Глава 7. Седьмой кусочек. Армия признающихся в любви.

Когда они возвращались, Чжан Минъюань, Лю Хао и их компания были уже пьяны, но не настолько, чтобы потерять рассудок.

На следующий день был финал, поэтому все сдерживались и не кутили до потери пульса.

Лунный свет заливал землю яркой белизной. Уличные фонари вытягивали тени, переплетая их с тенями деревьев, словно толпу злых духов.

Цзи Сян шёл с сумкой через плечо, больше не играя в телефон. Его высокая, стройная фигура двигалась легко и прямо, выделяясь среди пьяной толпы.

— Скажи честно, куда ты только что увёл мою богиню? — Чжан Минъюань подошёл и обнял парня за шею, отчего его прямая спина слегка согнулась.

Этот парень был действительно высоким. Чжан Минъюань уже не в первый раз подозревал, что пловцов с детства кормили лучше, чем спортсменов из других команд.

Смешав старые обиды с новыми, Чжан Минъюань говорил сквозь зубы.

Цзи Сян лениво ответил:

— Куда я мог её увести? Просто вышли выпить по бутылке сока.

Боясь, что тот не поверит, он злонамеренно приблизил губы к его лицу:

— Ну что, хочешь понюхать?

— Чёрт, старый пёс Цзи, не будь таким вызывающим! — Чжан Минъюань испуганно отскочил, прикрывая грудь руками.

Подумав, он понял, что что-то не так, и напряг ягодицы.

Цзи Сян пнул его ногой и, тихо рассмеявшись, выругался:

— Псих.

Лю Хао спросил сбоку:

— Лао Цао в последнее время тебя не искал?

Дисквалификация на самом деле не сильно повлияла на Цзи Сяна. Он был талантливым от природы, с устойчивой психикой и к тому же молод.

Даже после этого инцидента он смог легко поступить в A-университет благодаря своим академическим баллам.

Гены семьи Цзи были действительно хороши — в семье не было никого, кто бы плохо учился.

Цзи Сяна только дисквалифицировали, тренировки он не прекращал.

Лао Цао всегда считал его своим любимым учеником, ежедневно наставлял и тренировался вместе с ним.

Но в прошлом году из-за некоторых событий психика Цзи Сяна резко пошатнулась.

Не то что плавать — он даже в бассейн больше не заходил.

Лишь немногие знали, что произошло в ту ночь, из-за чего Цзи Сян стал сторониться каждой девушки, которая пыталась к нему приблизиться.

— Как же не искал, только что опять звонил, — в последнее время Цзи Сян чаще всего получал звонки именно от Цао Пэна. Даже его родители звонили реже. Иначе с чего бы Лю Хао и остальные считали Цзи Сяна его любимчиком?

— Так что ты думаешь насчёт тренировок? Мастерство достигается усердием, а теряется в праздности. Нельзя же из-за какой-то ерунды всё бросать. Этот барьер в душе нужно преодолеть.

Цзи Сян не ответил, лишь усмехнулся:

— Ты говоришь прямо как Лао Цао.

Лю Хао продолжил:

— Я ещё слышал, Лао Цао нашёл тебе девушку-фотографа, чтобы она снимала твои тренировки перед возвращением на соревнования. Это что, десенсибилизирующая терапия?

— Вроде того, — рассеянно ответил Цзи Сян. — Но я ещё не согласился.

— С этим делом действительно спешить нельзя. Но поможет ли эта десенсибилизирующая терапия? Как бы тебе потом хуже не стало.

От некоторых вещей бессмысленно убегать, нужно заставить себя взглянуть им в лицо.

Цзи Сяну предстояло участвовать в соревнованиях, и ему не избежать камер на стадионе.

После того инцидента он боялся камер не только в бассейне, но и на улице.

Если он не сможет преодолеть этот барьер, то упадёт в воду ещё до начала соревнований.

Метод Лао Цао был жёстким, но жёсткость не всегда плоха.

Однако, говоря об этом, Цзи Сян вспомнил слова Ань Юэ — похоже, она что-то неправильно поняла.

Лю Хао снова спросил:

— Но надёжный ли этот человек, которого нашли? К тому же девушка. Хотя мне трудно хвалить внешность другого парня, но твой облик… — он вздохнул. — Действительно можно считать первородным грехом.

Цзи Сян промолчал.

В его голове мелькнуло её яркое, но немного холодное лицо. В груди сдавило, он не мог вымолвить ни слова.

Он не знал, что задумал Лао Цао, но что бы это ни было, у него сейчас был полный сумбур в голове, и он не хотел разбираться с этими неприятными делами.

— Поговорим об этом позже, — Цзи Сян явно не хотел обсуждать эту тему. — Вернуться на соревнования не так просто, с тренировками можно не спешить.

Если бы эти слова сказал кто-то другой, Лю Хао, вероятно, просто закатил бы глаза.

Какого чёрта «не спешить»?

Дисквалификация — это серьёзно для спортсмена. Мировой рейтинг замер, в то время как у ровесников он рос.

Стоит пропустить одно соревнование, и уровень при возвращении будет уже другим.

Но это был Цзи Сян — талантливый спортсмен, достигший пика сразу после дебюта, ставший чемпионом мира в 11 лет.

Мировой рейтинг обновляется каждые 52 недели, а этот парень за год доминировал во всех списках.

Они всегда верили, что если Цзи Сян захочет вернуться, на пьедестале снова зазвучит национальный гимн.

Но когда человек что-то бросает, ему бывает трудно снова это поднять, он чувствует бессилие.

Лю Хао больше всего не мог видеть его в таком подавленном состоянии.

— Старина Цзи, хоть ты и не участвуешь в университетских соревнованиях, ты должен знать, что в этом году в программу Межвузовских Спортивных Игр включили плавание. Наполовину это заслуга Лао Цао, он боролся за это ради тебя.

А он должен стоять на более престижном пьедестале.

Спина парня перед ним была прямой, словно ничто никогда не могло его сломить, но он просто не хотел поднять голову.

Поднять голову и увидеть звёзды над головой, такие яркие и сияющие.

Он такой высокий, что мог бы дотянуться до этого света рукой.

Рядом снова начал буянить Чжан Минъюань. Пошатываясь, он подбежал, обнял его за шею, пригибая вниз, и настойчиво допытывался:

— Почему ты только что позвал мою богиню пить сок? Она тебе понравилась?

Атмосфера мгновенно испортилась. Лю Хао, раздражённый его приставаниями, шлёпнул пьяницу по руке:

— Понравилась твоя мамаша! Разве ты не знаешь, что твоему брату Сяну сейчас девушки не нравятся?

Цзи Сян закашлялся от давления и, зловеще усмехнувшись, оттолкнул его:

— Мне и парни не нравятся, так что прекрати постоянно на меня вешаться.

Чжан Минъюань вытаращил глаза, не отпуская его:

— Тогда зачем ты подкатываешь к моей богине?

— Потому что ей тоже не нравятся парни, — медленно произнёс Цзи Сян, опустив веки. В его голове мелькнуло выражение её лица, когда она смотрела на Цзян Чжэня в тот день — типичная неприязнь к мужчинам.

И даже сегодня на ужине, хотя она была дружелюбна со всеми, её отношение, включая к нему самому, оставалось отстранённым и вежливым.

Тем временем, вернувшись домой, Шэнь Ли тоже устроила Ань Юэ допрос.

Та совсем размякла от выпитого. Ань Юэ сначала помогла ей улечься на диван, затем пошла заварить чашку медовой воды и принесла ей.

— Так много выпила сегодня? — Ань Юэ проверила температуру, вода была не горячей.

Когда Шэнь Ли улыбалась, у неё виднелся клычок — мило и дерзко одновременно.

Но сейчас алкоголь ударил ей в лицо, делая её милой и немного глуповатой.

— Ну ты же здесь? Ты заботишься обо мне лучше, чем моя мама, — в обычное время она бы не позволила себе так напиться.

Шэнь Ли взяла медовую воду, сделала глоток и снова спросила:

— Кстати, вы с Цзи Сяном просто пошли выпить сока?

— Не совсем, ещё вместе читали роман, — Ань Юэ вспомнила ту главу. — Главному герою подсыпали наркотик, героиня собиралась пожертвовать собой, чтобы спасти его, но следующая глава была платной.

— Он прочитал?

— Нет. Сказал, если остановиться здесь, главный герой не умрёт. Подозреваю, он не лицензионный читатель.

— Ха-ха-ха, чёрт возьми, вот же собака! — внезапно выругалась Шэнь Ли. — Впрочем, его нельзя винить. Этот парень боится девушек, а его сестра постоянно заставляет его читать эти романы. Наверное, ему это уже осточертело.

— Ты тоже знаешь? — Ань Юэ повернулась к ней.

— Однажды встретила его в автобусе. Какая-то младшеклассница приставала к нему, чтобы он рассказал ей историю, наверное, его сестра. Я ещё подумала, неужели такой холодный Цзи Сян умеет рассказывать истории? Кто бы знал, что его первая фраза будет: «Пять лет спустя героиня вернулась в страну с парой близнецов».

— В этом деле он действительно небольшой эксперт.

— Но я кое-что для тебя разузнала. Он не добавил тебя в друзья, потому что действительно несколько дней сильно температурил. Это не его вина.

Ань Юэ свернулась на диване и пила воду. Услышав это, она ничего не сказала.

В последний день Межвузовских Спортивных Игр, на церемонии закрытия, Ань Юэ пришла на стадион, чтобы сфотографировать награждение.

Когда она собиралась заканчивать работу, Сюй Ваньвань и остальные зашумели, что хотят пойти куда-нибудь поесть. Го Лин громко спросил Ань Юэ, пойдёт ли она.

— Идите сами. В отделе ещё остались деньги, потом отчитаетесь мне, я возмещу, — Ань Юэ убрала оборудование в сумку и увидела, что на лицах у всех появилось понимающее, но разочарованное выражение.

За почти два года работы в Редакционно-издательском отделе Ань Юэ практически не ходила на такие мероприятия. Они видели её только на собраниях и дежурствах.

После того как люди на трибуне получили награды, толпа на поле начала понемногу расходиться.

Однако позади внезапно возникло волнение.

Го Лин вытянул шею, чтобы посмотреть. Он увидел бурлящую толпу, окружившую какой-то центр и шумящую, словно огромный глаз тайфуна, закручивающий облака и ветер.

Глаз тайфуна постепенно приближался, казалось, двигаясь в их сторону. Только тогда Го Лин толкнул локтем Ань Юэ, которая убирала оборудование.

— Глава, глава, — увидев это зрелище, Го Лин почувствовал, как у него перехватило горло. — Смотри…

Несколько парней, окружённых толпой, выглядели внушительно. В руках они держали плакаты с признаниями, у некоторых были цветы. Толпа несла их вперёд.

— Что это за армия признающихся в любви… — изумлённо пробормотал кто-то.

Зевак становилось всё больше, они заблокировали выход. Шум нарастал волнами. Когда толпа определила главную героиню, начался настоящий гвалт, раздавались странные выкрики, кто-то даже кричал: «Скорее соглашайся!».

У Го Лина мгновенно волосы встали дыбом. Подошли Сюй Ваньвань и остальные.

— Что здесь происходит? Глава?

— Что за ерунда?

Ань Юэ смотрела, как эти люди подходят. Она и не заметила, как оказалась в центре толпы, утянув за собой и ребят из Редакционно-издательского отдела в этот тайфун.

Присмотревшись, она поняла, что эти парни были не главными действующими лицами. Главный герой держал в руках ещё больший и яркий букет красных роз и с улыбкой смотрел на неё.

Парни рядом с ним, вероятно, были его «ведомыми». Все улыбались. Один из них спросил:

— Ань Юэ, мой друг искренне в тебя влюблён и хочет за тобой ухаживать. Сегодня, перед всеми, дай ему шанс.

— Да, ты ему давно нравишься, подумай, — поддержал другой.

Толпа зевак скандировала: «Будьте вместе!».

Главный герой был чистым и опрятным, из тех, кого называют «солнечными красавчиками». На нём была спортивная форма, на шее висела медаль.

Он только что спустился с пьедестала, пот на лбу ещё не высох, щёки слегка покраснели — то ли от физической нагрузки, то ли от смущения.

Он протянул Ань Юэ красные розы, всё с той же немного дерзкой улыбкой:

— Ань Юэ, ты мне действительно нравишься. Эту медаль я сегодня завоевал для тебя. Если ты согласишься, и медаль, и я — будем твоими.