Глава 5 (Часть 1)

Семейное древо Цзин Юаньбая было весьма запутанным, чего нельзя было сказать о нем самом.

Он был средним сыном председателя правления известного холдинга от третьей жены.

Мать погибла в автокатастрофе по вине пьяного водителя, когда ему было два года.

У него было три старших брата, две старшие сестры и еще с десяток младших братьев и сестер, которых он едва знал.

И это число продолжало расти — благодаря его престарелому отцу, который и в восемьдесят с лишним лет продолжал усердно «сеять семена».

Цзин Юаньбай не поддерживал теплых отношений ни со старшими, ни с ровесниками из семьи отца и матери.

Главной причиной этого была огромная разница в социальном статусе его родителей. После смерти матери он перестал быть важной фигурой в семье отца.

Его мать была единственным ребенком в обычной семье с северо-востока Китая, а ее родители умерли от рака, когда Цзин Юаньбай получал степень магистра.

Детство Цзин Юаньбая прошло в череде различных обучающих курсов, а в эмоциональном плане было довольно безрадостным и полным равнодушия со стороны окружающих.

Поэтому в двадцать восемь лет он рассматривал брак, это важное жизненное событие, лишь как соглашение, способное принести максимальную выгоду.

Он был слишком уязвим.

В такой семье отсутствие поддержки было равносильно смертному приговору.

Цзин Юаньбай сидел на пассажирском сиденье, погруженный в свои мысли.

На заднем сиденье Ю Кэке с аппетитом уплетала бутерброд.

Она была настолько голодна, что даже не помнила, когда ела в последний раз.

Она говорила, что бездомные люди не едят три раза в день, а просто ищут способ утолить голод, когда совсем невмоготу.

Неужели все так плохо? — подумал Цзин Юаньбай.

Но ее поведение ясно показывало, что это правда!

Она просто пыталась выжить.

— Сколько вам лет? — галантно открыв дверь машины для Ю Кэке, Цзин Юаньбай оглядел девушку, рост которой был меньше метра шестидесяти, и подумал, не связано ли это с недоеданием.

— Не помню, — Ю Кэке обернулась, чтобы убедиться, что в машине чисто.

Она засунула пустой пакет из-под еды в карман.

Цзин Юаньбай, заметив это, одобрительно кивнул: — Я ни разу не видел вас в другой одежде.

— Я ее стираю, — Ю Кэке подняла голову. — Раз в три дня. Сушу феном и снова надеваю.

Ю Кэке очень заботилась о гигиене.

— Я чищу зубы утром и вечером, мою голову раз в неделю. У меня под кроватью целый пакет стирального порошка, — чтобы доказать, что она чистоплотная, Ю Кэке подробно все объяснила, одновременно оглядываясь по сторонам, оценивая обстановку.

Трехэтажный особняк в западном стиле с собственным садом. В ясную погоду солнечный свет делал его еще более привлекательным.

В саду садовники ухаживали за цветущими клумбами и декоративными соснами.

— В этом пруду можно рыбу разводить. Захотелось поесть — поймал одну, — Ю Кэке, стоя на камне, смотрела на арован, плавающих среди водорослей, и ее глаза загорелись хищным блеском.

Цзин Юаньбай, шедший следом, взглянул на довольно упитанных рыб и усмехнулся.

На втором этаже особняка, напротив кабинета, находилась гостевая комната, предназначенная для Ю Кэке.

Роскошный дом чувствовался во всем, в каждой детали.

Ю Кэке, глядя на арочный дверной проем и коринфские колонны по бокам, с недоумением посмотрела на Цзин Юаньбая.

— Я думала, это обычный дом, — сказала она, а затем добавила: — За те деньги, что я вам дала, не купишь и десятой части квадратного метра здесь.

Цзин Юаньбай пропустил ее слова мимо ушей.

Он с дружелюбной улыбкой открыл дверь: — Я велел все убрать и постелить чистое белье. Обычно я провожу дома мало времени. И даже когда я здесь, то нахожусь в кабинете или в своей комнате, так что мы вряд ли будем пересекаться.

— Вас не будет дома? — Ю Кэке не могла скрыть своей радости. — Мне будет так неловко занимать столько места одной.

Ха.

Цзин Юаньбай усмехнулся.

Он достал три ключа, протянул ей один и сказал: — Это от ворот, от входной двери и от вашей комнаты.

Ю Кэке, сжимая ключи как драгоценность, посмотрела на Цзин Юаньбая: — Вы так добры, что мне становится стыдно за то, что я спасла вас с корыстными намерениями.

Цзин Юаньбай снова рассмеялся.

Белый шерстяной ковер с простым рисунком придавал комнате элегантный и опрятный вид.

Ю Кэке стояла на пороге, не решаясь войти.

Она оглядела комнату, ее взгляд скользнул по арочным книжным полкам и коллекции картин известного французского художника.

Но остановился на большой кровати с голубым постельным бельем. Глаза Ю Кэке заблестели.

Пышное одеяло толщиной сантиметров семь-восемь полностью соответствовало ее представлениям об уюте.

Цзин Юаньбай, не подозревая о том, какое впечатление произвела на Ю Кэке кровать, заботливо спросил: — Вам нужна пижама…

— Я не ношу пижаму, — взволнованно ответила Ю Кэке, не задумываясь о своих словах.

Цзин Юаньбай замолчал, наблюдая, как она торопливо снимает обувь и носки.

Видя, как она суетится, он решил не придавать значения ее словам: — Если проголодаетесь, спускайтесь вниз, вам приготовят поесть.

— Как же мне неудобно… — Ю Кэке, ступив на ковер, радостно подпрыгнула, отвечая ему, а затем прыгнула на кровать, раскинув руки.

Разве ей могло быть неудобно?

Ю Кэке уткнулась лицом в одеяло. Все ее тело расслабилось.

Оказывается, ее мечта была так близко.

Цзин Юаньбай посмотрел на экран телефона.

— Мне пора, — сказал он и вышел из комнаты.

Ю Кэке даже не подняла головы.

Она немного полежала, а затем, вытащив из-за пояса нож, засунула его под подушку.

Нож мешал ей.

Она хотела хорошенько выспаться!

Едва подумав об этом, Ю Кэке закрыла глаза. Ее дыхание стало ровным и спокойным.

Цзин Юаньбай, закончив разговор, вернулся и остановился на пороге.

Он так и не вошел.

Он долго смотрел на спящую девушку.

Дядя Ли уже знал, что в его доме появился «незваный гость».

В телефонном разговоре он ни словом не обмолвился о девушке.

Зато сказал, что Цзин Юаньбай поспешил с расправой над родственниками, что ему не хватает терпения и благоразумия.

Его это не волновало.

Сейчас его волновало только одно: не холодно ли девушке в постели? Ю Кэке была невысокой, с тонкими руками и ногами. Можно было сказать, что она миниатюрная, или, проще говоря, худенькая. Зато у нее были хорошие пропорции — длинные ноги.