Переезд

Рано утром следующего дня, открыв дверь, тётя Го увидела у дома И Мань толпу людей.

Они держали в руках камеры, словно новорождённые, с любопытством разглядывая всё вокруг и фотографируя.

Видя, как они ходят по огороду, затаптывая ростки перца, тётя Го не выдержала и спросила: — Вы кто такие?

Услышав её голос, репортёры подняли камеры и, не говоря ни слова, начали щёлкать затворами.

Затем они набросились на тётю Го, окружив её со всех сторон, и начали забрасывать вопросами.

— Это дом И Мань?

— Давно вы живёте по соседству с И Мань?

— Почему И Мань решила поселиться здесь? Вы знаете причину?

— Расскажите, пожалуйста, как живёт И Мань?

Репортёры говорили наперебой, тётя Го растерялась.

Она не знала, что делать с этими людьми, но чувствовала, что говорить ничего нельзя.

— А вы кто? — с недоверием спросила тётя Го, оттолкнув репортёров, и вернулась в дом, захлопнув дверь перед их носом.

Закрыв дверь, она тут же схватила телефон и позвонила И Мань.

И Мань сквозь сон услышала звонок телефона. Не открывая глаз, она нащупала его на кровати.

Приоткрыв один глаз, она увидела на экране имя звонившего.

Это была тётя Го!

Но тётя Го жила по соседству. Если бы что-то случилось, она бы просто крикнула, зачем звонить?

И Мань подумала, что, возможно, тётя Го упала и не может встать, поэтому и позвонила.

Она тут же проснулась, села и ответила на звонок.

— Сяо Мань, не выходи из дома! У твоей двери какие-то незнакомые люди! — раздался взволнованный голос тёти Го.

— Какие незнакомые люди? — спросила И Мань.

Она подошла к окну, осторожно отодвинула штору и выглянула на улицу. У её дома стояла толпа репортёров с камерами.

Какой-то зоркий репортёр заметил движение шторы и тут же подбежал к окну с камерой.

И Мань испугалась и быстро задернула штору.

— Ты что, с кем-то поссорилась? — обеспокоенно спросила тётя Го.

И Мань задумчиво посмотрела в окно. — Всё в порядке, это просто журналисты, — успокоила она тётю Го.

— Зачем им ты? Признавайся, ты что… — тётя Го не договорила, но И Мань поняла, что она имела в виду.

— Не волнуйтесь, я законопослушный гражданин, ничего противозаконного не делала, — со смехом ответила И Мань.

Тётя Го облегчённо вздохнула, а затем спросила: — Похоже, эти репортёры давно тебя ждут. Что ты будешь делать? Не будешь же ты всё время сидеть дома?

— Почему бы и нет? — пожала плечами И Мань.

Репортёры, получив информацию, тут же примчались сюда, чтобы первыми взять интервью.

Только представьте: некогда популярная актриса, уйдя из шоу-бизнеса, теперь разводит кур и выращивает овощи, живёт в каком-то ветхом доме. Если об этом написать, это точно станет хитом.

Но никто не ожидал, что И Мань забаррикадируется в доме и не будет выходить.

— Информация точная? И Мань действительно здесь живёт? Почему она не открывает?

— Да, этот дом какой-то заброшенный, вряд ли здесь кто-то живёт. Может, там вообще никого нет?

— Я только что видел, как там кто-то дёрнул штору. И огород такой ухоженный, явно за ним кто-то ухаживает.

— Тогда у меня ещё больше сомнений. Разве И Мань стала бы заниматься огородом? Может, там просто какая-нибудь крестьянка живёт?

Солнце поднималось всё выше, и терпение репортёров было на исходе.

Они сделали множество снимков окрестностей с разных ракурсов, даже придумали заголовки для новостей. Оставалось только дождаться, когда И Мань выйдет, чтобы сфотографировать её и подтвердить информацию.

Но И Мань всё не появлялась.

Некоторые нетерпеливые репортёры даже начали стучать в дверь, но ответа не было.

Тогда они переключили своё внимание на дом тёти Го.

Тётя Го не знала, что делать с этими людьми, и, боясь сказать что-то лишнее, тоже решила не выходить из дома.

Репортёры не сдавались, некоторые даже пошли дальше и начали расспрашивать местных жителей об И Мань.

И Мань сначала думала отсидеться дома, но, увидев, как репортёры беспокоят тётю Го и других жителей, решила, что так больше продолжаться не может.

Если она не покажется, эти репортёры не успокоятся и будут доставлять неприятности всем вокруг.

Пока она раздумывала, раздался звонок. Звонил Си Фэй.

— Вы переезжаете? — услышала она его низкий голос.

— Да! — не раздумывая, ответила И Мань.

— Когда соберётесь, сообщите мне, — сказал Си Фэй и повесил трубку.

Си Фэй отложил телефон. Дядя Шэнь, сидевший за рулём, повернулся к нему и спросил: — Едем туда?

Си Фэй посмотрел на дом неподалёку и на репортёров, толпящихся у входа, его лицо помрачнело. — Подождём ещё немного.

И Мань, повесив трубку, через мгновение поняла, что Си Фэй велел ей собирать вещи, значит, он собирается за ней приехать?

Отлично, можно будет улизнуть от репортёров.

И Мань быстро собрала чёрную дорожную сумку, открыла шкаф и набросала туда несколько сменных вещей, взяла документы.

Закончив, она написала Си Фэю: «Я готова».

Си Фэй, получив сообщение, нахмурился. Он посмотрел на часы — прошло всего… пять минут.

Так быстро собралась?

— Я подъезжаю, — ответил он и велел дяде Шэню ехать.

И Мань не ожидала, что он приедет так быстро. Недоверчиво она отодвинула штору и увидела машину Си Фэя.

Неужели он всё это время ждал неподалёку?

Увидев, что машина подъезжает к её дому, И Мань схватила бейсболку, надела её, накинула сумку на плечо и открыла дверь.

Репортёры, ожидавшие у входа, увидели приближающийся Maserati и, почувствовав что-то интересное, уставились на дорогую машину.

Неожиданно дверь дома распахнулась, и оттуда вышла девушка в бейсболке, надвинутой на глаза так, что лица не было видно.

Репортёры поняли, что это И Мань, и начали щёлкать камерами, но И Мань быстро юркнула в машину.

Они не сдавались, окружили машину, продолжая фотографировать, словно хотели пролезть внутрь.

Машина медленно тронулась с места и поехала прочь.

Репортёры не отставали, преследуя машину ещё какое-то время.

И Мань, оглянувшись на репортёров, которые всё ещё не унимались, похлопала себя по груди и вздохнула с облегчением: — Фух, наконец-то выбрались.

А?

Постойте, они же всё это время фотографировали…

И Мань посмотрела на Си Фэя и робко сказала: — Они… сфотографировали ваш номер.

Си Фэй смотрел прямо перед собой, его лицо было скрыто в тени, и по нему невозможно было понять его настроение. Он поправил манжету и равнодушно ответил: — Неважно.