Глава 7

Глава 7

— О, ты же знаешь, мой отец раньше работал в полицейском управлении.

Сун Юй смотрел вперед, не собираясь ничего скрывать.

— До того, как меня отправили учиться за границу, я любил проводить время в участке, когда было нечего делать. Чжоу Шиюй и Пэн Цянь, которых ты только что видела, — это ученики, которых мой отец лично вырастил. Раньше, если были какие-то задания, отец просил меня помогать им. Теперь все уже привыкли.

Е Мэй промычала в ответ. Через несколько секунд она тихо спросила:

— Ты не спросишь меня, почему?

— О чем?

— Почему я так странно себя вела?

— Не хочешь говорить — не надо, ничего страшного, — спокойно сказал Сун Юй. — У всех бывают плохие дни.

Он примерно догадывался.

Е Мэй, скорее всего, напилась и приняла одного человека за другого. Когда они вместе учились за границей, она уже не раз так делала.

Она совсем не умела пить. Несколько бокалов чего-нибудь покрепче могли свалить ее с ног.

Каждый раз, напившись, стоило ей встретить кого-то по фамилии Чжоу, она начинала рыдать, повторяя извинения, говоря, что не хотела его бросать, и умоляя не ненавидеть ее.

Сун Юй знал ее уже несколько лет.

Каждый раз, видя ее такой, он чувствовал себя неловко.

Он смутно догадывался, что в сердце Е Мэй живет кто-то, и этот человек занимает в нем очень важное место.

Когда Сун Юй только познакомился с Е Мэй, он думал, что ее слишком оберегали дома, поэтому она стремилась к свободе и раскованности, и ее всегда привлекало что-то бунтарское.

Позже, узнав ее лучше, он понял.

Е Мэй была просто дикой травой, которую раз за разом бросали.

Человек, выросший в дикой пустоши, разве будет стремиться к какой-то свободе? Она просто привыкла.

Эта дикая трава, на которую никто не возлагал надежд, почему-то выросла розой — ослепительной, но покрытой шипами.

— Сун Юй.

— М?

Е Мэй закрыла глаза и легонько потерла лоб. Ее голос был тихим.

— Не трать на меня время зря. Тебе стоит найти ту, кто будет любить тебя.

Вечерний ветер нес с собой прохладу, отчего кончик носа Е Мэй покраснел.

Сун Юй не ответил ей. Неизвестно, намеренно ли он сменил тему, но его взгляд то и дело падал на левое зеркало заднего вида.

— Ецзы, ты в последнее время не замечала ничего странного?

— Нет, а что?

— Ничего, просто кажется…

Сзади как будто кто-то постоянно следует за ними…

Возможно, это просто иллюзия. Дорога была пустой и ровной, и ехала по ней только их машина.

Но Сун Юй чувствовал что-то странное, даже немного жуткое.

Боясь напугать Е Мэй, Сун Юй не стал говорить прямо, а лишь терпеливо напутствовал:

— Когда доберешься до дома, напиши мне. Если что-то случится, звони. Я живу недалеко отсюда, мой телефон всегда включен.

— Хорошо.

Машина проехала по нескольким пустынным улочкам и остановилась перед давно заброшенной виллой.

Е Мэй попросила Сун Юя уехать. Одной рукой она сняла темные очки, взяла чемодан и, раскрыв зонт, направилась к вилле.

За этой виллой давно никто не ухаживал, она выглядела крайне заброшенной и унылой.

Красивый некогда белый домик был наполовину покрыт зелеными вьющимися растениями. Маленький пруд во дворе давно высох, зарос сорняками почти по колено Е Мэй. Небольшая беседка рядом выцвела от дождей, несколько засохших ветвей лозы обвивали ее, придавая одинокий вид.

Большие ворота были покрыты ржавчиной и паутиной. Е Мэй с раздражением несколько раз ввела код, прежде чем железные ворота со скрипом медленно приоткрылись, образовав небольшую щель.

Внутри белого домика вся мебель была накрыта белыми чехлами. Когда включился свет, толстый слой пыли стал особенно заметен.

Е Мэй поднялась наверх. Стук ее каблуков по деревянной лестнице звучал резко и одиноко в пустом, тихом пространстве.

С тех пор как умер ее отец и ее забрали в городок, где жил Чжоу Шиюй, эта вилла была полностью заброшена.

В последний раз она была здесь, кажется, семь лет назад, когда их с Чжоу Шиюем выгнала хозяйка дома, и они, оказавшись на улице, чуть не заночевали под открытым небом.

В тот вечер они опоздали на последний автобус и, таща чемоданы, прошли пешком несколько десятков километров по ночной дороге.

В конце концов Е Мэй так устала, что не могла идти, и Чжоу Шиюй нес ее на спине оставшийся путь.

Когда она проснулась, как раз начинался рассвет.

Небо было окрашено зарей, облака плыли волнами. Свет падал на его прямые плечи, и его резкий профиль казался менее настороженным.

Если просто смотреть на него так, он даже казался немного нежным.

Они шли навстречу свету, заря указывала им путь, их тени бесконечно вытягивались позади. На пустой улице были только они вдвоем.

В какой-то момент Е Мэй вдруг почувствовала.

Чжоу Шиюй был тем самым светом. Для нее он был как рождение, как спасение, прорвавшееся сквозь мрак и вытащившее ее.

Комната была полна пыли, ступить было некуда.

Она стояла у панорамного окна и смотрела вниз, как маленький черный бездомный котенок во дворе испуганно метнулся прочь от света.

Ее комната была самой светлой во всей вилле, из нее был виден почти весь двор.

Раньше, когда отец наказывал ее и запирал в комнате, она любила брать фотоаппарат и тайком снимать спину Чжоу Шиюя.

Сейчас, вспоминая об этом, она думала, что в ней действительно были какие-то извращенные наклонности.

Когда Е Мэй отвела взгляд от двора, ей показалось, что под огромным платаном у ворот стоит машина.