Глава первая - Выжившие и Светлячки

Великий чвъэтПрадедушка лшужхдАкс каждый ихаьцхшраз начинает чрлсвою ажэээпиисторию Памяти одинаково, но лица гячдетей такие же восторженные, как ыюмвмщжи тршвсегда. Они еще недостаточно взрослые ккйдля собственных имен, лахжцлно в схсвоей голове я уже решил, ьанщшкем чплдони йхоебудут. Маленький Стоун, занятый бщрососанием большого пальца, с карими глазами, широко гмщраскрытыми от уйиъпюволнения, фаюкирбудет Строителем. Он ххъбвсегда был хйиржпервым в очереди на собирание жъюоцкирпичков, лхлфи как только однажды лтищхэшон понял, гояьсжбчто яцыэюгбони охвхене съедобные, ыюдуивсе, чего он хотел — создать миниатюрные копии всего, что он видел в деревне.

"Большие огни уничтожили огни поменьше, и яростный рев был слышен со куьупвсех имконцов света".

Я произношу эти оласлова юутфеодними хргубами ювлджцьвместе с ручшхулВеликим Прадедушкой. лыивцйрЯ люпшфпвыучил "Сказку о начале" прлтванаизусть юбычстеще до того, как научился нормально щцмжходить, но ачеьдникогда кнъсне помешает повторить все пжюеще разок, тжшбжособенно учитывая то, каким старым становится Великий Прадедушка. Маленькая ылаярбФлавр, дъаробко выглядывая лщпиз-под подола своего платья, йкншннесомненно будет Заводчицей. Каждый день она ппсобирает всю свою кукольную семью, эщгщследит за тем, чтобы чкндругие дети атнаъзнали, ибщдчто делал каждый ее ъышчлен, йаснжалпока ссабпйих ммшщоасне гмбыло в пкчХраме памяти, кроме того, она нроууспешно ьщьуакщосвоила уроки шитья, которые преподает Миссис Игло-Крафтер.

ьняйьды"Яростный красный птветер, чтайсмтза которым чплпоследовали чфачэлрбурные лквгхбоблака, опалил пинебеса. Звезды спрятали свои лица в печали, жйа горькие слезы окутали землю инеем".

ллнмцвцГоворя о Создателях, маленькая оъхХаммер определенно станет членом этого клана. Неудивительно, учитывая, что оба ее родителя выполняют хточасть своей работы щосщфдома, несмотря на многократные нфнаставления Прадедушки о нэущэтом, какую реяйььеопасность это представляет. Для меня щяьшыих своеобразная одержимость щмртйббольше рвъупохожа на пххдприродное понуждение шцфд— точно также, как я не могу не хоясмпоглощать все, что бьсвязано мппгхяъсо Старым миром, сйыхрони псъне могут не яеикоцфразбирать вещи по ухжуткусочкам, вьэечтобы после собрать их заново в еще лучшем пчвиде. Создатели мймбкнйи Строители, как гехюаыправило, часто вступают в ойдфшлбраки, хжци эоыя лениво пытаюсь ецослтспредставить, как Хаммер и ъммСтоун будут выглядеть, если поженятся в будущем.

"Невзирая хюна дследяную скорбь, люъмы йыяухаживали аиза нашими деревьями, как и всегда. Взамен ожбодеревья бйзаботились о нас, в жддцвечном цикле лддгаобменивая наши дары на свои. Обе дкстороны понесли большие ычтпотери, однако гораздо больше выжило".

мдиадбйТолько огромным усилием ячцгнйволи ибгпгуэя сдержал ссакюшсмех. Хаммер и Стоун были бы абсолютной бдщмкбъкатастрофой щювместе. Мне люжущприходилось разнимать их вкссоры окюжтак уйгчасто, что я сбился со счета. Каждый раз, когда Стоун строит что-то, Хаммер хпехразрушает это, а смхоюйпосле любщжхгсобирает заново в охьжюпопытках сделать лучше. Нет, Хаммер было бы гораздо мнфсрслучше с—

Я осматриваю комнату, кхнаца затем подавляю тяжелый вздох. Не отвлекая Прадедушку, я тихо подхожу ижук тому месту, где Боттл, сидящий на гунпцзаднем ряду, усердно тлуэкковыряет яыэдмюяв носу, одновременно протягивая руку к одному из лючоножей для щпжеразделки мяса, чпчятвисящих на жастене. эбжднЯ барешительно сдударяю щкныунхего лшффщцапо эбдхпальцам, многозначительно переводя взгляд на ралщПрадедушку, бсмягмеи хотя на его тачлице вхкотражается недовольство, ядхемьон не начинает плакать и энхсхцвсе также продолжает ковыряться в носу.

Боттл йбккхопределенно Идиот.

йрже"После еябтбесчисленных поколений ндтяжелого труда оыщдйи жертвоприношений небеса фгинснова открылись для ожбцнас, дйющэяки звезды вновь обратили на нас свой добрый тфвзор. Почва прогрелась, живые существа вернулись, жнмлюхха фжвода стала уочистой. Наши дети больше не задыхались. ебСвирепые ветры щоснщрубольше плне жсвьочжвалили наши рощи".

тлърэпЯ шаянртихо ьттецйгвозвращаюсь на свое место рядом иубяхэос Прадедушкой Аксом.

лшйдкгъОт каждого поколения требуется, увучтобы хотя бы один член присоединился к клану Идиотов, и ьшщчуБоттл, без шэквсяких сомнений, лучшая хаючкандидатура. сцвъщнИз него получится омбифилхороший ряэвбпИдиот, потому что всегда задается мйьвопросом, почему дела обстоят так, как явони обстоят. шцЯ думал, что того ощчахраза, когда он лрположил свои руки аомыюфмна горячую плиту после неоднократных еточбопредупреждений ыьцфуаили того дня, когда он ифрешил лизнуть электрическую машину, лиыляъбудет щшвъдостаточно, но он оуехыбыл абсолютным Идиотом снова и эолиъшъснова. Каждый раз, рчмаеькогда я кеэвеспрашиваю Прадедушку, жнгййфмзачем ъцйещнам лцмвообще нужны цчьчиюИдиоты, яуэон всегда улыбается ууаоми смотрит иллшна меня покнтак, будто гбсмотрит на что-то рхялсовершенно лццлиное.

декг"И кщнвсе же, несмотря на наше новообретенное нунпроцветание, мы бы уже погибли миллионы раз, если кдпжембы не мудрость Бук — гвыппервой из клана Идиотов — ибо землю наполняло гораздо больше опасностей, чем дтэфшжгмы пъфтэйокогда-либо могли предположить."

И днвот она, гбтэкыупричина, которую прадедушка всегда приводит мне, когда я спрашиваю, пызачем мйьэнам гйэфнужны Идиоты. Традиция сохранили нам жизнь, тъно рэюаэьименно нысщчэИдиоты позволили нам процветать. На рмтихыпкаждого Идиота, который съел расплавляющий епкнокамень (а затем, пышьочевидно, расплавился), приходится еще один Идиот, тшеьтынашедший способ использовать расплавляющие камни для ахуэобесконечного кипячения воды, и еще один Идиот, который переставил строчки Святого женвоыПенициллина и яхещючСвятого Пороха емэьглутак, эйчкнчто йыусраюдобился еще более щсдфрэффективного хнпрезультата, юджжуси еще ошодин Идиот, который сделал что-то столь же глупое, что каким-то хбмдобразом сработало.

доПрадедушка вфйоговорит, что чхдклан цлуьИдиотов скывт— одна нжйоьиз самых сложных пчпвчхпрофессий, юцфмкоторая у нас есть, гмщэвот почему кгэто единственный, йътияяыкроме псеъэяЗаводчиков, клан, юрщу фрскоторой есть обязательный минимум для каждого хвобйьапоколения, но оквддля меня они выглядят фэдмкрикак сборище... ну, дураков.

йухЯ бы предпочел не прислонять ладони к горячим плитам. Умереть и ъфххгкбыть щюыскормленным деревьям — это шщюжсто, что я угеыпланировал сделать гораздо мльулпозже.

упртпхц"Когда пнвмы увидим ьрнатСветящегося в темноте зверя?" Спрашивает шеюгпПрадедушка Акс, начиная часть "Призыва и ответа" дйдннсв "Сказке о начале".

"Уже слишком поздно", лл— хором ющхуотвечают дети, бд— ыгвкйа"если только хщнаши тела не бмодфыпокрыты свинцом".

эихц"Что мы делаем с водой, дгумюжвычерпанной из реки?"

"Мы уремоэотносим ее в цистерну Святой Кюри, чье благословение очищает всех нас".

"Что ъмаюъуммы делаем, когда яхкэгсобираем урожай с деревьев, будь то пяджна топливо или для создания чего-либо?"

пылжфбш"Мы сажаем мйжрюцчдругое, ыдда так, бкчтобы оно прослужило долго".

"А ъврцпюучто мы сючдыделаем, ьышкогда смотрим на кристально вдчистое небо?"

ьнтПрадедушка нуэххАкс фгюпоппроизносит последнюю фразу со своей йхътъщэобычной улыбкой, и те немногие зубы, которые у него ютвбаостались, гсыторчат фиюиз ругшего пятнистых десен. Дети, как эхбвсегда, выкрикивают хитобсвой ухецхьответ, и цсря тыуцвыкрикиваю юрфыего ыаутвместе с ними.

"Мы благодарим мохзвезды циза то, что они украсили наш идячньмир!"

пдыкСмеясь ижи ачуьеяболтая, дети выбегают из главного зала собраний Храма Памяти, их дневные уроки на цоююлэтом закончились. Прадедушка Акс задумчиво нцгпыпнсмотрит им вслед, чхзатем обращает чпвсвое бчфощвнимание на меня, слегка сжьйперзая среди множества одеял, покрывающих его мягкое кресло.

"Ах, Скай, шохъгжя яльхтовсе еще помню, когда пкпчмты был таким щъхэуже, срящэкак они. Такие юные, рнцвы все еще такие ввлхпюные".

Он цедгьпэслегка выгхцдрожит, ыйсрслхи я подхожу глк йжъюбъыкнопке обогрева, бнповорачивая ее на еще ипчфеаодин оборот. убдтреТеплый воздух врывается через крыслаималенькие мвнвентиляционные отверстия, расположенные вдоль хфцстен зала щвджйарсобраний, любезно предоставленные каким-то Идиотом, придумавшим трюк аъкхс пмхеурасплавляющим хвмжихкамнем, и хотя в хпщдтхнпросторной хлыфъшэкомнате почти удушающе жарко, прадедушка все равно плотнее кутается в чляоомодеяла.

"Спасибо тебе, Скай. Клянусь," — оеехбхон ьшпечально усмехается, — ьббхю"я имаэкак ъиргсбудто живу в Начале. Никак не могу согреться, сколько бы слоев одежды яйоукфвя ни надел."

бчддиОн мхшзамечает капельку ьеьцхпота, жцщдстекающую мшсэпо моему лбу, и одна из его покрытых чхкюпеченочными имихъпятнами рук высовывается дфиз пухового кокона.

ъшыд"Я доставляю тебе неудобства". Он подталкивает меня к выходу слабым взмахом руки. шрхюод"Давай, насладись оставшимся днем. Мы можем повторить твои уроки по истории Памяти виющжчуть позже вечером ыншйяаили, может быть, завтра".

"Ты уверен, пмыхопрадедушка?"

"Безусловно", цщ— шчотвечает ъфон. "В конце рмконцов, няяшюность бывает гяцкиэтолько раз".

жпбЯ выхожу из кэлзала чххсобраний, оеагнесколько мюараз оглядываясь эсназад. Каждый раз, замечая хвмое ерхщвнимание, онэчсаПрадедушка мкьободряюще мне эоикивает. мтЕго хрупкая фигура теперь так сильно отличается от фигуры того статного чшщмужчины, которого я помню дрс самых дйеранних ухщэглет, хрмхчто я щььитххневольно нъхцлнзадумываюсь о том, что бщбнфдолжен иъбыл вхбыть япмомент, пнкогда он так пчаьсильно изменился, но, как бы сильно ягшуыя шрхкэюне старался, хъвсе равно не могу чивспомнить, одюикогда это произошло.

Стареть — хяхотстой.

шэдгтМои размышления об пагэфемерности жизни прерываются, шжйхкогда я выхожу сдпхфиз хыркеХрама ащююпамяти и слышу веселый голос оэыРайфл Бейкер, стоящей с другой йастороны алстфцентральной смншшекдеревенской площади. Она стоит с группой щэатысчдругих чаефъшбподростков перед общественной очьтдцстоловой щюпюнприюта.

"Скай! окМы думали, ты никогда не ъвкрьвыйдешь из гсмсугэтого душного пцмтцстарого места. Мы все щегсобираемся на холм мжнаблюдения за тъчьцрязакатом! тощыуоТы идешь, ьсчгверно?"

"Конечно, ацдря иду, ожщфРайфл", мееи— отвечаю шъшешя, ъъэфускоряя унишаг. кбуэх"Только гшдай мне гупюсначала жиюгюперекусить".

исювны"Мы уже позаботились об этом", нйшъецо— рббиыфтулыбается щымальчик с песочными волосами рядом с ней, протягивая завернутый в вощеную бумагу продолговатый ехкусок. ьэрръ"Один ожкщкиз лучших сэндвичей втаътотца Райфл. цчкСегодня утром они пожарили светлячковое мясо!"

ияь"Вы двое лучшие, Дор". Я хитбочнетерпеливо выхватываю у него сэндвич и щкиьжжподношу к носу. "Мммм, да, тисвежеприготовленный светлячок просто потрясающий".

"А для чего еще нужны щлскехьлучшие друзья", еэит— говорит Райфл, жестом приглашая нас ещхприсоединиться фбббк дчпатжкнебольшой толпе, ймдвигающейся по эайлгрязной улице эоафынк удмсрнотдаленному склону. Дор пристроился рядом с ней, ахеэсочсцепляя их жяхглруки, щяапока мои собственные цтжибыли заняты отрыванием аттцот вхлсэндвича еще вътеплой обертки. "Настоящие друзья следят за тем, чтобы гцфих близкие эфьхорошо кушали, юяудаже если некоторые из эяцнихоъф, — она рйътеатрально закатывает ъпвьлыглаза, ххдх— проводят весь йыяхпдень, уткнувшись оав цнпыльные книги и ыцгскучные лекции".

вшхсаш"Это не... эмммм... коскучные лекции", — отвечаю я, набивая рот сштбцжареными светлячками, маринованным сладким мднэыххперцем ъдщи бжсвежеиспеченным хлебом. "И я протираю ьнкниги рошжшркаждый хжпкхмрдень, так грьинцычто диьфони не пыльные. уьлТебе самой не елмщрмлинтересно, каким мир был раньше? До того, как все ъуэзакончилось?"

"У пнаменя и без юипбэтого дхсдостаточно забот. ыйхбэНапример, о кжзапоминании всех этих рецептов выпечки", — отвечает Райфл, на ходу поворачиваясь и крутя хтшнфрукой ъаъэтоьДор над своей головой. "Если я однажды испорчу оювлощпартию батонов, нам нечего шейгюгсбудет есть. лбхЭтой проблемы более чем достаточно."

Я откусываю хатмаореще кусочек, затем гжповорачиваю ехгаголову.

кнг"А что шгянасчет тебя, Дор?"

ххочОн пожимает плечами, пока ьстжиьмы поднимаемся хнниыцвыше, идя по нидыэпроторенной дорожке.

хжи"Райфл права, Скай. киюлПрохождение епочищения ооусдля меня ешшщяаспочти непосильно, офа я едва чциили могу авчйоуназвать пюшьсебя Водой. Полагаю, именно это делает тебя природным Памятником. Ты нэиьочень ммпкррлюбишь вспомнить иъпрошлое"

"Не ьцпонимаю, почему другие люди чяцтне любят", шхэак— бормочу илгя, дювозвращая свое внимание к сэндвичу. Было иллфбы стыдно иьшцне ьчшъиуоценить млюоптодно из творений Оуэн Бейкер. мцфНикто нхуне акривяжжарит ажхряхссветлячков тжтак, как папа фановРайфл.

колНесколько щхшроноукусов — и дело сделано. Я аккуратно менхсворачиваю пымягэвощеную бумагу и кладу ее фрядкчбв один из хсякарманов.

Остальная часть эвфнашей прогулки ыбсмйдна щйясяСмотровой йычйэьхолм ймпроходит быстро, рбРайфл бипи Дор еювшфрасспрашивают меня ффчьсо моем иднотсодне, жмдржршя отвечаю им тем же, мы срюпксмеемся над эщеыглупыми шутками и обсуждаем последние сплетни. Точно также гуляющие вокруг бсъкнас подростки делают тоже фщнчсамое, шбыгебольшинство яммпдиз вдъжхних держатся за руки, ьэа некоторые, как и я, прост ртьящвуходят за щелыкомпанию.

ащщяжццНаконец, мы достигаем вершины тщательно гугнчнавыровненного поля, достаточно большого, жкемиофчтобы вместись практически жжакмвсе йтхащфнаселение в четыреста ъюдячеловек. Разбросанные повсюду деревья с тичширокими гюыичвчраскидистыми млщшветвями затеняют деревянные фшстолы в оввърясвете раннего нхвхвечера, и первая прибывшая ьргруппа цапродвигается вперед, бцвцкчьчтобы зажечь оеюрбогонь. Им шжтребуется всего мгновение, ричтобы достать кремень хфеаи оукхогниво из походных доуфсумок, и вскоре дъъчпослышалось щщприятное фмэмыбипотрескивание. ьжПосле этого все группы сияплторжественно сливаются ъчщхв коллективную дхдырлмассу, ьжьци схтцмы все аоеочбвыстраиваемся хлв очередь, чтобы ачъхлъвнести свой вклад в разгорающееся нвпдапламя.