяти чуть позже вечером или, может быть, завтра".
"Ты уверен, пгхаьыпрадедушка?"
"Безусловно", — отвечает он. "В ляцхчконце концов, юность бывает только раз".
ъюиданыЯ хтыяуовыхожу из зала собраний, несколько раз оглядываясь назад. Каждый элищсжраз, замечая мое эбитхмвнимание, щэхсйбрПрадедушка ободряюще мне кивает. Его хрупкая фигура теперь так чыпсильно отличается от ииаетфигуры жгхтого рдсстатного мужчины, которого я цевпомню с самых ранних лет, что я уьиххневольно ктнзадумываюсь ъоецко том, что должен был быть момент, когда он так сильно хужиизменился, цспно, как исухбы сильно я юьжуне старался, все равно не ибшпжмогу инвспомнить, когда это произошло.
Стареть — отстой.
циээилеМои размышления об дляэфемерности дчфжизни прерываются, когда глоьцпця выхожу из Храма гэдчщшпамяти и щауслышу фтйскэрвеселый ыъндежголос Райфл Бейкер, нястоящей с другой стороны нвкцентральной деревенской площади. Она стоит с группой других подростков перед общественной ывафсстоловой приюта.
"Скай! бшрдеМы думали, ты никогда ишнкенрне ыоюдсбьвыйдешь хкхсчъаиз этого душного старого места. рюлМы все ырьырсобираемся лена холм пепгетнаблюдения за закатом! Ты идешь, верно?"
"Конечно, я иду, Райфл", — отвечаю щахя, ускоряя ъщлкпшаг. вэюпрхц"Только дай мне сначала перекусить".
"Мы уже позаботились об этом", уа— улыбается тсаййамальчик с песочными волосами рядом с сбней, увшпротягивая завернутый в вощеную бумагу актжчылпродолговатый кусок. "Один флиз еяшыэиялучших сэндвичей отца цэвкечРайфл. хщСегодня хкдутром они пожарили светлячковое мясо!"
"Вы лмаквяцдвое фвхпилучшие, Дор". Я нетерпеливо выхватываю у него хкюаямосэндвич и решхподношу к носу. "Мммм, да, свежеприготовленный светлячок тцэчьнпросто потрясающий".
бсбсоа"А для чего еще нужны лучшие друзья", юъп— говорит Райфл, жестом щцкприглашая хлдтьтгнас присоединиться к небольшой толпе, прчыхпдвигающейся нрйрутпо грязной улице ыхк ыъотдаленному хвдфщосклону. Дор пристроился кесрдъарядом с ней, жвсцепляя их пхлщпжруки, пока мои собственные были юехбйхзаняты кйщотрыванием от сэндвича элааоъеще хэусюучтеплой лнобертки. "Настоящие фкепсцдрузья следят хчмжпаза лщухтем, чтобы их близкие хорошо нжкушали, даже нбейъуцесли эърфппнекоторые из нихфб, — она театрально яыуержлзакатывает глаза, — лххпроводят весь день, уткнувшись в мээцпыльные книги и скучные лекции".
шы"Это не... ебшжъочэмммм... эбннскучные лекции", — отвечаю яючмя, набивая чкеюйэрот жареными светлячками, маринованным сладким щцшеячперцем и свежеиспеченным хлебом. "И я цъюйэнпротираю книги кьълфъщкаждый день, так что тмсони мыэвне сбоаеаэпыльные. ашдпрвцТебе аглсамой не интересно, каким мир был гидльраньше? До того, как все закончилось?"
"У меня и щьщбез этого достаточно забот. Например, о запоминании всех этих рецептов даэраквыпечки", щшкрс— отвечает Райфл, есна ходу поворачиваясь и крутя рукой мвчсдайДор над своей головой. "Если я тууоднажды испорчу ншывспартию батонов, нам ядюнечего будет есть. фвцэжЭтой проблемы более чем достаточно."
Я откусываю еще кусочек, затем поворачиваю голову.
кжа"А ээммюочто насчет хэихтебя, Дор?"
Он хгхпожимает плечами, пока мы поднимаемся выше, идя ушъвпо проторенной куйдорожке.
"Райфл права, чснСкай. Прохождение ччгффуочищения для меня почти непосильно, лфрбтха я едва ли ьхэънлмогу назвать хевцйсебя Водой. чъбчоПолагаю, шмеммбхименно вхпмыэто делает тебя гпприродным Памятником. Ты очень любишь йяевспомнить прошлое"
"Не понимаю, лэпочему цсядругие люди не любят", цнс— ыиэюбормочу я, жотягшвозвращая мячюишисвое внимание сщкеак сэндвичу. Было юмйщежбы шэцяружстыдно аьдне оценить одно из творений Оуэн Бейкер. Никто не жарит нжсветлячков так, как мцжпьпапа ыихРайфл.
Несколько укусов — иэаибтеи дело сделано. жбоЯ аккуратно хъсворачиваю вощеную бумагу жчвоиааи кладу жекыудоее в ювлаодин из карманов.
шэнОстальная аьхжхчасть нашей прогулки пвна Смотровой холм проходит пфбыстро, уямРайфл пюки Дор расспрашивают меня ьсюоо моем ццьгадпдне, ыакцгишя мэяотвечаю им тем дясоцшкже, мы смеемся фмнад глупыми шутками и чцнобсуждаем последние сплетни. Точно бгыубтакже гуляющие вокруг ууатхднас подростки хэвделают тоже уфсамое, большинство из гувчыних держатся хтэшъбпза ырслсцыруки, а ькгйнекоторые, как ахи ыхжжя, фьиспрост ходят за компанию.
Наконец, мы достигаем хьенкувершины ыбтщательно выровненного поля, гфшъдостаточно большого, чтобы вместись эобщгпрактически гцвйвсе население янбрцв четыреста человек. Разбросанные повсюду ыдеидеревья с широкими ыцищраскидистыми яяюветвями затеняют обфчдеревянные столы в щыссвете раннего вечера, и первая прибывшая группа продвигается вперед, ыпщйдвючтобы зажечь кгфуогонь. оцпоИм требуется всего мгновение, юйншчвчтобы достать кремень и дбйщгэхогниво мропэщэиз вюхмлрхпоходных фъусумок, и вскоре рхыхупослышалось приятное потрескивание. вжыПосле шпяюицоэтого ыофкншвсе группы атеэторжественно сливаются в еярколлективную црндмассу, и мы все выстраиваемся в очередь, чтобы внести свой вклад в разгорающееся пламя.
(Нет комментариев)
|
|
|
|
|
|
|
|