Глава 6 (Часть 1)

Глава 6

— В мире нет ни счастья, ни несчастья. Есть только сравнение одного состояния с другим. Вот и всё.

— Александр Дюма, «Граф Монте-Кристо»

На самом деле изначально фамилия Ноа была не Лефас, это фамилия его матери. До четырнадцати лет он носил фамилию отца — Луид.

Его отец, Оливер Луид, был очень серьёзным человеком, Ноа редко видел его улыбку. Они не были близки. В то время Ноа ещё не был жителем Берлина, он жил с отцом в Бастае, к востоку от Дрездена.

Это был небольшой городок недалеко от Эльбы, известный разве что своими песчаниковыми горами и мостом Бастай. Туда часто приезжали туристы из других мест, и Ноа, глядя на этих легко одетых путешественников с рюкзаками, чувствовал, что они свободны, как ветер, гуляющий над Эльбой.

Отец хотел, чтобы он хорошо учился, или хотя бы получал оценки не ниже тройки с минусом, но Ноа не был прилежным учеником.

Он был из тех мальчишек, которые, едва заслышав звонок с урока, выбегали на улицу в поисках развлечений. Он стоял с друзьями на оживлённом углу, свистел вслед красивым женщинам в длинных юбках, а если встречал молоденьких девушек, то целовал им белые руки.

Нагулявшись вдоволь, Ноа делал вид, что допоздна корпел над уроками в школе, но под напором логичных вопросов отца всегда сознавался.

Он нисколько не сомневался в уме и сообразительности своего отца. Адвокат — очень уважаемая профессия в их городе. Его отец, будучи независимым юристом, часто ездил по работе в Берлин, где и познакомился с его матерью, происходившей из знатной семьи. Так появился на свет Ноа.

Но из-за разницы в характерах родители в конце концов расстались.

«Ничего страшного, — думал Ноа, — я ведь тоже не могу обещать, что буду любить только одну девушку всю жизнь». Утром он мог пойти на пленэр с Моникой, а днём — спешить в кино с Бьянкой.

«Любить одного человека всю жизнь слишком сложно, я понимаю маму».

Ноа думал, что его жизнь так и будет продолжаться.

Пока в тот день не раздался выстрел, и высокая, молчаливая фигура отца не рухнула на пол. Ноа стоял в дверях гостиной и смотрел, как незнакомый мужчина снова медленно поднимает пистолет.

Второй выстрел.

Тарелка с печеньем выпала из рук Ноа.

Крошки упали на его испачканные кровью ботинки, а также на тела двух мужчин, лежащих на полу.

.

— Луид, Луид!

Имя, которое мало кто знал.

Ноа резко открыл глаза.

Перед глазами всё та же вечнозелёная растительность. Детский голос Тан Юнь раздался прямо над его головой.

Ноа вытер вспотевший лоб. Сон был тревожным, сердце бешено колотилось, и лишь открыв глаза, он начал постепенно успокаиваться.

Тан Юнь сидела на высокой ветке, лёгкая, как белая птица. Как она туда забралась? Ноа недоумевал.

— Почему ты называешь меня по фамилии? — спросил он, поднимая голову. С этого ракурса он видел округлый подбородок Тан Юнь и её розовые ступни. — Хотя ты знаешь, откуда она взялась.

— Я тебя несколько раз позвала, ты не ответил, вот и решила назвать как-нибудь, — ответила она.

— Извини, я крепко заснул, — Ноа зевнул и посмотрел на небо сквозь листву. — Ещё не вечер?

— Нет, хотя мне показалось, что ты спал очень долго, — Тан Юнь одной рукой ухватилась за лиану, а другой — за наклонённый ствол дерева и плавно спустилась вниз. — Что случилось? Кошмар приснился?

— Не бойся, — заботливо посоветовала милая проводница душ. — А то тебе станет холодно, и начнут происходить плохие вещи.

— Да не то чтобы боялся, — Ноа подошёл к ней и протянул руки, чтобы подхватить её гладкие ступни, подхватить её, её лёгкое тело и белое платье. — Просто вспомнил кое-что из детства.

Если бы кто-то увидел их в этот момент, то решил бы, что Ноа — заботливый проводник душ, оберегающий свою подопечную, а Тан Юнь — всего лишь невинная маленькая девочка.

Тан Юнь встала на его мозолистые ладони — такие мозоли бывают только у тех, кто много трудится.

В этот миг её взгляд был мягким и сосредоточенным, полностью обращённым на эту чистую душу.

Она протянула руку и погладила юношу по сухим, вьющимся волосам.

Ветер шелестел листвой, солнечный свет по-прежнему пробивался сквозь деревья.

Она знала всё, Тан Юнь, она знала.

В душе Ноа вдруг воцарился покой.

.

Журчание ручья и открывающийся вид на дорогу наполнили слух путников. Весь путь деревья закрывали небо, но внезапно они вышли на большую поляну с низкими кустарниками, за которыми блестела река. Ли Шичжэн невольно ускорила шаг.

Всю дорогу их окружала какая-то гнетущая атмосфера, и даже пейзажи тропического леса казались безжизненными.

С тех пор, как Ли Шичжэн раскрыла правду, её проводник душ больше не произнёс ни слова.

На самом деле Ли Шичжэн не считала эту правду чем-то шокирующим.

В конце концов, это место — граница между жизнью и смертью, и проводники душ тоже должны быть двойственными.

Ли Шичжэн не была глупой, она не верила, что удача может свалиться с неба, и не думала, что проводники душ будут стараться помочь каждой заблудшей душе.

Но это также объяснялось её бесстрашием.

Если бы на её месте была душа, жаждущая вернуться в мир живых, это открытие стало бы для неё страшной новостью, громом среди ясного неба.

Ланьхэ — это место вне реальности.

Это значит, что законы, регулирующие человеческую мораль, здесь не действуют, и за свои поступки не нужно нести ответственность.

Свобода, не ограниченная рамками, превращается в хаос.

Для того чтобы Ланьхэ существовала в определённом порядке, нужна сильная структура власти, подобная той, что есть в реальном мире.

Судя по уже появившимся персонажам, единственными, кто мог поддерживать порядок, были проводники душ со своими «привилегиями».