Она направилась к Лю Чэню, пылающему от ярости.
Преодолевая давление и громы, она прокладывала себе путь пламенем. Длинные волосы развевались, глаза с приподнятыми уголками и светлыми зрачками сияли так ярко, словно она сама была падающей звездой. Она шла вперёд, ни на что не обращая внимания, готовая разорвать тьму, даже если это причинит ей боль.
— Она так красива, — пробормотал кто-то.
Многие согласились с ним.
В этот момент они видели не лисью соблазнительность или бесстыдство, а пылкость, упорство, стойкость и храбрость.
В её глазах отражались свет молний и пламени, и они сияли.
От усиливающегося давления у неё изо рта потекла кровь, но она не обращала на это внимания и, улыбаясь, сказала:
— Ты разозлился? Чувствуешь себя униженным? Но то унижение, которое я пережила, не сравнится даже с сотней таких пощёчин!
— Ты говорил, что будешь беречь меня, но что в итоге? Бесконечные оскорбления и нападки. А ты, который обещал защищать меня, стоял в стороне и равнодушно смотрел. Ты думаешь, я всё это время искала тебя, чтобы преследовать и вернуть, но я хочу сказать тебе, что я просто хотела спросить: почему?
— Почему ты не сказал мне честно с самого начала, что тебе не нравится, как я к тебе привязана, что тебе не нравится, что моя культивация не растёт?
— Почему ты не расстался со мной сразу, а ждал, пока я буду снова и снова, назойливо и бесстыдно умолять тебя, и только потом сказал, что всё кончено?
Лю Чэнь сжал челюсть и промолчал, но в его взгляде читались сарказм и холодность, словно он говорил: «Вот видишь, ты опять неотступно преследуешь меня».
Су Нянь тихо усмехнулась. Да, она преследовала, но не его.
Краем глаза она видела, что тот, кого она преследовала, стоял там, под зелёным бамбуком.
Давление не позволяло Су Нянь приблизиться. Она отвела взгляд от Лю Чэня и продолжила:
— Лю Чэнь, это твоё молчаливое согласие позволило Чжэн Мяоцин клеветать на меня и притеснять, а ты в душе соглашался с этим, считая, что я не стремлюсь к прогрессу, что я бесстыдна и ради тебя совершаю поступки, причиняющие вред другим, думая, что я больше не та, кого ты любил, и поэтому с чистой совестью разорвал со мной отношения. Это я изменилась, или ты?
Её намеренно громкий голос разнёсся по всей тренировочной площадке.
Услышав эту скрытую правду, лица наблюдающих стали странными. Они не ожидали такого развития событий. Это отличалось от слухов!
По слухам, Су Нянь вела себя непристойно и неотступно преследовала Лю Чэня, но по её словам, виноват был старший брат Лю Чэнь.
Лицо Лю Чэня потемнело. — Разве это сейчас важно? — спросил он с нетерпением, но вдруг вспомнил слова учителя.
«Чувство ответственности. Те, кто идут по Великому Дао, берут ответственность на себя, и их путь далёк».
Он всегда думал, что учитель имел в виду, что он слишком небрежно относится к чувствам, не имеет чувства ответственности, и поэтому должен был покончить с Су Нянь.
Но теперь он понял, что, возможно, это касалось не только Су Нянь, но и его самого.
Неспособность честно взглянуть в лицо своим чувствам, постоянное избегание, использование чужих недостатков, чтобы скрыть свои проблемы.
Он разочаровал учителя.
— …
【Очки раскаяния +10】
Раздался голос системы.
Су Нянь усмехнулась. «Твёрдый орешек, да?»
Когда она увидела Лю Чэня и Юнь Шэн на Пике Духовной Пустоты, она уже думала, что Цзин Чжань скажет Лю Чэню после того, как возьмёт на себя ответственность за неё.
Дважды полученные очки раскаяния Лю Чэня были не потому, что он действительно чувствовал себя виноватым перед Су Нянь, а потому, что ему было стыдно, что он разочаровал учителя.
Поэтому её слова были сказаны намеренно: во-первых, чтобы Цзин Чжань ещё больше пожалел её, а во-вторых, чтобы сорвать с Лю Чэня маску.
Ошибка прежней Су Нянь заключалась в её одержимости.
А ошибка Лю Чэня — в том, что он не хотел признавать свою черствость.
Как главный герой этого мира, Лю Чэнь обладал несгибаемым духом и спокойным, рассудительным характером, но в любовных делах он был очевидно черствым. Если бы Юнь Шэн не была главной героиней, она, вероятно, закончила бы так же, как и прежняя Су Нянь, и не осталась бы с ним.
Су Нянь, взглянув на Лю Чэня, подошла к нему, решив продолжить «стричь овец».
— Есть кое-что, что я всё же должна тебе сказать.
— Моя культивация остановилась не потому, что я ленилась, а потому, что для повышения уровня мне необходимо двойное совершенствование с кем-то. Я не сказала тебе тогда, потому что ты был на критической стадии культивации, и я не хотела тебе мешать. Я думала, что скажу тебе, когда ты достигнешь стадии Зарождения Души, и это будет для нас сюрпризом.
Лю Чэнь: …
Его техника культивации требовала сохранения девственности до стадии Зарождения Души, поэтому она сделала это ради него.
Его представления о её лени и бесконечном преследовании оказались совершенно неверными! Всё это было из-за него!
【Очки раскаяния +5】
Приятный голос системы обрадовал Су Нянь.
— Теперь я отпустила. Старший брат Лю Чэнь, спасибо, что согласился сразиться со мной. До свидания.
Перебор хуже недобора. Этого уже достаточно.
981: Вы что, действительно стрижёте главного героя, как овцу?
Лю Чэнь потрясённо посмотрел на неё. Он уже чувствовал вину и стыд из-за слов Цзин Чжаня, а теперь, услышав её слова, его губы задрожали.
— Плюх.
Он сплюнул кровью.
Су Нянь: ?
Он что, такой чувствительный?!
Су Нянь вздрогнула, но вдруг что-то заметила. Она перевела взгляд вдаль, где у зелёного бамбука стоял мужчина в синем одеянии.
981 злорадно сказала: — Вы сплюнули кровью его ученика прямо перед его учителем.
Су Нянь: …
С такого расстояния она не могла разглядеть лица мужчины, но знала, что он смотрит на неё.
— Подойди, — раздался холодный голос в её ухе. Это он передавал ей сообщение.
— Ой, — сказала Су Нянь, — если он будет меня ругать, я заплачу.
— …Вот это достижение, — ответила 981.
Лю Чэнь не ожидал, что, сплюнув кровью, он будет проигнорирован. Она просто прошла мимо него.
В порыве импульса он схватил её за руку.
— Значит, твоя культивация выросла потому, что ты занималась двойным совершенствованием с кем-то? Кто это?
— Это не твоё дело, — холодно ответила Су Нянь, выдернув руку.
Лю Чэнь нахмурился, собираясь броситься за ней, но тут подбежала Юнь Шэн.
— Лю Чэнь, ты в порядке? Ты ранен?
Юнь Шэн встала перед ним, загородив ему обзор.
В глазах девушки читалось беспокойство. Она боялась, что он не выдержит публичного унижения.
Лю Чэнь действительно не выдержал, но не пощёчины, а удара правды по его душе.
Горечь разлилась во рту. Он гордился тем, что был добр и справедлив к Су Нянь, но оказалось, что именно он был черствым и неправедным.
— …
Су Нянь решила, что если Цзин Чжань будет её ругать, она заплачет!
981: — Вот это ты у нас молодец! Только на это и способна?
Су Нянь: — Не недооценивай слёзы-жемчужины.
Против такого прямолинейного мужчины, как Цзин Чжань, слёзы эффективнее тысячи слов!
(Нет комментариев)
|
|
|
|
|
|
|
|