Торговля (Часть 2)

— Боже мой, госпожа! Мы сегодня ничего не заработали, а вы еще потратили монету!

Чжаочжао приложила руку ко лбу, пытаясь успокоить расстроенную служанку:

— Хуань'эр, смотри, даже такой заурядный хуанли стоит одну монету. Значит, продажа книг — очень прибыльное дело!

— Это всего лишь хуанли, — продолжала она. — А в книжной лавке любой сборник комментариев стоит как минимум один лян серебра. На один лян можно купить несколько сотен цзиней зерна или несколько десятков цзиней свинины.

Хуань'эр, не отличавшаяся особой образованностью, надула губы:

— Но какая нам польза от прибыли, если никто ничего не покупает? Нам скоро придется питаться одним ветром.

«Вот умеет же Хуань'эр бить в самое больное место», — подумала Юнь Чжаочжао, закусив губу. Она тоже была очень расстроена.

Перед приездом в Бяньцзин она передумала тысячу способов заработать, но, оказавшись в столице, словно попала в капкан.

Например, сейчас. В квартале Юнань жили в основном простые люди, которые изо дня в день зарабатывали себе на жизнь. Как им могли быть интересны какие-то высокопарные картины и каллиграфия?

К тому же в Бяньцзине все кварталы были четко разделены, и везде требовались связи. Если она захочет торговать в другом месте, без знакомств ей не обойтись.

Все пути были отрезаны, и сколько бы торговых секретов она ни знала, применить их на практике не получалось.

Поэтому сегодня она решилась на отчаянный шаг — отправилась в Павильон Тысячи Механизмов… И даже по пути ей в голову пришла мысль задеть Юй Вана — это тоже был рискованный ход.

«Но кто не рискует, тот не пьет шампанского. В торговле нужно уметь ждать, чтобы поймать большую рыбу. Иначе как заработать?» — размышляла она.

Книгопечатание в Бяньцзине не было развито, и это означало, что книжный рынок — это лакомый кусочек для предприимчивого торговца.

Сейчас главная проблема заключалась в том, как пробудить в людях желание покупать книги. А для этого нужны хорошие рукописи.

Если будут хорошие рукописи, разве читатели не будут жаждать их прочесть?

В своей прошлой жизни она изучала классическую литературу, и каждый раз, когда появлялась выдающаяся книга, она становилась невероятно популярной, вызывая ажиотаж на рынке. А за популярностью неизбежно следовали и деньги.

Юнь Чжаочжао никогда не боялась трудностей. Подумав немного, она опустила глаза и снова прошептала имя Цзи Цюйшэна.

«Обедневший ученый Цзи Цюйшэн… Интересно, согласится ли он писать книги?..»

На следующее утро Юнь Чжаочжао встала рано. Она собирала листья фасоли в огороде за домом, когда вдруг на ее плечо села белая голубка.

Чжаочжао на мгновение замерла, а потом вспомнила обещание Павильона Тысячи Механизмов прислать ответ как можно скорее. Ее глаза заблестели.

Она сняла с лапки птицы записку, и голубка, взмахнув крыльями, улетела.

Юнь Чжаочжао, все еще задыхаясь, развернула записку. В ней было легкое волнение.

Через мгновение, не отрывая взгляда от написанных тушью иероглифов, она пошатнулась и чуть не упала, затоптав грядку с фасолью.

Развернутая записка слегка колыхалась на ветру. На ней изящным почерком было написано всего три иероглифа:

Цзи Цюйшэн.

...

Получив письмо от Павильона Тысячи Механизмов, Юнь Чжаочжао нашла Цзи Цюйшэна и несколько дней тайно следила за ним.

Не спуская глаз с высокой, худощавой фигуры мужчины, она шла за ним, как бы невзначай, пожевывая сладкий танхулу.

На самом деле, фамилия Цзи не была редкостью. После падения Южной династии клан Цзи распался, и клан Цзи из Ланьлина в своем первоначальном виде перестал существовать.

Поэтому, услышав имя Цзи Цюйшэн, она даже не подумала о клане Цзи из Ланьлина, решив, что это просто совпадение.

Но Павильон Тысячи Механизмов утверждал, что этот обедневший ученый, которого она искала, — потомок Цзи Яня.

«Может, это ошибка?..» — подумала было Чжаочжао, но тут же отбросила эту мысль. Павильон Тысячи Механизмов дорожил своей репутацией, и она знала это как никто другой. Причиной, по которой эта организация вошла в историю, была ее безупречная репутация — ни одного промаха.

Ранее Юнь Чжаочжао несколько дней наблюдала за Цзи Цюйшэном, сидя на стене.

Этот ученый жил в самом ветхом доме квартала Ивэнь. Каждый день он читал во дворе несколько высокопарных стихов, в полдень жевал черствый хлеб, коротая свой век в крайней бедности.

У него действительно был литературный талант, но ни капли благородства, присущего потомкам клана Цзи. Зато он был ужасно педантичен.

Задумавшись, Чжаочжао нечаянно надкусила косточку боярышника, и у нее заныли зубы. Она вздохнула. Кто бы мог подумать, что потомок блистательного Цзи Яня влачит такое жалкое существование.

Как раз наступил Праздник фонарей, и Цзи Цюйшэн впервые за несколько дней вышел из дома.

По обеим сторонам дороги горели фонари, их свет переплетался с сиянием бумажных украшений, создавая волшебную картину.

На улицах становилось все больше людей, до Чжаочжао доносились обрывки разговоров.

— Слышал, что Нянь Цин сегодня вечером будет играть музыку на берегу городской реки!

— Нянь Цин — красавица, каких мало. Нужно поспешить, а то не успеем ее увидеть…

Услышав это, Юнь Чжаочжао тоже заинтересовалась.

По дороге ей встречались молодые люди, которые, как и она, шли посмотреть на Нянь Цин.

Из их разговоров Чжаочжао узнала, что Нянь Цин — певица из квартала Хуайлин. Она не только мастерски играла музыку, но и обладала неземной красотой, благодаря которой прославилась на весь Бяньцзин. Многие знатные юноши были без ума от нее.

Красавиц не так-то просто увидеть. Нянь Цин редко появлялась на публике, и сегодняшний Праздник фонарей был отличной возможностью.

Юнь Чжаочжао шла вместе с толпой, пока не добралась до городской реки.

Издалека она увидела огромную, роскошно украшенную лодку-цветок, с которой доносились звуки музыки.

В мерцающем свете фонарей среди толпы мелькали фигуры. На втором этаже павильона на лодке сидела стройная женщина в белом. Ее прекрасный силуэт был едва различим, развевающиеся полы платья напоминали крылья феи. Она держала в руках пипу и играла мелодию.

Юнь Чжаочжао слегка поднялась на цыпочки и увидела, как Цзи Цюйшэн поднимается на второй этаж.

«Вот и этот книжный червь не устоял. Наверняка тоже пришел ради Нянь Цин», — подумала она.

Юнь Чжаочжао равнодушно пожала плечами, нашла свободную лодку с черным тентом и, прислонившись к резному бортику, решила подождать, пока Цзи Цюйшэн выйдет, чтобы поговорить с ним о написании книг.

Прошло полчаса, Чжаочжао начала клевать носом. Ее глаза почти закрылись, когда вдруг раздался громкий всплеск, и какая-то фигура промелькнула у нее перед глазами и упала в реку.

Затем толпа взорвалась испуганными криками, заглушившими музыку:

— Человек за бортом!