Горький вкус

Яд юности оказался невыносимо горьким.

— Тётя Линь, не могли бы вы завтра прийти на работу немного пораньше? Я записала папу к специалисту в Провинциальную больницу на девять утра. Пожалуйста, сопроводите нас. Извините за беспокойство! — попросила Шэнь Хуань, младшая дочь хозяев, когда Линь Ханьцин уже собиралась уходить домой.

Линь Ханьцин сняла нарукавники и фартук. На её лице отражалась лёгкая усталость, но она улыбнулась в ответ:

— Хорошо, Хуаньхуань. Я приду завтра в восемь утра, будь спокойна. Мы не опоздаем на приём господина Шэня.

По дороге домой дул пронизывающий до костей ветер. Линь Ханьцин доверху застегнула молнию на пуховике, натянула капюшон на голову, закутавшись так, словно капуста. В её возрасте элегантность уже не имела значения, главное — тепло.

Хотя черты её лица от природы были красивы, годы изнурительного труда стёрли с её кожи былую белизну. Она совсем перестала следить за собой и выглядела лет на десять старше своего возраста.

От дома работодателей до её съёмной квартиры в районе городских трущоб нужно было ехать на метро с двумя пересадками. Дом хозяев находился в 1,8 километрах от станции метро, но Линь Ханьцин жалела денег на такси Didi и шла пешком, борясь с ледяным ветром.

Линь Ханьцин тёрла руки, пытаясь согреть их. Это были руки, иссушенные ветром и временем, покрытые морщинами и отметинами прожитых лет.

Время неумолимо шло вперёд, меняя всё вокруг. Некогда «небесная гордость» стала обычной домработницей, бездарно разыграв все свои козыри. Такова была реальная история жизни Линь Ханьцин. Яд юности оказался невыносимо горьким.