Глава 1 (Часть 2)

Мальчик перед ней был младшим сыном злой женщины из книги. Неизвестно, было ли это остаточным сознанием прежней владелицы тела или сильной привязанностью, которую проявлял мальчик, но Мяо Вэньцзян в этот момент осознала, что у неё теперь тоже есть родные.

В прошлой жизни она не была замужем, выросла в приюте, не зная своих биологических родителей, и всю жизнь была одна. Неожиданно, переместившись сюда, она сразу обрела сына.

Прежняя владелица этого тела не смогла смириться с тем, что её младшего сына отдают другим, устроила скандал в родовом зале и умерла от апоплексического удара, вызванного гневом.

Люди в деревне Ли думали, что она просто потеряла сознание, никто и не подозревал, что в этом теле уже другая душа.

Вэньцзян мысленно приняла решение: «Покойся с миром. Я хорошо воспитаю твоего младшего сына, считай это компенсацией за то, что я заняла твоё тело».

В той книге никто в семье Ли не относился к прежней владелице хорошо. Только её милый и ласковый младший сын был единственной причиной, по которой она продолжала жить. Поэтому она не смогла вынести известия о том, что его собираются отдать.

Хотя прежней хозяйки тела больше нет, проблема осталась нерешённой, и перед Вэньцзян стояли немалые трудности.

— Чаншоу, хочешь поехать к дедушке и бабушке по маминой линии на несколько дней? — спросила Вэньцзян, взяв мальчика за руку.

— Да, Чаншоу поедет с мамой к дедушке и бабушке. Но отпустит ли нас бабушка? — очевидно, мальчик, хоть и был мал, прекрасно понимал, кто в доме главный.

Вэньцзян ущипнула его за белую нежную щёчку и сказала: — Мы поедем тайно.

Перерыв все ящики и сундуки, Вэньцзян нашла в вещах прежней хозяйки меньше тридцати медных монет.

В то время цзинь (около 0,5 кг) очищенного риса стоил около пяти вэней, а неочищенного — два вэня за цзинь. Этих тридцати медяков на многое не хватит.

Однако сейчас было не время беспокоиться о деньгах. Главная задача — помешать передаче Чаншоу старшей ветви. С какой стати её сын должен достаться другим?

Причина, по которой семья Ли осмелилась насильно передать Чаншоу без её согласия, заключалась в том, что её обвиняли в выкидыше у жены старшего брата мужа, то есть её невестки.

О, и в этом её обвинила собственная дочь.

В родовом зале её единственная дочь, Ли Хэхуа, лично заявила, что именно её мать толкнула жену старшего дяди, Цао Ши, из-за чего та потеряла ребёнка.

Перед лицом многочисленных сородичей в родовом зале не только семья Ли утверждала это, но и её собственная дочь свидетельствовала против неё. Естественно, члены клана Ли поверили безоговорочно.

Теперь Вэньцзян несла на себе это обвинение, и снять его будет непросто.

Воспользовавшись тем, что снаружи никого не было — все спали после обеда, — Вэньцзян тихонько обошла двор пару раз, осматриваясь в незнакомой древней обстановке, а затем, взяв Чаншоу на руки, вышла из большого дома семьи Ли, построенного из синего кирпича.

В деревне было немного семей, которые могли позволить себе строить дома из синего кирпича. Семья Ли владела этим большим двором не благодаря способностям нынешнего главы семьи, Ли Лаогэня, а потому, что его оставил ему покойный отец.

Однако за долгие годы дом никто не ремонтировал, и двор уже выглядел обветшалым.

По дороге в деревню Мяоцзягоу Вэньцзян спросила сына: — Чаншоу, ты знаешь, почему они хотят отдать тебя старшей ветви?

— Знаю. Потому что у старшего дяди нет сыновей, а у мамы их двое, — ответил Чаншоу. Хоть он и был мал, но очень сообразителен.

— Да, а ещё почему? — продолжила спрашивать Вэньцзян.

Чаншоу помолчал немного, а потом тихо сказал: — Они ещё говорят, что мама толкнула жену старшего дяди, и из-за этого её ребёнок умер, поэтому меня должны отдать ей в качестве компенсации.

— А как ты думаешь, Чаншоу, это мама сделала?

— Нет, я знаю, что не мама. Я говорил дедушке, бабушке и третьему дедушке из рода, но никто мне не поверил. Когда жена старшего дяди забеременела, мама велела мне держаться от неё подальше, чтобы случайно не толкнуть. Мама сказала это мне, значит, она и сама знала, что нужно держаться подальше от жены дяди, правда? — взволнованно сказал Чаншоу.

Вэньцзян погладила Чаншоу по голове, успокаивая его.

— Чаншоу прав. Не волнуйся, мама докажет всем, что ребёнок твоей тёти погиб не по моей вине. Я не отдам тебя никому. Ты всегда будешь маминым любимым сыном.

После замужества и переезда в деревню Ли прежняя хозяйка тела редко бывала в родительском доме.

В своё время семья Ли заплатила за неё немалый выкуп, и каждый раз, когда она собиралась навестить родных, Ли Фанши напоминала ей об этом.

К тому же, прежняя Вэньцзян не ладила с женой своего брата, и каждая поездка домой заканчивалась упрёками и критикой. Со временем она стала ездить всё реже.

Но сейчас выбора не было. Вэньцзян только прибыла сюда, ей не на кого было положиться, поэтому оставалось лишь временно искать поддержки у своей семьи.

К тому же, отец прежней Вэньцзян относился к ней неплохо. Её имя, Вэньцзян, он выбрал, когда ей исполнился год. Он провёл целый день в горах, чтобы поймать курицу, прошёл несколько десятков ли до города и попросил сюцая дать ей имя.

Когда он вернулся, мать отругала его: если бы они сэкономили эту курицу, семья могла бы есть её несколько дней.

Семья Мяо была бедна как церковная мышь, мясо или рыбу они видели всего несколько раз в год.

Но даже несмотря на это, одной лишь родственной связи было недостаточно, чтобы убедить семью Мяо заступиться за неё.

К счастью, она была готова.