Глава 10. Говорить на разных языках (Часть 1)

Цзян Тин ответила с фальшивой улыбкой: — Вы еще и в это верите?

— Суеверия — это плохо!

Она ждала здесь так долго не для того, чтобы слушать, как Цинь Мо ее унижает.

Цинь Мо сидел напротив Цзян Тин и отпил кофе. — Знаешь, зачем я тебя позвал?

— Не знаю, — Цзян Тин честно покачала головой.

Цинь Мо улыбнулся: — Ты так долго здесь ждала, неужели не подумала?

Черт!

Значит, он намеренно заставил ее ждать так долго.

Цзян Тин опустила голову, скрывая свое нетерпение: — Нет, откуда мне знать, о чем думает президент Цинь.

Цинь Мо взглянул на нее и усмехнулся: — Благодарить меня не нужно, если хочешь поблагодарить, поблагодари Шэншэн.

Цзян Тин подняла голову и посмотрела прямо на Цинь Мо, в ее глазах читалось недоумение.

— Это Шэншэн помогла тебе получить эту возможность, так что слушай меня внимательно, — Цинь Мо внезапно наклонился, глядя на Цзян Тин сверху вниз, и схватил ее за подбородок. — Что бы ты ни думала, веди себя с Шэншэн хорошо, если не хочешь, чтобы компания тебя заморозила.

Цзян Тин не сразу отреагировала, потому что была шокирована этим жестом Цинь Мо.

Рост Цинь Мо, вероятно, метр восемьдесят пять или выше. Он стоял, наклонившись и глядя на нее сверху вниз. Честно говоря, это было довольно давяще, но почему он еще и схватил ее за подбородок? Это невольно напомнило ей романы про властных боссов, которые она недавно читала.

Ладно, на самом деле Цинь Мо тоже своего рода властный босс.

Цзян Тин подняла глаза, посмотрела ему прямо в глаза и улыбнулась: — Президент Цинь, не волнуйтесь.

Только тогда Цинь Мо заметил, что с момента его прихода Цзян Тин, за исключением легкого нетерпения в самом начале, вела себя очень спокойно. Даже если она была удивлена, ее эмоции не проявлялись.

Сейчас глаза Цзян Тин ясно и спокойно смотрели прямо на него. После долгого зрительного контакта он почувствовал себя немного неловко. Казалось, его слова ни на йоту не взволновали Цзян Тин.

Он резко отпустил ее подбородок и вернулся на свое место: — Расстаться с тобой было моим решением. Даже без Шэншэн результат был бы тем же. Но Шэншэн слишком добрая, ей всегда кажется, что она перед тобой в долгу, поэтому она и порекомендовала тебя для участия в этом шоу.

— То, что она чувствует себя перед тобой в долгу, — это ее доброта. Но я надеюсь, что у тебя есть знание своего места. Шэншэн — будущая жена президента «Глубокой Звезды», она моя женщина. Ты должна знать, как себя вести.

Цинь Мо не знал почему, но его раздражала спокойная реакция Цзян Тин, поэтому его слова становились все более резкими.

В его представлении Цзян Тин должна была отреагировать иначе: притвориться жалкой, выпрашивать его сочувствие, или быть разгневанной и обиженной. Но не такой.

Это неопределенное отношение — безразличие с легкой ноткой нетерпения.

Цзян Тин действительно чувствовала себя немного нетерпеливой.

И немного неловко.

Как там говорится? Если говорящий не чувствует себя неловко, то неловко становится другим.

Тирада Цинь Мо в стиле властного босса действительно заставила ее почувствовать себя неловко, и она немного растерялась.

Боже мой!

Сейчас она хотела только одного — уйти отсюда и подышать свежим воздухом.

— Президент Цинь, я действительно благодарна компании за предоставленную возможность, но если вы обязательно хотите примешивать сюда всякую чепуху…

Она помолчала немного, затем встала и спокойно сказала: — Тогда лучше отдайте эту возможность кому-нибудь другому.

— Я привыкла быть бессердечной, не люблю быть в долгу перед другими, тем более быть в долгу пассивно. В конце концов, это шоу — не то, о чем я вас умоляла, верно?

Цинь Мо опасно прищурился: — Значит, ты все еще обижаешься на Шэншэн, верно?

Цзян Тин почувствовала некоторую беспомощность, но больше — усталость. Казалось, их с Цинь Мо мысли всегда расходились. Она думала, они говорят о работе, но, очевидно, президент Цинь говорил об отношениях.

— Я не обижаюсь ни на нее, ни на вас. Я просто хочу, чтобы мы общались в рамках нормального рабочего отношения.

Цзян Тин вздохнула, чувствуя себя совершенно беспомощной.

Но в этот момент Цинь Мо тоже вздохнул: — Ты думаешь, я хочу тобой заниматься?

— Если бы не просьба Шэншэн, мне бы и дела до тебя не было.

Он взглянул на Цзян Тин и хмыкнул: — Ладно, не хочу с тобой говорить.

— Иди готовься.

Он махнул рукой, показывая Цзян Тин, чтобы она ушла и не мозолила ему глаза.

Цзян Тин встала и решительно сказала: — До свидания, президент Цинь.

Развернувшись, она быстро ушла.

Чувство, будто говоришь на разных языках, было ужасным. И самое ужасное, что этот человек был ее боссом.

Она думала, что эта работа, вероятно, сорвалась, но Цинь Мо велел ей идти готовиться.

Невероятно. Неужели это сила любви? Шэншэн хотела, чтобы она участвовала в этой программе, и как бы Цзян Тин ни злила Цинь Мо, он все равно следовал желанию Шэншэн.

Но она действительно не хотела вмешиваться в любовную историю главных героев.

Разве такая злодейка, как она, не должна держаться подальше от главных героев, чтобы быть в безопасности?

Цинь Мо отвернулся, не желая смотреть на эту женщину, но он не успел ничего сказать, как Цзян Тин уже ушла.

Просто так ушла?

Он встал и сильно пнул диван. На кожаном диване тут же появился едва заметный след от ноги, словно насмехаясь над его самонадеянностью.

Цзян Тин не поехала домой, а взяла еду на вынос и отправилась в больницу к Фу Юйнину.

Придя в палату, она обнаружила, что Фу Юйнин спит.

Она осторожно поставила термос на стол и, по приглашению Чэнь Кэ, села на диван у окна.

Это была очень комфортабельная палата: огромное окно, бледно-голубые шторы, телевизор, кондиционер — все было на месте, и даже холодильник.

Цзян Тин от нечего делать сидела в телефоне, ощущая приятное тепло солнечных лучей.

Когда Фу Юйнин открыл глаза, он увидел девушку, сидящую на диване. Вечернее солнце было оранжево-золотистым, оно падало на нее, создавая красивый силуэт.

Возможно, он только что проснулся, и ему было непривычно от яркого света. Он прищурился.