Глава 8

Глава 8

Выслушав У Шангун, Цзи Яньшу застыла на месте.

Она даже не отреагировала, когда У Шангун протянула ей список подарков.

— Дворец Чаохуа?

— Ничего особенного. Ваше Величество Императрица простудилась. Тайи сказал, что она не скоро поправится и ей нужен длительный отдых. Император опасается, что управление гаремом и всевозможные дела слишком её утомляют, что не способствует выздоровлению, и приказал Ань Бинь Няннян и Дэ Фэй Няннян разделить её заботы. Госпожа Ань Бинь только что прислала человека с поручением и попросила тебя помочь с распределением продовольственного довольствия для слуг, — кратко объяснила У Шангун.

Император Сяо Инь в этот раз почему-то решил поручить это дело двум самым нелюбимым наложницам.

Возможно, это произошло потому, что Сяо Юй недавно отравился, и главный евнух Чжао Гунгун упомянул об этом в разговоре с императором, напомнив ему о существовании этой жены и сына.

Неудивительно, что Старшая Принцесса утром говорила загадками. Должно быть, она заранее знала об этом, но решила, что Ань Бинь вряд ли позовёт Цзи Яньшу, и поэтому ничего не сказала.

Хотя право принимать решения по важным делам гарема по-прежнему оставалось за Императрицей, но всё же это было разделение власти, и Старшая Принцесса вряд ли была этому рада.

Помимо удивления, Цзи Яньшу почувствовала тайную радость.

Так вот что имел в виду Сяо Юй утром.

Ань Бинь сама её пригласила, и Сяо Юй, похоже, был в хорошем настроении. Это означало, что они не только не подозревали её, но, возможно, даже ценили и доверяли.

Счастье свалилось как снег на голову.

Каждый день во Дворце Чаохуа приближал её к цели — крепкой опоре.

Цзи Яньшу прямо сейчас хотелось собрать вещи и переехать во Дворец Чаохуа, чтобы остаться там до конца своих дней.

— А что касается Дэ Фэй Няннян…

Несмотря на радость, она не забыла разузнать о противнике.

— Сыюэ (Ведомство Музыки). Обе Няннян — умные женщины, — У Шангун не стала вдаваться в подробности.

Цзи Яньшу поняла.

Обеим наложницам поручили работу, требующую усилий, но не дающую власти.

Главные кадровые полномочия по-прежнему оставались в руках Императрицы.

Хотя Император Сяо Инь действительно позволил им выбирать, они побоялись навлечь на себя гнев Императрицы и действительно «разделить её заботы».

Попрощавшись с У Шангун, Цзи Яньшу вернулась в свою комнату с бешено бьющимся сердцем.

Сяо Янь, найдя свободную минутку, слепила ряд маленьких снеговиков по образцу Цзи Яньшу и аккуратно расставила их на подоконнике.

Она догадалась взять морковь, нарезать её полосками и воткнуть в головы снеговиков в качестве носов.

На их фоне снеговик, сделанный Цзи Яньшу, выглядел самым уродливым, но Сяо Янь с уважением поместила его в центр.

Цзи Яньшу собрала немного вещей, сложив в узелок только часто используемые книги учёта и списки.

Она не была частью Дворца Чаохуа, эта поездка была всего лишь сменой места работы, и вечером ей нужно было вернуться.

Если бы ей пришлось ночевать во Дворце Чаохуа, в комнате для служанок было всё необходимое, ей не нужно было ничего брать с собой.

Чтобы отпраздновать свой успех, она вскипятила много воды, с удовольствием приняла горячую ванну и даже позволила себе роскошь добавить горсть сухих цветков жасмина.

Нюйгуань обычно не уделяли много внимания своей внешности, и никто не требовал от них наряжаться, достаточно было быть чистыми и опрятными.

До перемещения Цзи Яньшу больше всего любила перед началом нового проекта вечером принять расслабляющую ванну, рассыпать по воде лепестки цветов и хорошенько вымыться, чтобы «принести себя в жертву» новому проекту.

После перемещения она обнаружила, что прежняя хозяйка тела была ещё большей трудоголичкой, чем она сама. В её голове, казалось, не было ничего важнее работы и Старшей Принцессы.

Она перерыла всю комнату, но нашла только коробочку почти просроченных румян.

Благовоний, лепестков цветов, пудры, красной бумаги, которые так любили женщины древности, украшений и подвесок — ничего этого не было.

Её одежда не пахла благовониями, зато пропиталась запахом чернил.

Сухие цветки жасмина она с трудом выпросила у Чжао Ли.

Когда Чжао Ли давала ей цветы, она смотрела на неё с таким выражением лица, словно увидела привидение.

Вода в ванне постепенно остывала, свеча на столе догорела почти до конца.

Цзи Яньшу глубоко вздохнула и с головой погрузилась в воду.

Её волосы теперь были густыми и чёрными, блестящими и гладкими даже без кондиционера, послушно спадая до пояса. Они были во много раз красивее, чем у прежней «лысеющей девушки».

Это был, пожалуй, подарок небес за перемещение.

Теперь она жила чужой жизнью.

Даже если это было похоже на спектакль, она должна была прожить эту жизнь долго и счастливо, в мире и безопасности.

Успокоившись, она вынырнула из воды, жадно глотая воздух. Последний кусочек свечи уже догорел.

Цзи Яньшу накинула просторный халат, вытерла волосы, чиркнула спичкой и зажгла новую свечу.

·

На следующее утро Цзи Яньшу действительно получила приказ Императрицы явиться к Ань Бинь для помощи.

Вероятно, когда Императрица узнала, что Ань Бинь попросила Цзи Яньшу, её состояние снова ухудшилось.

Но приказ Императора нужно было выполнять.

Цзи Яньшу поручила остальных служанок Чжао Ли и отправилась во Дворец Чаохуа только с Сяо Янь.

Дворец Чаохуа отличался от Нэйу Фу.

Раз уж Цзи Яньшу должна была работать во Дворце Чаохуа днём, Сяо Янь тоже должна была следовать за своей госпожой.

Уход за наложницей и принцем требовал большей аккуратности и соблюдения этикета. Ань Бинь, опасаясь, что Сяо Янь может ошибиться и стать посмешищем, поручила своей личной служанке Мяо Лю всё ей показать и подробно рассказать о том, на что следует обратить внимание.

Цзи Яньшу опустилась на колени и искренне поклонилась Ань Бинь.

— Благодарю Няннян и Дянься за помощь в прошлый раз, когда меня заключили в тюрьму. Моё телесное наказание отменили, но из-за этого о вас двоих стали ходить нелепые слухи. Эту доброту эта подчинённая навсегда запомнит и обязательно отплатит за неё, даже если придётся служить верой и правдой (дан ню цзо ма). Няннян и Дянься, не стесняйтесь, поручайте мне любую работу.

Сяо Юй держал в двух пальцах дорогую чёрную фарфоровую чашку для чая с глазурью ёуди.

Его нефритово-белые пальцы казались ещё изящнее на фоне чёрного фарфора.

Он слегка прищурился, в его глазах мелькнули игривые искорки. Он держал чашку, не делая ни глотка, словно прикрывая ею лицо.

Цзи Яньшу не поняла, что означает этот взгляд, и сделала вид, что не заметила его.

Ань Бинь слегка улыбнулась, как обычно, мягко и нежно.

Во дворце, где было полно красавиц, внешность Ань Бинь была довольно заурядной. Некоторые служанки других наложниц были красивее её.

Но её мягкий, как вода, характер был уникальным.

Глядя на неё, Цзи Яньшу вспоминала свою мать.

— Это был мой долг. В конце концов, это Хуан Гуйфэй Цзецзе поступила неправильно. Пускай сплетничают обо мне и А-Юе, это неважно. Заодно будет о чём поговорить в этой скучной дворцовой жизни. Комнату для тебя я уже велела подготовить. Позже посмотришь, удобно ли тебе там будет. Если чего-то не хватает, скажи.

— Благодарю Няннян за вашу доброту. Но, согласно правилам, эта подчинённая не может оставаться во дворце Няннян на ночь, это было бы неприлично.

Слухи о том, что Сяо Юй наказал её, всё ещё ходили по дворцу.

Если она останется здесь на ночь, люди начнут говорить, что Сяо Юй специально держит её рядом, чтобы мучить и забавляться.

— Я знала, что ты так скажешь, — мягко проговорила Ань Бинь. — Но я глупа, никак не могу научиться многим простым вещам, и мне нужна твоя помощь. Боюсь, возвращаться придётся поздно. От Дворца Чаохуа до Нэйу Фу идти неблизко, и я беспокоюсь за тебя и Сяо Янь, двух девушек. Но ты права. Тогда отдыхай здесь днём, а вечером я пришлю стражников проводить вас обратно.

Не дожидаясь ответа Цзи Яньшу, Ань Бинь взяла со стола деревянную шкатулку и протянула её Цзи Яньшу.

— Цзи Сыбу такая красивая, тебе нужно больше наряжаться, иначе такая красота пропадёт зря, и Небеса накажут тебя за это. Это буяо я носила, когда только поступила во дворец. Цвет слишком яркий, теперь, когда я стала старше, носить его уже не могу, поэтому дарю его тебе.

По счастливому совпадению, на буяо была вырезана пара жасминовых цветов из нефрита янчжи, таких же, как аромат, исходивший от Цзи Яньшу сегодня.

Чашечки цветов были сделаны из изумруда, а снизу свисали длинные белые нефритовые кисточки.

Украшение, которое Ань Бинь носила, когда поступила во дворец, несомненно, имело для неё особое значение.

Ань Бинь была непреклонна. Цзи Яньшу не смогла отказаться и, осторожно взяв шкатулку, крепко сжала её в руках.

Хотя она знала, что прежняя хозяйка тела была красива, никто никогда не хвалил её внешность.

Низшие чины боялись её, равные по статусу не осмеливались хвалить, а Шангун и наложницы видели в ней только строгого и исполнительного работника.

Впервые её кто-то похвалил за красоту, говорил с ней ласково, как с ребёнком, и подарил буяо, подходящее к её аромату. У Цзи Яньшу защипало в носу.

— Эта подчинённая благодарит Няннян.

— Не за что. Я немного устала сидеть. Сяо Суо, проводи меня немного прогуляться. А-Юй, отведи Цзи Сыбу в кабинет, помоги ей разложить вещи, — Ань Бинь, опираясь на кресло, встала, накинула накидку из лисьего меха и обратилась к Сяо Юю.

— Слушаюсь, — Сяо Юй наконец-то опустил чашку и улыбнулся Ань Бинь.

Затем его взгляд вернулся к Цзи Яньшу.

— Благодарю Дянься.

Сяо Юй повертел кольцо на указательном пальце, махнул другой рукой и жестом пригласил Цзи Яньшу следовать за ним.

— Цзи Сыбу, прошу за мной.

Цзи Яньшу, вздрогнув от неожиданности, поспешно подхватила узелок и последовала за ним.

Кабинет был недавно подготовлен Ань Бинь.

Изначально он предназначался для Сяо Юя, но тот не любил ходить пешком и жаловался на холод в кабинете. Он перенёс книжные полки и стол в свою спальню и читал книги, лёжа в постели, укутавшись в одеяло, пока служанки держали подсвечники по обе стороны от него.

Так кабинет опустел.

Долгое время он не использовался и покрылся толстым слоем пыли. Его пришлось несколько раз протереть, прежде чем туда можно было войти.

Цзи Яньшу положила узелок на стол.

Книги учёта и списки она вчера заранее разложила по порядку, чтобы можно было сразу начать работать.

Сяо Юй небрежно прислонился к столу из чёрного ореха, взял кисть и лениво вертел её в руках.

Время от времени кисть ударялась о его нефритовое кольцо, издавая глухой стук.

Кабинет был крошечным, обстановка в нём была простой. Всё необходимое для письма — кисти, тушь, бумага, тушечница — было на месте, но смотреть там было особо не на что.

Цзи Яньшу уже рассматривала тушечницу со всех сторон, а Сяо Юй всё не говорил, что можно уходить.

— Дянься, скоро обед, позвольте этой подчинённой проводить вас.

— Не спеши, — Сяо Юй смотрел на её мэйжэнь цзянь и вдруг почувствовал желание разгладить этот острый уголок.

Он внезапно приблизился, наклонился и слегка коснулся носом её плеча.

— Раньше я не обращал внимания, но Цзи Сыбу такая… обворожительная.

Он склонил голову набок, словно задумавшись.

— «Прекрасна, словно луна, сокрытая лёгкими облаками, грациозна, словно ветер, кружащий снег». Если бы ты не хмурилась постоянно, а улыбалась почаще, да была бы на год-два моложе, я бы, пожалуй, попросил отца выдать тебя за меня замуж.