Глава 1 (Часть 2)

— Злодейка Ли Мочоу!

— Надо же, полное совпадение имени и фамилии!

На самом деле, в совпадении имени и фамилии нет ничего особенного, но для нас, подростков средней школы, такое «классическое» имя казалось необъяснимо смешным.

Но мне было всего пятнадцать, я только пошла в старшую школу, и кожа у меня была тонкая.

Кто угодно мог смеяться над моим именем, но когда я увидела, как весело смеется Чжан Цинжань, я так расстроилась, что слезы едва не хлынули из глаз.

Класс все еще гудел от смеха, но классный руководитель жестом призвал всех к тишине и продолжил перекличку.

Наверное, я плакала совсем тихо, беззвучно.

Другие ничего не заметили.

Только Чжан Цинжань широко раскрыл глаза, и его красивое, уверенное лицо мгновенно сменилось выражением полной растерянности.

Когда приятели попытались с ним заговорить, он нетерпеливо отмахнулся, повернулся ко мне и взволнованно попросил не плакать.

Я не обращала на него внимания.

Пока я плакала, у меня заложило нос, и даже выдулся пузырь — очень неловко.

Он, кажется, тоже это увидел — на его лице отразились одновременно беспомощность и смех.

Но стоило мне всхлипнуть и бросить на него взгляд, как Чжан Цинжань тут же крепко зажал рот рукой, силясь сдержать смех.

Он повернулся и быстро постучал по парте сзади:

— Есть салфетки? Дай немного бумаги.

Парень сзади, с легким северо-восточным акцентом, боясь, что заметит учитель, прошептал:

— Братан, тебе бумага зачем? По-большому сходить?

Чжан Цинжань метнул в него взгляд:

— Ага, ага, в туалет.

Парень с северо-восточным акцентом откуда-то достал маленькую упаковку бумажных салфеток из столовой:

— Братан, хватит?

Лицо Чжан Цинжаня слегка дрогнуло, он довольно грубо выхватил салфетки у него из рук.

Но когда он повернулся обратно ко мне, то очень нежно и осторожно пододвинул их:

— Не плачь. Вытрись, — его глаза были красивы, как у кошки.

Уже потом, когда мы подружились, Чжан Цинжань рассказал, что когда я взяла салфетки, он почувствовал, будто свершилось чудо, и был до смерти тронут.

— Сначала я подумал, что у тебя такое нежное личико, потрогал, а ты меня проигнорировала. Спросил имя — не сказала. Когда имя стало известно, ты вообще расплакалась до соплей. Я тогда подумал: «Девушек и правда очень сложно понять…» Но когда увидел, как ты плачешь, стало так жалко и смешно одновременно.

В тот раз мы переписывались записками на уроке литературы. Увидев эти слова на его записке, я молча скомкала бумажку и швырнула ему в голову.

После «инцидента с именем» я какое-то время не разговаривала с Чжан Цинжанем, впрочем, он в моем внимании и не нуждался.

Чжан Цинжань был очень красив. О нем быстро узнали не только девчонки из параллельного класса, но даже на уроки физкультуры приходили девочки из других школ, чтобы «поглазеть» на него.

Некоторые мои одноклассницы постоянно подходили к нашей парте, чтобы попросить у него книгу или помочь с математикой.

В такие моменты Чжан Цинжань вел себя как хитрый лис: то обнимал за плечи парня с северо-восточным акцентом сзади и повисал на нем со словами: «Нам надо отлучиться по нужде», то прищуривал глаза с лукавой улыбкой: «Спросите у старосты по математике. У меня с математикой плохо».

И вот этот самый человек, который «плох в математике», ткнул пальцем в мою тетрадь, когда я делала домашнее задание:

— Эта задача решена неправильно. Нужно извлечь корень.

Я подняла голову и посмотрела на него.

Чжан Цинжань улыбаясь смотрел на меня.

У него было очень светлое лицо, глаза, как у хитрого кота, и черные волосы.

Он действительно обладал самым чарующим взглядом на свете.

Я вздохнула:

— Ничего страшного, что у тебя плохо с математикой, я тебя научу, но ты не подглядывай!

Чжан Цинжань опешил, его глаза, как у кошки, чуть не стали вертикальными щелками, он несколько раз ткнул пальцем в себя:

— …Я? У меня плохо с математикой?! Да у меня на вступительных экзаменах по математике был высший балл!

— А? — удивилась я. — Тогда почему ты им так говоришь?

Чжан Цинжань посмотрел на меня, слегка скрипнув зубами, с видом человека, который возмущен чьей-то непроходимой тупостью.

Я непонимающе посмотрела на него, покачала головой и продолжила решать задачи, подумав, что мальчиков, оказывается, тоже очень сложно понять.

Мне было лень обращать на него внимание, но он постоянно меня задевал: тыкал пальцем, во время перемены бегал в школьный киоск и приносил мне чипсы. Я предлагала ему деньги, но он отказывался, говоря, что его все равно угостили.

Когда классный руководитель задал написать еженедельный дневник, он даже списал мою запись. Увидел, что я написала: «Один ученик из второго класса старшей школы попросил у меня номер телефона. Я испугалась, что он меня побьет, и дала. Вообще-то, он довольно симпатичный».

Лицо Чжан Цинжаня мгновенно потемнело.

Когда я снова открыла дневник, эта фраза была полностью зачеркнута, а внизу красовалась приписка: «Старшеклассникам запрещено заводить ранние романы».

Вот же человек…

Он снова ткнул пальцем в мою щеку, она подалась внутрь, а потом пружинисто вернулась на место.

— А щечки-то у тебя упругие, — он красиво изогнул бровь, усмехаясь. — Что, услышала, что у кого-то оценки лучше, и завидуешь?

Хотя классы только переформировали, он уже стал заметной фигурой.

Стоило ему это сказать, как его новоиспеченные приятели и ученики с других парт тут же уставились на меня.

Начало учебного года, а меня вот так тычут пальцем, да еще и такое говорят…

Не знаю, слышала ли «богиня»-отличница, но если вдруг слышала, что она обо мне подумает? А что подумают другие…

Мой рот округлился так, что туда могло бы поместиться утиное яйцо.

Эй! Не говори ерунды!

Я не завидую, да я и второе-то место заняла, словно пять миллионов с неба свалилось, ясно? Я просто отстающая ученица, и никогда не думала соревноваться с «богиней»-отличницей. Впрочем, нет, не это главное, главное…

— Ты что, тесто месишь, тыкая в меня? — терпеливо сносившая все это я, наконец, не выдержала и, покраснев до ушей от стыда и гнева, выпалила: — Мужчинам и женщинам не подобает прикасаться друг к другу, ты понимаешь?

Сосед по парте, видимо, не ожидал от меня таких слов.

Он вздрогнул, улыбка еще не сошла с его лица, а тонкие красивые пальцы замерли у моей щеки.

Я сморщила лицо и, поддавшись импульсу, с возгласом «Ауу!» укусила его за руку.

— Ты, ты, ты… — На этот раз он снова остолбенел, а через мгновение, одновременно потрясенный и развеселенный, сказал: — Ты что, собака?

Честно говоря, укусив его, я тут же пожалела.

Мы ведь даже не знакомы.

Зачем я, девушка, укусила парня за руку? Как ни посмотри, это очень стыдно, а он еще и обозвал меня собакой.

Я надула губы, чувствуя себя немного обиженной.

Я не ответила ему, а положила руки на парту, уткнулась в них лицом и отвернулась.

Смысл был ясен: я не хочу с ним разговаривать.

Он осторожно ткнул меня в спину.

Характерный для подростка голос раздался у меня за спиной:

— Эй, обиделась? Неужели правда обиделась?

Видя, что я не отвечаю, он не только не сдался, но и с упорством принялся теребить мой хвост, дергая за волосы и нарочно заводя разговор:

— Ты ведь меня укусила.

Я не хотела с ним разговаривать, но эта фраза меня немного задела.

Мой недовольный голос донесся из-под рук, в которые я уткнулась лицом:

— …А ты назвал меня собакой…