Глава 5 (Часть 2)

Линь Чжибэй не ответил, а переспросил: — А Цзян Хан там?

— Тоже наверху. Вам что-то нужно?

Линь Чжибэй сказал, что ничего, и повесил трубку. Он только вернулся из Города Цзиньчэн, когда мать позвала его домой на ужин. После того как он доложил отцу Линя о работе, он позвонил, чтобы поговорить с Ся Яо, но услышал, что она и Цзян Хан отдыхают наверху.

— Бам!

Винтажная ваза, стоявшая на столе, опрокинулась и с хрустальным звоном покатилась по полу.

Линь Ечжоу, услышав шум, прибежал в гостиную. Он указал на разбитую вазу на полу и громко сказал: — Дядя, это любимая ваза бабушки, тебе влетит! — Он злорадно скорчил рожицу Линь Чжибэю.

Затем он быстро побежал на кухню жаловаться. Линь Чжибэй вслед выругался: — Паршивец!

Мать Линя пришла вместе с Линь Ечжоу и увидела, что на полу разбилась недавно купленная ваза, стоившая немало. Она с болью сказала: — Всего несколько дней простояла, — и разбилась.

— Чжибэй, будь осторожнее. Такой взрослый, а всё ещё бьёшь вещи, — пожаловалась она.

Линь Ечжоу поддакнул: — Точно, дядя, я даже ничего не разбиваю.

Линь Чжибэй сейчас чувствовал только раздражение, но знал, что виноват. Он тихонько утешал мать и пообещал завтра привезти ей новую вазу. Только тогда мать Линя успокоилась.

Он повернулся и бросил на Линь Ечжоу предупреждающий взгляд. Линь Ечжоу тут же сник, поспешно признал свою вину и, цепляясь за его брюки, напомнил ему о прежнем обещании сводить его в парк развлечений.

Линь Чжибэй не был в настроении с ним препираться, поэтому отмахнулся, согласившись. Только тогда Линь Ечжоу удовлетворённо отпустил его.

Чэн Миньцю увела Линь Ечжоу. Он сидел на диване в гостиной, всё ещё не понимая, что на самом деле думает Ся Яо. Если бы она твёрдо решила развестись с Цзян Ханом, им не было бы смысла разыгрывать представление перед посторонними.

Но всё, что происходило после возвращения Цзян Хана, заставляло его сомневаться. К тому же, слова, услышанные сегодня по телефону... Что сейчас на уме у Ся Яо?

Внезапно он потерял уверенность в себе. Невольно он вспомнил день их воссоединения, когда случайно наткнулся на Ся Яо, выпивавшую с друзьями. В тот день они обсуждали развод.

Он никогда не был причиной её развода.

Значит, если Цзян Хан решит вернуться в семью, примет ли она это, как многие жёны? Скорее всего, нет. Насколько он знал Ся Яо, она была человеком, который не терпит соринки в глазу.

Линь Чжибэй, поглаживая край телефона, погрузился в размышления.

Они уехали из Зелёного Дворца только после ужина. Перед отъездом У Цзинъюэ отвела Ся Яо в сторону и наказала: — Вернёшься, не ссорьтесь больше. Цзян Хан всегда уступает тебе, и ты тоже должна знать меру.

Ся Яо не хотела тратить слова и невнятно согласилась.

У Цзян Хана вечером был ещё один ужин. Выйдя из жилого комплекса, они разошлись в разные стороны.

Вернувшись в Ханьтин, Ся Яо поставила телефон на зарядку и только тогда вспомнила о звонке, который, по словам служанки, был днём.

Она перезвонила Линь Чжибэю. Звонок шёл несколько раз, но никто не отвечал. Она решила позвонить по видеосвязи.

Телефон был принят. На том конце было шумно. Ся Яо увидела только Линь Чжибэя в белой рубашке. Телефон у него в руке немного дрожал. На экране были видны его кадык и ключица, проглядывающая из-под рубашки.

Он всё время шёл вперёд, по пути с ним кто-то говорил. Он дошёл до зоны для курения. Его горло, пропитанное дымом и алкоголем, было очень хриплым.

Он прочистил горло и только потом сказал: — Что случилось?

— Ты звонил мне днём?

Линь Чжибэй расстегнул пуговицу на рубашке: — Что, только сейчас вспомнила позвонить мне? — Он полуулыбался, тон был странным.

Увидев, что Ся Яо переключила камеру, Линь Чжибэй тоже перестал направлять камеру на себя. Так они и молчали. Атмосфера необъяснимо напряглась.

Ся Яо не знала, на что он злится. Сейчас ей тоже было тяжело на душе, и она просто завершила видеозвонок.

Линь Чжибэй больше не звонил и не писал. Ся Яо подождала десять минут и в итоге рассерженно рассмеялась.

Он был таким же, как всегда, никогда не показывал ей своей слабости.

Ся Яо включила музыку, приняла ванну, расслабившись телом и душой. Закончив уход за кожей, она собиралась спать, когда раздался звонок в дверь.

Она запахнула банный халат и увидела на мониторе, что снаружи Гао Минь поддерживает Цзян Хана. Она неохотно открыла дверь.

Гао Минь ввёл его в дом: — Ся Яо, Цзян Хан напился и во что бы то ни стало хотел приехать. Я не смог его остановить. Вот... — Он посмотрел на Цзян Хана, который обмяк у дивана, и поспешно отпустил его, собираясь уходить: — Тогда я пойду.

Цзян Хан действительно сильно напился. Ся Яо пыталась оттащить его в ванную, но он не соглашался. — Ся Яо, Ся Яо, — он всё время повторял её имя.

— Что тебе нужно? — недовольно спросила Ся Яо.

Цзян Хан не понимал, где он находится. Он всё время звал Ся Яо, и пока звал, его глаза увлажнились, а сам он стал подавленным.

— Цзян Хан, Цзян Хан, что ты делаешь? Вставай, иди в душ, вставай же! — Он был сильно пьян. Ся Яо тянула и тащила лежащего у дивана человека, но тот не сдвинулся ни на миллиметр.

В конце концов она сдалась: — Хочешь спать здесь, спи.

Цзян Хан перевернулся, сильно сопротивляясь, отбросил её руку и закричал: — Найдите мне Ся Яо! — Он попытался встать, но подвернул левую ногу и снова рухнул на диван.

Он обнял мягкий диван, словно обнимал Ся Яо, и заплакал: — Я знаю, ты хочешь со мной развестись. Я боюсь оставаться с тобой наедине, очень боюсь, что ты снова заговоришь о разводе. — Он взял подушку, обнял её и тихо сказал: — Давай не будем разводиться, хорошо? Будем как раньше, я буду к тебе хорошо относиться.

Ся Яо присела, выхватила у него подушку и спокойно сказала: — Иди прими душ. Что-то нужно, поговорим завтра, когда проснёшься.

В конце концов, разница в силе между мужчиной и женщиной была велика. Цзян Хан упрямо не хотел уходить с дивана. Ся Яо пришлось намочить полотенце, вытереть ему лицо, а затем оставить его спать на диване.

Она включила кондиционер в гостиной на более высокую температуру и вернулась в спальню.