]
У жилого комплекса стояло три или четыре машины. Чу Яо не знала, какая из них его. На заблокированном экране появилось еще одно сообщение: [Слева, та, что с включенной аварийкой.]
Чу Яо повернула голову и увидела белый «Бентли».
Шэн Цзяту вышел из машины. У него были ясные черты лица, под черным пальто виднелась белая рубашка — классическое сочетание цветов создавало приятное впечатление.
Он подошел к пассажирской двери, открыл ее, а затем, повернув голову, посмотрел на нее с улыбкой в глазах.
Чу Яо заметила, что он стал гораздо спокойнее и увереннее, чем два года назад.
В машине было тепло. Ночью шел снег, поэтому Шэн Цзяту вел медленно. Его длинные пальцы лежали на руле.
— Хочешь послушать музыку?
— Угу, — Чу Яо кивнула, глядя на выступающие вены на тыльной стороне его ладони.
Шэн Цзяту освободил одну руку, провел пару раз по экрану, и через несколько секунд зазвучала песня Исона Чана «Позволь мне идти». Дослушав вступление, Чу Яо спросила:
— Тебе тоже нравятся его песни?
— Нормально, — Шэн Цзяту включил поворотник и, взглянув в зеркало заднего вида, свернул. — На горе Ухэшань я слышал, что эта песня у тебя на звонке стояла.
Чу Яо инстинктивно сжала ремень безопасности. Сердце словно кто-то стиснул — странное чувство. Она заставила себя успокоиться.
Что он имел в виду?
Он все это время слушал песни, которые слушала она? Не мог забыть то, что было два года назад?
Но почему?
Если подумать, на горе Ухэшань она ему ничего не была должна.
—
На улице Вэньси в основном располагались продуктовые лавки, и повсюду витали аппетитные запахи. Чу Яо привела Шэн Цзяту к предпоследнему магазину в конце улицы. Пришлось встать в очередь, перед ними было семь человек.
— Садись там, я постою, — кивнул Шэн Цзяту.
Чу Яо села на деревянную скамейку под синим навесом у входа в магазин. Через некоторое время ей позвонила Ся Фэй:
— Вернулась сегодня в студию. Скорбная весть: цветы на балконе завяли.
— Кажется, их еще можно спасти. Дома спрошу у мамы.
— Ты с тем парнем со свидания?
Чу Яо поджала губы и, взглянув на особенно высокого мужчину впереди, тихо сказала:
— Нет. С тем, кто сделал мне предложение.
Ся Фэй резко села:
— Да ладно? Так быстро? Что, в следующем месяце свадьба?
— Ну что ты, — сказала Чу Яо. — Еще и конь не валялся.
— А разве не от тебя все зависит?
— …
Очередь почти дошла до Шэн Цзяту. Чу Яо повесила трубку и подошла к нему. Владелец магазина был местным жителем Бэйхуая и говорил только на диалекте, поэтому она выступила переводчиком:
— Вино Цинцзи бывает двух видов: нового урожая и старое. Продается вот в таких высоких стеклянных бутылках. Сколько тебе нужно?
— Старого. Четырех бутылок хватит.
Чу Яо перевела хозяину и передала ответ:
— Он говорит, что сегодня осталось только две бутылки. Остальные забронированы. Ты можешь подождать?
Шэн Цзяту кивнул:
— Могу.
— Старое будет через неделю. Оставьте номер, придете забирать.
Шэн Цзяту взял ручку и записал свой номер в журнал регистрации.
Чу Яо не удержалась и снова взглянула на его руки. В голове пронеслись сумбурные мысли: интересно, как выглядят его руки, когда он листает книгу?
— О чем задумалась? — посмотрел на нее Шэн Цзяту.
— Ни о чем. Ты это вино для друга покупаешь?
Чу Яо как ни в чем не бывало покачала головой и, взяв журнал, рядом с именем Шэн Цзяту записала и свой номер — на случай, если он не сможет объяснить, и хозяин сможет связаться с ней.
— Для отца, — неторопливо ответил Шэн Цзяту. — Он считает, что перепробовал все лучшие напитки на свете. Пусть узнает, что за горами есть горы, а за вином есть вино.
Когда они вышли из магазина, на улице уже вовсю шло празднование Фестиваля фонарей. На сцене шло представление, и зрителям бросали маленькие игрушки.
Чу Яо шла в толпе. Ведущий подбросил игрушку высоко, и она по дуге полетела прямо в ее сторону. Поймав ее, Чу Яо разглядела, что это было.
Пара кукол — мальчик и девочка — держали барабанчик единения. На поверхности барабанчика был вышит большой иероглиф «счастье», а сами куклы были одеты в свадебные наряды и улыбались, глядя на Чу Яо большими глазами.
Ведущий заметил их и громко объявил в микрофон:
— Отлично! Давайте поздравим пару там, сзади, получившую кукол двойного счастья! Пожелаем им жить вместе сто лет в согласии и счастье!
Шэн Цзяту поднял бровь:
— Позволь объяснить.
— Не нужно, — Чу Яо сжала кукол. — Очень милые. Пойдем.
Они вышли на перекресток. На противоположной стороне улицы стояло несколько лотков. Чу Яо указала куклами:
— Хочешь попробовать грушевое пирожное? Это специалитет Бэйхуая. Нигде больше не делают так вкусно, как бабушка Чжао.
Шэн Цзяту увидел толпу детей у первого лотка:
— Хорошо.
Бабушка Чжао торговала на улице Вэньси уже больше десяти лет. Хэ Вэнь любила ее пирожные, и Чу Яо часто приходила сюда за ними, поэтому действовала по привычке, сама оторвав пакет.
— Чу Яо пришла? Привела парня? Держите два в подарок! — крикнула бабушка Чжао.
Шэн Цзяту стоял рядом и усмехнулся:
— Бабушка, вы ошиблись. Я еще только в очереди за номерком стою.
— …
Чу Яо быстрее стала укладывать пирожные в пакет.
— В очереди — это не страшно! Я вижу, у тебя шансы девяносто процентов. Другу-мужчине тоже два в подарок! — Бабушка Чжао с удовлетворением оглядела Шэн Цзяту.
— Спасибо, бабушка.
Шэн Цзяту уже собирался отсканировать QR-код для оплаты, но Чу Яо опустила его телефон:
— У меня есть мелочь. Я угощаю.
Бабушка Чжао протянула пирожные Шэн Цзяту и тихо пробормотала:
— Ошиблась я раньше. У тебя шансы девяносто девять и девять десятых процента.
Чу Яо рассмеялась:
— Бабушка, я слышу.
Сказав это, она потянула Шэн Цзяту за собой. Только перейдя дорогу, она поняла, что все еще держит его за руку, и поспешно отпустила:
— Извини.
Обернувшись, она увидела, что Шэн Цзяту уже съел два пирожных.
— Тебе нравится кислое?
— Да. А тебе?
— Не люблю, — ответила Чу Яо.
Как только она это сказала, Шэн Цзяту проглотил пирожное, которое было у него во рту, поднял руку, коснулся шеи сзади и спокойно произнес:
— Мне тоже не очень нравится.
Чу Яо посмотрела в сторону и незаметно улыбнулась.
(Нет комментариев)
|
|
|
|
|
|
|
|