Глава 2. Судебный иск (Часть 2)

За обедом болтовня девушек дала Ду Жу-юнь немало полезной информации.

Отдохнув полчаса и обдумав воспоминания прежней владелицы тела, она отправилась в комнату Линь Линь.

Линь Линь работала в мастерской уже давно, она была всего на три-четыре года младше матери Ду Жу-юнь, Юнь-нян, поэтому девушка с детства называла её тетей Линь.

В те времена люди рано вступали в брак и заводили детей, так что Линь Линь было всего двадцать шесть-двадцать семь лет, но в этой сфере она уже считалась ветераном.

Вероятно, из-за переживаний Линь Линь в последнее время постоянно болела. Когда Ду Жу-юнь вошла, она как раз проснулась после полуденного сна и с трудом села на кровати.

Увидев Ду Жу-юнь, Линь Линь расплакалась, схватила её за руку и всхлипнула:

— Хорошая девочка, ты действительно повзрослела. Сегодня всё благодаря тебе, иначе… иначе дело всей жизни твоей матери… было бы потеряно.

Ду Жу-юнь поспешила её утешить. Дождавшись, когда та перестанет плакать, она сказала:

— Тетя Линь, вы болеете, и я не хотела вас беспокоить, но в мастерской случилось такое… Раньше я была легкомысленной и полагалась только на родителей. Теперь же меня вынудили взять всё в свои руки, и мне нужно кое-что у вас спросить.

В детстве, из-за растраты, совершенной старшими в её семье, Линь Линь вместе с другими женщинами попала в Палату музыки в качестве артистки.

У неё была обычная внешность и покладистый характер. Научившись танцевать, она посвятила себя этому искусству, усердно оттачивая мастерство и не обращая внимания ни на что другое.

Поскольку она не умела интриговать, в Палате музыки её не ценили. Несколько красивых танцовщиц, неспособных превзойти её в мастерстве, всячески пытались её выжить. К счастью, она познакомилась с матерью Ду Жу-юнь, Юнь-нян, которая помогла ей перейти в Осенний сад Юнь.

Перейдя в мастерскую, она не изменилась. Её просили ставить песни и обучать танцам — она делала это со всей душой. Но кроме этого, она действительно больше ничего не умела.

Управляющий Чжан, проворачивая свои махинации, остерегался её и тщательно скрывал от неё свои дела. К тому же, учитывая её характер, она до сих пор не понимала, что произошло.

Ду Жу-юнь и не ждала от неё ничего другого. Она подробно расспросила о повседневных расходах артистов на еду, одежду и косметику, и Линь Линь всё рассказала. Когда же Ду Жу-юнь спросила о выступлениях за последние годы, Линь Линь достала из прикроватной тумбочки тетрадь, в которой были записи обо всех выступлениях мастерской и полученных наградах за последние несколько лет.

Ду Жу-юнь очень обрадовалась, взяла тетрадь и велела Линь Линь хорошенько отдохнуть.

Поужинав, Ду Жу-юнь велела всем собраться в главном зале.

Осенний сад Юнь давно пришел в упадок, и, разумеется, многие сотрудники уже подумывали об уходе. Сегодняшняя перепалка с сыном канцлера и судебный иск еще больше встревожили их.

Ду Жу-юнь прекрасно понимала важность командной работы. Вместо того, чтобы пытаться сохранить прежний авторитет, лучше было собрать новую команду и начать всё заново. В такой критический момент нельзя допускать внутренних проблем.

Вскоре все собрались в зале.

Ду Жу-юнь села в кресло тайши в центре зала, неторопливо отпила чаю и сказала:

— Мастерская в последнее время плохо управлялась, и всем пришлось нелегко. Отец ранен и какое-то время не сможет заниматься делами. С сегодняшнего дня мастерской временно буду управлять я.

Не успела она договорить, как в зале поднялся шум. Кто-то обрадовался, кто-то забеспокоился, а кто-то и вовсе презрительно фыркнул.

Ду Жу-юнь окинула взглядом лица присутствующих и уже составила план действий.

Она поставила чашку:

— Сейчас мастерская начинает всё с чистого листа. Тех, кто хочет остаться, я буду ценить и поддерживать. Если же кто-то не желает больше здесь работать, давайте сегодня рассчитаемся. Каждый оставит деньги за выкуп своей свободы и пойдет своей дорогой.

— Рассчитаться?

Красавица, стоявшая в первом ряду, первой заговорила:

— Госпожа, вы хорошо подумали? Мастерская еще должна нам жалование. Если уж говорить о расчете, то сначала выплатите нам то, что должны!

За ней стояли ведущие артисты и главные звезды мастерской. Очевидно, она уже успела склонить их на свою сторону. Услышав её слова, все согласно закивали.

Ду Жу-юнь подняла бровь:

— Люй Ло, я говорю о полном расчете, а не только о жалованье. Вы хорошо подумали?

Эти слова, произнесенные с нескрываемой властностью и скрытым подтекстом, заставили всех зашептаться.

Ду Жу-юнь подняла глаза и увидела, что лица некоторых уже изменились, они тихо переговаривались.

Люй Ло же выглядела уверенной. Она сердито посмотрела на тех, кто струсил, и гордо заявила:

— Раз уж госпожа так говорит, я буду добиваться справедливости. За последний год у мастерской почти не было выступлений, и мы впустую потратили время. Певицы и танцовщицы ценятся, пока молоды. Как вы можете требовать с нас деньги за выкуп, когда сами нас подвели? Это нам следует требовать с вас компенсацию за убытки!

После её слов её сторонники снова воспрянули духом и начали шумно требовать компенсации от Ду Жу-юнь.

Ду Жу-юнь неторопливо подняла чашку, сделала глоток, а затем заговорила. Голос её был негромким, но все быстро затихли.

— Поэтому я и говорю о расчете. Наша мастерская не такая уж большая. Ежемесячное жалование артистов первого класса составляет двадцать лян. Мастерская должна вам за два месяца, всего сорок лян. Я подсчитала, что за три года работы в моей мастерской Люй Ло выступила 55 раз. Все полученные вами награды составляют около тысячи лян. Вместе с ежемесячным жалованьем это не больше двух тысяч лян.

Ду Жу-юнь сделала паузу, оглядела всех и остановила взгляд на Люй Ло.

— Люй Ло, — продолжила она, — ваши расходы на еду, одежду, косметику и украшения, даже если всё это оплачивала мастерская, за три года… сколько вы смогли накопить? Пусть даже две тысячи лян. Но разве хватит этих денег, чтобы каждый день менять заколки с рубинами и жемчугом в форме фениксов и каждый месяц покупать новые нефритовые браслеты наложницы с цветочным узором?

Люй Ло онемела, её хорошенькое личико покраснело.

Она была тщеславной. Осенний сад Юнь семьи Ду был небольшой, заказов было мало, и жалованья вместе с наградами за выступления ей не хватало.

Позже, когда управляющий Чжан получил контроль над финансами и начал за ней ухаживать, она, немного поломавшись, согласилась стать его любовницей и начала сорить деньгами, покупая себе множество нарядов и украшений.

По правде говоря, немалая часть растраченных управляющим Чжаном денег была потрачена на неё.

Теперь, когда Чжан с позором бежал, она тоже не хотела оставаться в мастерской. Она думала, что с молодой Ду Жу-юнь легко справиться, и хотела напоследок получить хоть какую-то выгоду. Но она не ожидала, что та так легко раскроет все её секреты.

В гневе она воскликнула:

— Мне не нравятся ваши слова, госпожа! У каждого есть свои сбережения. Что, мне теперь нельзя иметь заколки и браслеты?

Ду Жу-юнь сделала еще один глоток чая и, поставив чашку, легонько стукнула ею по столику. Звук был похож на удар колокола, заставивший всех встрепенуться.

— Вы правы, Люй Ло. Я не знаю, откуда у вас эти вещи, но кто-то знает! Если сегодня все будут действовать по правилам, мы мирно разойдемся. Если же нет… можете просто уйти отсюда. Но я вас предупреждаю: хотя управляющий Чжан сейчас в бегах, завтра я подам на него в суд. Ямынь выпустит указ о его поимке. Кто знает, как долго он сможет скрываться? Когда его поймают, я заставлю его рассказать обо всем, что он сделал! Предупреждаю заранее: когда это случится, всех причастных, независимо от того, ушли они из мастерской или нет, я привлеку к ответственности!