Глава 10. Я все улажу

Я обернулась. Позади меня стоял Лин Муцин, которого я не видела три дня. Его чарующие глаза излучали завораживающую энергию.

На нем был безупречный, сшитый на заказ костюм. Бежевая рубашка и бордовый галстук в косой рубчик придавали ему элегантный и привлекательный вид.

Я смотрела на Лин Муцина с благодарностью. Он тоже смотрел на меня, на его губах играла легкая улыбка.

— А если я все же хочу войти? — спросил он низким голосом, поднимая меня с земли и притягивая к себе.

— Простите, мы выполняем приказ, — ответили охранники, не двигаясь с места.

— Да неужели? Если вы не уйдете, я позабочусь о том, чтобы вас вынесли отсюда, — холодно произнес Лин Муцин. В его голосе звучала угроза.

Не успел он договорить, как коридор заполнили охранники, окружив мужчин в черном.

Те переглянулись и, оценив ситуацию, решили уйти.

— Господин Лин, спасибо, что заступились за меня, — тихо поблагодарила я Лин Муцина. Если бы не он, я бы, наверное, не смогла увидеть отца в последний раз.

Лин Муцин промолчал. Он убрал с моего лба выбившуюся прядь волос, затем провел пальцем по подбородку, заставляя меня смотреть в его сияющие глаза.

— Зови меня Муцин. Я же сказал, что ты будешь моей женщиной, и я не позволю тебе терпеть такие унижения. Не волнуйся, я все улажу.

Сказав это, он обнял меня крепче, словно хотел слиться со мной воедино.

Я инстинктивно попыталась вырваться из его объятий. Нельзя отрицать, что в тот момент Лин Муцин был словно луч света в моем темном мире.

Но мы виделись всего два раза, если считать и эту встречу. Почему он так старается мне помочь?

— Господин… Муцин, я хочу увидеть отца, — пробормотала я, застыв на месте.

Почувствовав мое сопротивление, он отпустил меня. — Мое предложение остается в силе, но у тебя осталось всего полдня на размышление, — прошептал он мне на ухо и ушел.

В коридоре снова стало тихо. Я стояла у дверей морга, раздираемая противоречивыми чувствами. Ноги словно налились свинцом.

Я открыла дверь и вошла. Меня окутал холодный, мрачный воздух, от которого заныло все тело.

Каталка стояла посреди комнаты, накрытая белой простыней. Я подошла к ней, задержала дыхание и дрожащими руками откинула простыню.

Отец лежал на каталке, без признаков жизни.

Хотя я была готова к этому, но, увидев тело отца, я почувствовала, как темнеет в глазах. Чуть не потеряла сознание.

Мне казалось, что небо рухнуло, а мир стал черно-белым.

Я склонилась над отцом. Слезы хлынули из глаз, словно прорвавшаяся плотина. Я не знала, что делать, кроме как плакать.

Не знаю, сколько я проплакала. Когда слезы высохли, меня охватили сожаление и отчаяние. Я ненавидела себя за то, что связалась не с тем человеком. Четыре года брака, четыре года любви, а он оказался неблагодарным.

Вспоминая Лу Сюаньцзэ, Хань Жосюань и Чжан Суфэнь, я кипела от злости.

Я аккуратно накрыла отца простыней, вышла из морга и отправилась домой.

У дома меня ждал Лу Сюаньцзэ.

— Вернулась? Я тебя давно жду. Подпиши вот это, — сказал он, не глядя на меня, и протянул мне какие-то бумаги.

Это было подписанное и заверенное печатью соглашение о разводе. Условием развода было то, что я ухожу ни с чем.

В ярости я разорвала бумаги и бросила ему в лицо. — Лу Сюаньцзэ, ты с ума сошел? Это мой дом! Этот дом — дело всей жизни моего отца! Как ты смеешь распоряжаться им? Кто ты такой?!

Четыре года назад он пришел в нашу семью нищим. Благодаря моей поддержке он добился всего, что имеет.

Даже после смерти отца он не имеет права принимать такие решения. Я не понимала, на каком основании он так поступает.

Лу Сюаньцзэ никак не отреагировал на мои слова. Он был уверен, что я соглашусь на его требования. — Ты можешь не подписывать. Результат будет один и тот же. В семье Хань больше нет твоего места. Если не хочешь, чтобы твоего отца бросили без погребения, подумай хорошенько, как тебе поступить!

Сказав это, он вошел во двор и запер ворота, оставив меня одну.