Глава 3. Как девчонка.

Ли Цзинчэнь слегка нахмурился. Больше всего на свете он ненавидел жадных, мелочных и хитрых людишек. Этот мальчишка, который должен был стать его братом, был для него настоящим позором!

Шэнь Чанцин ещё не знала, что невольно оскорбила Ли Цзинчэня. Она обернулась к Ли Чжэньго и послушно сказала: — Дядя Ли, я слышала, что сегодня возвращается Третий Брат. Он ещё не видел меня, я пойду встречу его у ворот.

С этими словами она выбежала во двор.

Ли Цзинчэнь, стоявший у входа, услышал это и нахмурился. Намеренно или случайно, он сделал шаг вперёд, выходя из «слепой зоны».

Шэнь Чанцин бежала слишком быстро и не успела затормозить. Она врезалась лбом в крепкую грудь Ли Цзинчэня. Разве могли её хрупкие руки и ноги сравниться с мощным телосложением мужчины, годами занимавшегося спортом?

От удара она отлетела назад и упала на землю. Больно!

— Ай!

У Шэнь Чанцин было милое детское личико, и от боли она тихонько хныкала. Её голос был таким нежным, что это звучало почти как каприз.

Лицо Ли Цзинчэня помрачнело. Он вдруг почувствовал необъяснимый гнев. Он не ожидал, что этот мальчишка окажется таким слабаком, что упадёт от простого столкновения, хныча, как девчонка.

— Молодой господин Чанцин, вы не ушиблись? Можете встать?

Дворецкий поспешил на помощь.

— Пусть сам встаёт!

Холодные слова, словно ледяные иглы, вонзились в барабанные перепонки Шэнь Чанцин. Она уже собиралась подняться, но ноги её подкосились, и она даже забыла, как дышать.

Этот голос вызвал у неё странное ощущение. В голове промелькнули воспоминания о прошлой ночи: как мужчина крепко обнимал её, настойчиво и страстно, как шептал ей на ухо снова и снова: «Тебе хорошо? Если хорошо, то двигайся сама».

Теперь этот глубокий, чарующий голос звучал совсем рядом, и Шэнь Чанцин невольно подняла голову.

Но стоило ей это сделать, как её ясные глаза расширились от ужаса. Она застыла на месте, как громом поражённая, и даже пальцы на ногах начали дрожать.

Жар той ночи, горячий, как лава, нахлынул на неё с новой силой. Именно этот мужчина, стоящий перед ней, крепко держал её в своих сильных руках, неутомимо овладевая ею снова и снова.

Её слёзы и мольбы не только не вызвали у него сочувствия, но, казалось, ещё больше разжигали его страсть.

Лицо Шэнь Чанцин вспыхнуло, уши горели огнём.

Неужели тот пьяный мужчина, который воспользовался ею той ночью, был её Третьим Братом — Ли Цзинчэнем?

Как такое могло случиться?

— Я сказал, вставай сам! Ты что, не слышишь? Или думаешь, что раз попал в семью Ли, то стал настоящим господином? Даже упав, ждёшь, пока тебя поднимут?

Холодный голос прервал её мысли.

Лицо Шэнь Чанцин застыло. Глядя на суровое, красивое лицо мужчины, она почувствовала, как глаза наполняются слезами, а худые плечи начинают дрожать.

Она хотела забыть о позоре той ночи и прожить эти два года как мужчина, а затем уехать учиться за границу, оставив прошлое позади.

Но судьба сыграла с ней злую шутку, приведя её обидчика прямо к ней.

— Цзинчэнь, твой брат ещё молод, не пугай его.

Ли Чжэньго увидел, как Шэнь Чанцин съёжился, готовый расплакаться, и ему стало жаль юношу.

Он был уже в возрасте, и у него было только двое детей: Цзинчэнь и Цзинсинь. Цзинчэнь всегда был серьёзным и сдержанным, с детства умел принимать решения самостоятельно, а вот Цзинсинь доставляла ему немало хлопот.

Возможно, из-за того, что у него была дочь, умевшая добиваться своего лаской, Ли Чжэньго был более чутким отцом, чем большинство. К тому же, он сразу проникся симпатией к Чанцину.

— Лао Чжан, помоги Чанцину встать.

— Слушаюсь, господин.