Спойлер

— Сестра Хуацзюнь, о чём ты задумалась? — Женщина в маленьком чёрном платье с открытыми плечами подошла и села рядом с Цзи Хуацзюнь.

Это была не кто иная, как Чжан Ин, заместитель главного редактора журнала «Су Фэн», которая внешне ладила с Цзи Хуацзюнь, но в душе её недолюбливала.

Чжан Ин была обольстительна, с соблазнительной фигурой и глазами, которые легко притягивали мужские взгляды, но на женщин это действовало гораздо слабее — Цзи Хуацзюнь даже не посмотрела на неё.

Цзи Хуацзюнь сидела, опустив голову, погружённая в свои мысли, и, казалось, не слышала слов Чжан Ин.

Чжан Ин не сдавалась. Ещё в автобусе она заметила, что Цзи Хуацзюнь сама не своя, и теперь, повысив голос, продолжила выуживать информацию: — Сестра Хуацзюнь, ты уже придумала тему для следующего номера?

Цзи Хуацзюнь покачала головой. Ей было не до тем, все её мысли занимали слова И Мань.

Что означала та фраза, которую И Мань сказала ей на прощание?

Почему И Мань вообще это сказала?

Почему она велела ей не выходить из дома в восемь?

Сначала Цзи Хуацзюнь не придала этому значения и ушла. Но теперь, опомнившись и сидя в автобусе по дороге в редакцию, она поняла, что в этих словах что-то не так.

У неё был небольшой пунктик: она всегда выходила из дома ровно в определённое время. На работу нужно было к девяти, и она обычно выходила ровно в восемь утра. Именно ровно в восемь, ни минутой раньше, ни минутой позже. Иногда, если её что-то задерживало, она могла выйти чуть позже, но это всегда было 8:10 или 8:20. Если бы она однажды вышла в 8:11, то весь день чувствовала бы себя ужасно.

Чем больше Цзи Хуацзюнь думала об этом, тем более невероятным всё казалось. Об этой её странности знали только домашние. Откуда И Мань могла знать, что она обычно выходит из дома в восемь?

Может, она просто сказала это наугад?

Но зачем ей было говорить такое?

Цзи Хуацзюнь очень хотелось вернуться и спросить И Мань напрямую, но, с одной стороны, она чувствовала, что та, возможно, просто бросила фразу невзначай. Раз уж она не спросила сразу, то возвращаться теперь и расспрашивать было бы странно.

С другой стороны, её не отпускало любопытство: почему И Мань вдруг сказала это? Неужели завтра ровно в восемь утра что-то случится?

От этих мыслей у Цзи Хуацзюнь разболелась голова, и у неё не было сил отвечать на расспросы Чжан Ин. Она лишь рассеянно покачала головой.

Чжан Ин увидела, что Цзи Хуацзюнь даже не отвечает, и почувствовала себя униженной, словно её радушие встретили холодом. Заметив косые взгляды коллег, она ощутила, что теряет лицо перед всеми, и её неприязнь к Цзи Хуацзюнь только усилилась.

Поэтому, вернувшись в офис и проверяя ход съёмок для обложки, она была рассеянна.

Лицом с обложки в этот раз была Цзян Яо, самая популярная актриса последних двух лет.

Все лебезили перед этой восходящей звездой, но Чжан Ин, обычно умевшая держать нос по ветру, вела себя не слишком любезно.

Чжан Ин сидела на диване, наблюдая за съёмкой и листая предыдущий номер журнала.

— Что случилось? Чем-то озабочена? — Цзян Яо незаметно подошла и села напротив неё.

Чжан Ин закрыла журнал и вздохнула: — Я всё думаю, может, я выбрала не ту профессию?

Цзян Яо закинула ногу на ногу и с интересом посмотрела на неё: — А в какую бы ты хотела?

Пока они разговаривали, сотрудник почтительно принёс Цзян Яо чашку кофе. Та небрежно взяла её с элегантностью королевы.

Чжан Ин посмотрела на неё и замолчала.

Они с Цзян Яо сидели за одной партой в старшей школе. Тогда Чжан Ин любила красивую одежду и мечтала стать главным редактором модного журнала. А Цзян Яо всей душой стремилась стать большой звездой, говорила, что однажды все будут смотреть на неё с восхищением.

Теперь мечта Цзян Яо сбылась, она действительно стала знаменитостью, на которую все обращали внимание.

А она, Чжан Ин, столько лет билась и до сих пор всего лишь заместитель главного редактора. Работала до изнеможения, но её годовая зарплата не шла ни в какое сравнение с гонораром Цзян Яо за одну рекламную кампанию.

Иногда она думала: Цзян Яо ненамного красивее её, и фигура у неё ненамного лучше. Если бы она тогда пошла в шоу-бизнес, может, её ждал бы такой же успех?

Цзян Яо, словно прочитав её мысли, сделала глоток кофе и продолжила: — Ты хочешь в киноиндустрию? Честно говоря, ты красивая, фигура у тебя отличная, внешние данные ничуть не хуже моих. Если бы ты решила пойти в эту сферу, возможно, добилась бы большего, чем я.

Чжан Ин расцвела и, шутливым тоном скрывая искренние чувства, сказала: — Может быть, ха-ха.

Цзян Яо мысленно закатила глаза. «Ни за что», — подумала она.

Цзян Яо знала, что все они живут в книге, а она, прожив жизнь заново, знала весь сюжет. В её воспоминаниях не было эпизода, где Чжан Ин становится звездой, так что ей было не суждено ею стать.

Цзян Яо поставила кофе и добавила: — Если захочешь попробовать, я тебя полностью поддержу. Если понадобится помощь, обращайся.

Чжан Ин отмахнулась: — Я пошутила. Из меня звезда не получится, мне больше подходит быть редактором.

Чжан Ин прекрасно понимала скрытый смысл слов Цзян Яо. Если бы она вошла в индустрию развлечений, то стала бы для Цзян Яо всего лишь новичком. В этом кругу принято подлизываться к сильным и топтать слабых. Их неизбежно стали бы сравнивать, и в невыгодном свете оказалась бы именно она.

Сейчас они работали в разных сферах, конкуренции было мало, а сотрудничества — много, что позволяло сохранять относительную дружелюбность. Но если бы они стали настоящими конкурентками, Цзян Яо вряд ли была бы так любезна.

— Впрочем, и главным редактором стать непросто, — с самоиронией добавила Чжан Ин.

Цзян Яо бросила на неё взгляд. Таким людям, как Чжан Ин, никогда не вырваться из предначертанной судьбы. Она будет идти по заданному пути до самого конца.

Зная финал наперёд, Цзян Яо ощутила превосходство и подсказала ей: — Не унывай, твой шанс скоро появится.

Чжан Ин восприняла это как простое утешение и не придала значения, лишь равнодушно промычала «угу» и рассеянно добавила: — Если уж и появится, то пусть поскорее, иначе какой в нём толк?

Цзян Яо взглянула на неё и промолчала.

Если она правильно помнила, завтра Цзи Хуацзюнь, выходя из дома, пострадает от упавшего с высоты предмета. Из-за травмы она не сможет продолжать работать. Чжан Ин займёт её место и постепенно поднимется на вершину мира моды. Именно поэтому Цзян Яо и поддерживала с ней дружеские отношения.

Вот только Чжан Ин явно была нетерпеливой.

А нетерпеливые люди упускают возможности.

Когда-то, чтобы свергнуть И Мань, ей самой пришлось ждать целый год. Если бы за эти триста с лишним дней она хоть раз сдалась, то не стала бы той популярной звездой, которой является сейчас.

К счастью, она выстояла, забрала всю удачу И Мань и стала кумиром миллионов.

И Мань тоже оказалась нетерпеливой. Если бы тогда, после клеветы, она смогла стерпеть унижение и подготовиться к реваншу, возможно, у неё был бы шанс всё изменить. Но она решила уйти из индустрии, и теперь у неё не осталось никаких шансов.

Вот к чему приводит нетерпение.

Цзян Яо встала, поставила чашку на стол, похлопала Чжан Ин по плечу и тихо сказала: — Именно потому, что не знаешь, когда появится шанс, ты должна быть готова в любой момент.

Она сделала паузу и добавила ещё тише: — А вдруг это будет завтра?

— Может быть, — безразлично ответила Чжан Ин, продолжая рассеянно листать журнал.

Цзян Яо нахмурилась, увидев её равнодушие.

С таким настроем Чжан Ин, скорее всего, упустит завтрашнюю возможность.

А ведь Чжан Ин была важна для её будущей карьеры.

Цзян Яо помедлила мгновение, снова села и спокойно сказала: — Завтра у вас важное совещание. Цзи Хуацзюнь на нём не будет. Тебе лучше подготовиться заранее, хорошо себя проявить — это твой шанс на повышение.

Чжан Ин перестала листать журнал и удивлённо подняла голову: — Откуда ты знаешь, что Цзи Хуацзюнь не придёт?

— Сказала, не придёт, значит, не придёт, — без объяснений бросила Цзян Яо и ушла.

Чжан Ин же подумала совсем о другом: неужели Цзян Яо собирается что-то сделать Цзи Хуацзюнь?