Ее листья пышно зеленеют

Наступила очередная весна. Я лежала у окна, греясь на солнце. Сян Лю во дворе колол дрова и готовил еду. Меня охватила дремота, и я словно провалилась в бесконечную тьму.

Меня окутал холод и оцепенение. Умереть вот так, наверное, было бы неплохим концом. Я перестала сопротивляться и погрузилась в забытье.

Внезапно в беспросветную тьму хлынул теплый свет, и я словно воспарила, освобождаясь от ледяных объятий смерти.

Медленно открыв глаза, я увидела Сян Лю, который стоял передо мной и молча смотрел на меня.

— Солнце такое теплое… Сама не заметила, как уснула, — я поправила волосы и с улыбкой сказала: — Ты бы лучше за едой следил, а то пригорит, и придется идти в трактир. А у нас в этом месяце лишних денег нет.

Он посмотрел на меня, но ничего не сказал и вернулся к плите.

Через несколько дней я закопала под персиковым деревом несколько кувшинов с молодым вином. Недавно прошел дождь, и воздух был наполнен ароматом влажной земли.

— Это вино, настоянное на весеннем дожде, будет очень вкусным в следующем году, — сказала я Сян Лю, держа в руках маленькую мотыгу.

Он задумчиво посмотрел на персиковые деревья и тихо произнес: — Долго ты еще будешь притворяться, что ничего не происходит?

Я уже хотела ответить ему, но он вдруг схватил меня за руку и поднял в облака. В мгновение ока под нами раскинулись зеленые горы.

— Это… Пик Чэнь Жун? — Я посмотрела на него и заметила, что он переоделся. На нем снова были белые одежды, и он выглядел так же величественно и недосягаемо, как при нашей первой встрече.

— На горе Чэнь Жун много пиков. Мы сейчас на самом дальнем из них, — его голос был ровным и спокойным.

Когда мы приземлились, я увидела среди зелени множество могил.

Надгробные плиты заросли травой высотой в половину человеческого роста.

— Здесь нет тел. Это просто место памяти, — он раздвинул траву и подошел к одной из могил. Я последовала за ним. Надпись на плите выцвела, и мне пришлось вглядываться, чтобы ее прочитать.

— Му… Мао… — я наклонилась и протерла плиту. Меня охватило странное чувство. — Это твоя могила?

Он смотрел на меня спокойно и бесстрастно.

— Но ты… жив… Почему ты похоронен на горе Чэнь Жун…

— Я действительно жив? — Сян Лю посмотрел мне в глаза.

Это был мой сон, созданный с помощью древнейшей магии Нефритовой горы. Сама Ванму наложила заклинание. Он был лишь осколком моего прошлого, плодом моего воображения. Но сейчас он стоял передо мной, живой и настоящий, нарушая все законы моего сна.

Как такое возможно?

Я смотрела на Сян Лю. Белые волосы, белые одежды, спокойный взгляд… Он был точно таким же, как при нашей первой встрече.

— Ты… Сян Лю? — прошептала я, протягивая руку к его лицу.

Он перехватил мое запястье и с усмешкой посмотрел на меня.

— Как ты… Как это возможно… — мои пальцы дрожали. Его рука была холодной, как лед.

— Ты же знаешь, что я умер, — сказал он. — Так зачем цепляться за прошлое? Я думал, со временем ты смиришься. Но ты решила умереть во сне.

— Я просто хотела уйти так. Разве я не могу сама выбрать, как мне умереть?

— Твоя жизнь давно принадлежит мне. Думаешь, ты можешь выбирать, как тебе умереть? — Мой пульс бился у него под пальцами. В тишине я вдруг поняла, что наши сердца бьются в унисон.

— Как… — Передо мной пронеслись воспоминания: тридцать лет в белой раковине, моя способность дышать под водой, гу, которого мы вырастили… — Когда ты спас меня… Ты отдал мне… одну из своих жизней?

— У меня девять жизней. Одна — не такая уж большая потеря, — горный ветер пронесся по склонам Чэнь Жун, словно вой бесчисленных призраков.

— Эта жизнь, которую я оставил тебе, наконец-то пригодилась.

— Ты самый глупый демон на свете, — я хотела обнять его, но в лунном свете его тело стало прозрачным, словно он вот-вот растворится в воздухе.

— Ты стала смелой. Осмеливаешься оскорблять меня в лицо, — он притворился сердитым. Я вдруг вспомнила тот вечер в Городке Циншуй, когда я просила его помочь Чуань Цзы с женитьбой. Тогда тоже светила луна, и он тоже хмурился.

— Сяо Яо, живи, — он наклонился и поцеловал меня в лоб. — Пока ты жива, жив и я. — Я чувствовала, как наши сердца бьются в одном ритме.

— Мы оба узники любви… — я обняла его исчезающее тело и смотрела, как его уносит ветер.

Когда я проснулась, я была на Нефритовой горе.

Я оставила Ванму Цветы Вечной Молодости и Божественное дерево Жошуй и, взяв с собой Зеркало Шэншэн, покинула Нефритовую гору.

Я навестила А Ниань в Хаолин. Она жила одна в огромном дворце и не покидала Гору Пяти Богов с тех пор, как уехал Цан Сюань.

Мы сидели под цветущей Юйцзаньхуа и пили вековое вино. Она совсем не изменилась, а я постарела.

Потом я отправилась в Городок Циншуй. Он сильно изменился. Теперь, когда в Поднебесной воцарился мир, Городок Циншуй стал частью империи. На месте моей лечебницы теперь был трактир. Но вино здесь было таким же сладким, как и раньше.

Пик Чаоюнь не изменился — все такой же величественный и строгий. Склоны горы были покрыты цветущими цветами феникса. Я поклонилась могилам близких и взяла с собой один увядший цветок.

С морской картой, которую мне дал Сян Лю, я долго плыла вдоль границ Хаолин, пока не нашла тот городок, где мы когда-то жили. На берегу сушились рыбацкие сети, ветер доносил запах моря. Кривые персиковые деревья уже отцвели. Я сорвала персик, взяла косточку и спустилась к морю.

Я много дней искала тот безымянный остров и наконец нашла его. За столько лет он совсем не изменился — все такой же безжизненный.

Русалки рассказали мне, что на этом острове когда-то погиб могущественный демон, и его дух до сих пор витает здесь, не давая расти траве.

Я вышла на берег. Этот остров был похож на многие другие острова в бескрайнем море. Я не нашла ни следа его присутствия.

Тогда я посадила косточку персика и каждый день поливала ее своей кровью. Наконец, из нее выросло дерево и зацвело.

Персик зацвел в День поминовения усопших. Наверное, из-за того, что я поливала его кровью, цветы были необычайно яркими. Подул морской ветер, и лепестки, словно кровавые слезы, упали на землю.

В тот день я сидела, прислонившись к стволу дерева, и мне казалось, что я слышу биение сердца острова, подобное ритму приливов и отливов.

Пора было проснуться…

Я сказала ему…

Может быть, много лет спустя кто-то приплывет сюда и увидит этот остров, покрытый пышной листвой…