Возвращение воспоминаний (Часть 2)

Разрезать острым лезвием то, что я любила больше всего?.. Хватит! Кто-нибудь, спасите её!

Шаманка говорила, что духи могут вмешиваться в события реального мира через особый посредник, но за это приходится платить.

В первый раз я лишь потеряла часть воспоминаний. К счастью, мне удалось вызвать скорую, и её жизнь была спасена.

Второй раз был, когда она хотела получить открытку. Она пила, запивая алкоголь цефалоспоринами.

О чём она только думала?

В то время у меня оставалось не так много воспоминаний, и любви, соответственно, тоже. По сравнению с человеческой жизнью, какая-то открытка — это мелочь, ничего серьёзного. Я явилась во сне родителям и умоляла их отдать ей эти вещи.

Ещё до того, как она вскрыла упаковку с таблетками, ей позвонили родители: — Назови адрес, завтра вышлем.

Она плакала, а потом рассмеялась. Наверное, это слёзы облегчения? Ха-ха, должно быть, она думает, как хорошо, что не умерла вчера. Я смотрела, как она убирает таблетки, и мне стало немного спокойнее.

Ценой за это стала полная потеря памяти. Я вернулась к месту своей гибели.

Несколько месяцев я скиталась, как одинокий дух, и ничего не происходило. Хотя нет, я и есть одинокий дух, я просто иногда забываю об этом.

Я всё вспомнила. Последний раз, последний раз… Можно мне поговорить с ней? Прошу, не умирай.

Она герметично обмотала небольшую палатку пищевой плёнкой. Эту палатку мы купили специально для поездки в Северо-Западные степи, которую так и не совершили. Она стояла в гостиной. Палатку оплатила она, я её не забрала.

Концентрация угарного газа в воздухе постепенно повышалась. Я видела, как она теряет сознание, как вот-вот упадёт в обморок.

Это последний раз. Шаманка говорила, что в третий раз я могу принять любую форму.

У меня появилось тело. Я стала такой, какой была при нашей последней встрече. Я быстро разорвала плёнку и вытащила её из палатки. Вокруг была кромешная тьма, лишь неподалёку мерцал ещё не потухший костёр, да из палатки исходил зловещий свет тлеющих углей.

Не знаю, связано ли это с тем, что я сгорела, но мои руки были необычайно тёплыми. Я легонько похлопала её по бледному лицу. Она не успела надышаться угарным газом и быстро пришла в себя.

— Мне это снится?

Ну и что это за слова после стольких дней разлуки? Разве не должна она сказать, как сильно скучала? У нас осталось так мало времени.

— Нет, — ответила я. — Я вернулась с помощью ритуала возвращения души.

Раньше, когда мы были вместе, мы часто смотрели фильмы ужасов, и она всегда пугалась и прижималась ко мне.

Иногда я спрашивала: — Если я умру, а потом воскресну, ты будешь меня бояться?

— Тьфу-тьфу-тьфу, что за глупости ты говоришь!

Она такая же упрямая и старомодная, как её родители.

Теперь я знаю ответ. Она ни капли не испугалась и бросилась ко мне в объятия. Её тело было ледяным. На её фоне я чувствовала себя живой, а она — как труп.

Я не спешила отстраняться, стараясь согреть её своим теплом. Когда её тело начало теплеть, я взяла её за плечи, усадила ровно и заставила посмотреть мне в глаза.

— Перестань делать глупости, — сказала я.

Я видела в её глазах вопрос. Наверняка она хотела спросить: «Откуда ты знаешь?» Какая же она глупышка. Я же призрак!

Я встала. — Разве ты не хотела полюбоваться звёздами в Северо-Западных степях?

Она тоже поднялась и крепко сжала мою руку: — Пойдём вместе.

Мы подняли головы. Бескрайнее ночное небо было пустым и одиноким. Ни луны, ни звёзд.

— Жаль, что звёзд не видно. Вот ведь незадача, даже после смерти я не могу управлять ночным небом. А то бы я обязательно показала тебе звёзды.

Я всегда была такой: фонтанировала идеями, а она слушала.

Выговорившись, я посмотрела в её полные слёз глаза и свободной рукой вытерла следы на её щеках.

— Успокойся, не плачь.

Эти слова, наоборот, заставили её рыдать ещё сильнее. Мне пришлось высвободить руку из её хватки и обхватить её небольшое лицо ладонями, бережно стирая слёзы.

Придя в себя, она в панике схватила мои руки, словно боясь, что я убегу. — Ты — самая прекрасная звезда. Моя самая прекрасная звезда.

Какая же она глупышка. — Всё, хватит плакать. У меня мало времени.

Мы долго шли, держась за руки, по этой пустынной земле и вернулись к костру. К неугасающему, вечному пламени.

Я ловко вытащила из её кармана браслеты, фотографии, открытку. Она всегда носила с собой всё самое ценное. — Сожги это для меня. Мне одной там будет скучно.

Если всё это сгорит, пожалуйста, забудь меня. Больше не вспоминай, хорошо?

Раньше она всегда мне потакала. Кроме того случая, когда я просила рассказать о наших отношениях родителям.

— Хорошо.

Я видела в её глазах нежелание расставаться. Фотографии и открытка сгорели в пламени. Запах гари стал сильнее, как тогда, когда я умерла.

Она так и не спросила, что я имела в виду, написав на открытке «сожалею». Но затёртые края открытки говорили о том, что ей не всё равно.

— Я сожалею, что поссорилась с тобой. Сожалею, что не сдержала обещание. Сожалею, что не заботилась о тебе как следует.

Подул лёгкий ветерок, и пламя стало слабее.

— Поэтому, пожалуйста, позаботься о себе, хорошо?

Говорят, что взгляд — это духовный поцелуй, лишённый эмоций. Но разве может он быть без эмоций? Как она могла отказать, глядя в мои любящие глаза?

— Хорошо?

Я никогда не капризничала. Это было в первый раз.

— Хорошо, я обещаю.

Я рассмешила её. Слёзы смешались с соплями, но сегодня она была особенно красива. И это была наша последняя встреча.

— Держи своё слово. Если не сдержишь обещание, я тебя не прощу.

Пепел развеялся по ветру.

— Прощай, моя любимая девочка. Я люблю тебя. Пожалуйста, забудь меня.

Три раза закончились. Душа рассеялась. После этого не будет никакого «после».

Что случилось потом, я не знаю.

Но я надеюсь, что она будет жить хорошо.

Даже если не очень счастливо.