Я буду ждать тебя (Часть 2)

— Тем, кто не понимает своего места, советую пойти и хорошенько подумать. Живете в своих фантазиях, считаете себя избранными, самыми лучшими, и думаете, что все должны вам уступать дорогу.

Учитель Цзян, как всегда, мастерски использовал эзопов язык. Жаль только, что Ван Лу, эта глупышка, вряд ли поняла намек.

После уроков истории Цзян Ван вызвал Ван Лу к себе в кабинет. Что именно он ей сказал, никто не знал, но вернулась она в слезах.

— Такие люди не заслуживают сочувствия. Только и делают, что разносят сплетни и портят всем настроение, — сказала Чэнь Нянь, глядя на Ван Лу без капли сочувствия. — После вашей перепалки все решили, что ты ее просто раздавила.

Чжу Сюань не хотела больше тратить время на эту особу. Сейчас ей предстояло справиться с видеозвонком от родителей, которые находились за границей, — сегодня был ее день рождения.

— Вы знаете, что учитель Цзян сказал Ван Лу? — Лю Ян, сидевший позади Чжу Сюань и Чэнь Нянь, любопытно наклонился к ним. Как глава фан-клуба Цзян Вана и староста по истории, он считал своим долгом собирать информацию.

— Мы не знаем. А ты знаешь? — большие выразительные глаза Чэнь Нянь сияли от любопытства.

Для разведчика любопытство и интерес других — лучший стимул к работе. Поэтому Лю Ян выложил все, что знал.

— Эх, яблоко от яблони недалеко падает. В тот день я пошел в учительскую сдавать экзаменационные бланки и случайно услышал, как мать Ван Лу жаловалась директору. У нее фантазия не хуже, чем у дочери, — настоящий научно-фантастический рассказ, как она расхваливала свою дочурку. Главная мысль ее тирады была в том, что ее дочь — самая лучшая, и награду должны были дать ей. А учитель Цзян, якобы взяв взятку, несправедливо выбрал Чжу Сюань, — с негодованием рассказывал Лю Ян. — Если бы мне не нужно было продолжать свою тайную миссию, я бы тут же ее разоблачил. С чего она вообще взяла, что ее дочь такая замечательная?

Лю Ян отпил воды и продолжил: — В общем, я видел, что директор уже начал терять терпение и сказал, что разберется. А потом я увидел, как он открыл результаты нашего класса. Вот как становятся директорами! Нельзя же верить всему, что говорят родители. Ха-ха-ха, никогда не забуду, как директор смотрел на экран компьютера, как дедушка в метро на смартфон.

Лю Ян оживленно рассказывал, даже пропустил игру в мяч на классном часе. — А потом сегодня я пошел к учителю Цзяну за домашним заданием и увидел, что он вызвал к себе Ван Лу и ее мать. Он показал матери Ван Лу оценки дочери, и та просто онемела. У матери Ван Лу низкий уровень образования, типичная нувориш, она даже компьютером пользоваться не умеет. Ван Лу сама исправляла свои оценки, чтобы обманывать мать.

— Некоторые так вживаются в роль, что перестают отличать реальность от фантазии, — покачала головой Чэнь Нянь.

— В общем, говорят, ее мать очень разозлилась, решила, что потеряла лицо, и теперь собирается увезти Ван Лу обратно в свой город, хочет перевести ее в другую школу. Кажется, она и в среднюю школу здесь не ходила, только в старшую поступила. Ну и пусть уезжает, все равно тут не тянет, — не успел Лю Ян договорить, как почувствовал холодок за спиной. Обернувшись, он чуть не подавился водой — Цзян Ван стоял прямо у него за спиной и смотрел на него с грозным видом. — Сплетничаем? Даже в мяч не пошли играть? Сегодня суббота, скоро конец уроков, почему еще не собираетесь домой?

Лю Ян всегда придерживался принципа: «Кто не торопится домой после школы, у того проблемы с головой». Его рюкзак был собран еще до классного часа, поэтому он тут же сорвался с места и убежал.

Чэнь Нянь была девушкой сообразительной. Она догадалась, что учитель Цзян, вероятно, пришел к Чжу Сюань. Обычно на последнем уроке физкультуры все либо занимались спортом, либо оставались на дополнительные занятия, либо шли домой. Сейчас в классе были только она и Чжу Сюань.

Благоразумие — лучшая часть доблести, поэтому она быстро собрала вещи и поспешила к школьным воротам, навстречу свободе.

— Чжу Сюань, собери вещи, я жду тебя в кабинете, — в голосе Цзян Вана невозможно было понять, злится он или нет.

Чжу Сюань немного занервничала, пробормотав про себя: «Неужели он собирается отчитать меня за тот шум в обед? Тем более, что урока еще не было, и я все делала по делу».

Она дошла до кабинета Цзян Вана. Он собирал вещи.

— А, ты пришла. Пойдем, я тебя ужинать отведу.

Чжу Сюань опешила. Что происходит?

— Твой так называемый «папа» сказал, что у него дела в компании и он не сможет тебя забрать. Передал торт и попросил, чтобы ты сама где-нибудь поужинала. Еще сказал что-то про видеозвонок завтра, я не совсем понял, но он сказал, что ты поймешь, — Цзян Ван поднял торт. — Я волновался, что ты будешь одна, поэтому взял на себя смелость… Хотя, наверное, это немного неуместно. Так что давай я приглашу тебя официально: госпожа Чжу Сюань, не окажете ли вы мне честь отпраздновать ваш день рождения вместе со мной? И заодно выслушать искренние извинения учителя Цзян Вана?

Человеком, который принес торт, скорее всего, был водитель. Похоже, родители сегодня не будут звонить по видеосвязи. А сейчас Цзян Ван просто хотел поужинать с ней и заодно съесть торт.

Чжу Сюань махнула рукой, соглашаясь.

Цзян Ван честно признался, что у него нет денег, и повез Чжу Сюань на автобусе. Ехать было всего пару остановок, недалеко от дома Чжу Сюань. Рядом с ее домом был ресторан быстрого питания «7+7». К своему удивлению, Чжу Сюань обнаружила, что Цзян Ван живет в соседнем доме.

Узнав о предпочтениях Чжу Сюань, Цзян Ван заказал две порции лапши, чтобы отметить ее день рождения.

Чжу Сюань казалось, что все происходит так быстро, что ее мозг просто отключился, раз она задала такой глупый вопрос: — Учитель Цзян, а откуда вы знаете, что у меня сегодня день рождения? — Спросив, она тут же пожалела об этом.

Цзян Ван рассмеялся. Такую тормозную Чжу Сюань он видел нечасто. — Твой «папа» сказал. Мне же нужно было как-то объяснить, зачем я принес торт, иначе это выглядело бы странно, — сказал Цзян Ван и предложил ей есть, пока горячо, а потом разрезать торт.

— Учитель Цзян, я очень благодарна вам, что вы празднуете мой день рождения со мной, но… я не очень люблю этот праздник. Вы же знаете, мои родители не заботятся обо мне, их нет рядом, и мне всегда кажется, что я никому не нужна, — голос Чжу Сюань становился все тише и тише, под конец его почти не было слышно. Она не хотела портить настроение, но петь веселую песню про день рождения она точно не могла.

— Я прошу прощения за то, что случилось сегодня в обед. Это моя вина, нужно было провести голосование заранее, тогда бы не было всех этих проблем. Ты хорошо справилась, я не виню тебя. Просто хочу дать тебе совет: не пытайся постоянно оправдываться. И в учебе, и в жизни нужно верить, что ты достойна всего самого лучшего. Даже если это «лучшее» пока не пришло в твою жизнь, нужно верить, что ты этого достойна. Тогда, когда кто-то будет тебя в чем-то обвинять, у тебя будет достаточно уверенности в себе. Постоянные оправдания бесполезны, когда кто-то намеренно тебя не слышит, — Цзян Ван говорил очень серьезно, а Чжу Сюань от его слов почувствовала себя еще более потерянной.

— Я как-то говорил, что завидую тебе. И сейчас тоже завидую. У тебя больше возможностей наслаждаться жизнью, чем у других. Я все еще надеюсь, что ты станешь человеком с широким кругозором. Как сейчас, например, — наслаждайся этим миром, цени то, что тебя удерживает здесь. День рождения — это начало твоего пути, это прекрасный день. Попробуй думать так: мое появление на свет имеет смысл, кому-то я нужна, я чего-то стою.

Или, другими словами, я буду ждать тебя. Чжу Сюань, для меня твое появление имеет смысл, поэтому я рад, что у тебя день рождения, я рад, что ты моя ученица.

Чжу Сюань вдруг почувствовала, как что-то внутри нее рушится. Возможно, это были доспехи, которые она носила, чтобы защитить себя, а может, что-то другое.

Она не помнила. Много лет спустя она не помнила ни лапшу, ни торт в тот вечер. Только слова Цзян Вана, спустя годы, все еще звучали в ее ушах, как колокольный звон в церкви, — торжественный и протяжный, проникающий в сердца молящихся, наполняющий их мысли.

Возможно, если бы сегодня был другой день, он бы сказал любому другому ученику, что он ему небезразличен. Но разве это имеет значение?

Молящиеся думают только о божьей благодати и не задумываются, спасает ли он всех одинаково. Они идут своим путем, ища лишь собственного счастья. И когда они произносят свои желания, тысячи звуков пронзают их сердца, но остается лишь тихий шепот двоих — тебя и меня.