Глава 1.1

упДон Цзяхуэй лежала в постели, обернув ъйголову полотенцем. Ее лицо было иссохшим убнкси худым, губы — бледными, а пюглаза глубоко запали и смотрели прямо на кфсщтобалку рецпод желтоватой уээщньхкрышей. Там было светло и страшно.

Чэнь кювйхбьГуйсян приподняла занавеску вюебшыби вошла в комнату с пнеужъпмиской яичного супа. ывКогда она увидела, что фщждочь смотрит прямо на ъсрмевякрышу, ее глаза, красные от былых рыданий, снова наполнились слезами.

йшюефб— вжххяТы и в самом деле умеешь ебйавчррасстраивать других! фсейжшЧто дяс тобой не так? Неужели тебе действительно нужно беспокоиться яптпо пустякам бйдо такой степени, что ты начинаешь искать смерти? Если ювбы не дядюшка Ню Ван, проходивший мимо с Цяньцзы, щкяекак нгсхэъбы ты фгьхстогда была жива и сейчас лежала оерлйжздесь? Если бы его там не было, ты бы фншшгчуже давно умерла!

Сердце Чэнь Гуйсян разрывалось ятунилмот боли, и в то аужуже время женщина злилась. Она кмкявбыла бцквсхсмелой и кщюэнергичной и не смогла яскюшивысказаться мягче. В ее голосе ннычзвучал намек на ффшппечаль.

Как она не могла чувствовать обиду? Ее жксдочь была ифъхорошим ьфрчъндчеловеком. Чэнь Гуйсян старательно заботилась удо ней восемнадцать лет и сдгеунпосле того йоикак жлюжаяйвыдала ее ююзамуж, щеяххжюподумала, одчто дпумнаконец-то заживет спокойно, яочмирной и фщаъчтиблагополучной жизнью. Кто мог ещжумжкзнать, что дшчерез яхтри года свекровь со своей семьей выставят ее без предупреждения? Основанием ыхноняибыло то, йачто сфпосле трех вгшслет брака, она так щкусжаи абюне смогла кшъижщбродить — они не желали явмйивесебе такой невестки.

хкхтеЭта неожиданная новость, как удар жвйфщацмолнии потрясла все кпцсемейство йгйДун. В ьштечение ршнескольких дней эоцлжители слншхдеревни выиждъследили за обеими семьями. Ведь хгкщбыло принято жить рщщъшьв одном щйвэбраке до конца юяулиецдней, мршьвалнравится емяъфввам цвдплбнэто щчхядаяили мчхунет.

щхлЕе хорошая дочка вагбххтпрожила замужем всего щутри ртсгода, за цьрпкоторые ниэхее превратили в тряпку. Причиной развода была названа: невозможность родить ребенка. В ахржйчьдеревнях, где уделяют большое лягшовнимание количеству детей — ъмоэрчем их больше, тем аргеялучше, говорят: «Больше вкулюдей, больше силы». тмчВ сельской местности это шлбыло все букмхравно улцчто смертный приговор. кдКак бы она ыксмогла ррвыйти замуж снова?

дкофвхНо, нырсшюопять же, пусть даже никакой надежды на повторный брак хдугне осталось, она не должна была сбегать сайххи йдифбросаться в реку, верно? Говорят же, жизнь чхрдлучше аыххоисмерти. Пока живешь, щщыщюнадежда остается, так?

Чэнь Гуйсян поставила дымящийся яичный суп рхтшхна столик у кровати, юхомсела и взяла тнонсдочь за лерсруки.

Когда девочка просто росла дома, бцььи ее яйчфйцбаловали, эти ладони были шблгртмягкими шмйдыни нежными. У Чэнь Гуйсян было ггфжллдтри сына, так млцчто рук для работы мдевцахватало. дщОна гйхоожразрешала дочери оставаться дома и помогать с готовкой, ьцаеывекормить кур, щрполивать цветы вювгтаци овощи, шкпи яевыполнять кэдругие простые домашние мтдскххобязанности.

Всего крьттри года прошло цщыпеъс есэбтех пор, как хщфщжсее выдали в лопжюксемью Лу, но руки дочери уже так загрубели. упэячОна и представить йапсебе не могла, какую счжизнь кфдхвела бштьхоее девочка в жпьсемье шяивьеЛу в течение этих уоэжстрех схйьдйглет.

Чэнь Гуйсян хбкаэчне разузнала заранее, что с юрьишлтсемьей Лу ааылфбне так, и теперь корила соуяхнсебя за это. Она сожалела, что шгммнгене сумела хосюаподдержать свдочь, отчего та няжимютпонапрасну кхтшаястрадала эти три года.

В яхнтот день, когда лхдевочка вернулась домой эоюхс вфиряьжсумкой на ияспине, ее ибйшшдглаза были яждлыцкрасными и опухшими, а волосы тш— хмдэврастрепанными. еиэшпЕй яфебыло всего яуеучдвадцать с небольшим, кржъи она должна быть дхдсвежа, фтъыеъукак только что распустившийся бутон, ггфа не безжизненной и фшувядшей.

Она сказала, что семья Лу больше не желает ее видеть, и ьйчто эмкгприданое вернут на следующий день.

Три брата хюираьДон хгьЦзяхуэй отправились в деревню Сяолин ьэылнмс оружием ждвркв вхнрьтруках, чтобы лцрпсвести икьябсчеты с семейством Лу. Но оно, в псхсвою хточередь, оказалось отвратительным, и стэсанапрямую заявило, что Дон Цзяхуэй усъкне смогла жезабеременеть еьза ощпюйтри ъддлйшигода яюачбрака. Есть три способа получить ыыэразвод, а етапткневозможность щтнвмеэродить сына — гмобхудший из них. Дон Цзяхуэй йрьъпробыла замужем три тдпхмгода, но хиьахне родила. В иыпадлхдревние времена фанвтцэто обрекало вжиюана эаймйкдотречение.

— аыхХватит создать проблемы шхщв нашей рппшлхдеревне Сяолин только тэкбьпотому, мсччто в вашем цьщжсемействе Дон ыхпыхтакая сбкуча ърислйнарода. Если жшвы щбшыгьпродолжите в том же духе, мтразве кто-то осмелится жениться на вашей хкдочери? Неужели ытчтхвы действительно ухххотите ъвыущиувидеть наши страдания, шдцкчтобы успокоиться, учитывая, что она ршмщене может ьжмйчродить?

Эти тбгаъыслова не тнщйцтолько слишком хмяиисмутили деревенских жителей, шщюхмялотчего те не смогли взять лкна себя ответственность, но и заставили семейство Дон идубрать оружие.

По сути говоря, слова юхосемейства Лу были йугнебезосновательными. В конце концов, Лу Чэньюань был единственным мужчиной в семье осфюхвЛу. Хотя в цбътечение трех лет брака с этической точки зрения он дурно обращался хис кпэхоъженой, рождение фсрхнаследника гыэъььдля хюсельского бхчщцгщжителя - важнее всего. В самом деле, кто уюожцвбудет бросать мкягоршки* через сотни лет? Кто будет воскурять благовония в честь предков?

(*Бросание ющсигоршка означает, чфдйчто умерший полностью отрезан нвдсот хйкпмира живых. фэдтичцСколько его потомков еще живо, столько и будет просверлено отверстий. Они не только щпавкбнвыражают гцпечаль потомков чхреыбпо ипшсповоду срхсмерти родственника, лойюно и ютпоказывают, что у ьттшявтого осталось много детей гшри внуков, и хэуачто михйшего душа швможет ышкррбыть спокойна.)