Глава 5

Гун Сюй сидела на своём маленьком электроскутере и открыла приложение для доставки еды, готовясь принимать заказы.

Вспомнив, что сегодня она заработала всего шестьдесят три юаня, а в больнице потратила тридцать один, Гун Сюй почувствовала укол сожаления.

Если она не заработает больше денег, то скоро не сможет сводить концы с концами!

Сейчас было близко к ужину, заказов было много. Гун Сюй быстро приняла три заказа по одному маршруту. Курьеры больше всего радуются таким заказам, и она улыбнулась счастливой улыбкой трудяги.

Она установила телефон на держатель на руле, достала из рюкзака курьерскую жилетку, надела её, затем шлем, вставила ключ зажигания, завела электроскутер и поехала к ресторану.

Маленький скутер сновал по улицам и переулкам, доставляя заказы клиентам, получая пятизвёздочные отзывы и оплату. Только в десять вечера её рабочий день закончился, и она радостно помчалась обратно в храм.

Издалека она увидела своих старших братьев и учителя, сидящих в ряд на пороге храма. У каждого в руке был мини-электрический вентилятор, направленный прямо в лицо. Услышав шум, четыре пары глаз одновременно устремились на неё, и выражения их лиц были, мягко говоря, недовольными.

Точно как у родителей, которые видят, что их непослушный ребёнок после школы не пошёл домой, а шлялся где-то до полуночи!

Самая смиренная глава храма в истории — Гун Сюй — тут же почувствовала себя виноватой. Её голос стал особенно милым, милым и полным энтузиазма:

— Учитель, старшие братья, вы меня ждёте?

Цзян Лючэн поднял бровь:

— О, наш великий курьер Гун ещё помнит дорогу домой?

Дун Сыфэн взглянул на свои наручные часы:

— Ты посмотри, который час?

Ху Ханьэр прямо-таки сердито отчитал её:

— Ты хоть понимаешь, что тебе, девочке-подростку, опасно находиться на улице поздно ночью?

У Чанцзай, как старый глава храма и учитель для всех, принял вид старца, погладил свою седую бороду, посмотрел на неё и протяжно вздохнул:

— Эх... Дети выросли, не слушаются!

— Я буду возвращаться раньше, — пообещала Гун Сюй.

От упрёков она почувствовала себя ещё более виноватой и послушно стояла, позволяя им себя отчитывать. При этом она не забывала усердно моргать своими большими круглыми и блестящими глазами, чтобы выглядеть невиннее и вызвать сочувствие, надеясь на меньшее количество нравоучений!

На самом деле она была не такой слабой, как они думали. Мужчины этого времени в её глазах были просто слабаками. Мало того, что они не владели боевыми искусствами, так ещё и большинство из них не тренировались. Она запросто могла бы справиться с двадцатью такими!

К тому же, у людей новой эры ночная жизнь начинается только в десять вечера, так что она закончила работу довольно рано! В группе курьеров, в которую она вступила, многие работали до самого утра, и она узнала, что плата за доставку после полуночи особенно высока.

При этой мысли она загорелась энтузиазмом, но, встретившись со взглядами учителя и старших братьев, поняла, что это несбыточная мечта, и молча погасила разгоревшееся в душе пламя.

— Мы же можем тебя содержать, зачем тебе мокнуть под дождём и жариться на солнце! Посмотри на себя, ты и так худая, а если будешь так усердно работать и плохо питаться, как твой организм это выдержит!

Ху Ханьэр посмотрел на худенькую фигурку Гун Сюй, затем потрогал свой круглый живот. Сравнение вызвало у него острое чувство вины!

— Старший брат, мы же договорились. Я знаю, что учитель и старшие братья позаботятся обо мне, но мне нужно чем-то заниматься! К тому же, я вовремя ем на улице, и ем очень хорошо!

Ху Ханьэр знал, что эта девчонка, хоть и выглядит милой, на самом деле себе на уме, да ещё и упрямая. Он махнул рукой:

— Ладно, раз уж ты сама хочешь найти себе занятие, мы не будем возражать. Но одно условие: чем бы ты ни занималась, ужинать должна дома!

— Слушаюсь, старший брат! Обещаю впредь возвращаться домой к ужину до семи вечера.

Не успела она договорить, как стоявший рядом Дун Сыфэн вскинул бровь:

— Если в шесть вечера тебя не будет дома, твой аккаунт будет немедленно удалён!

— ...Хорошо.

Самая неавторитетная глава храма в истории — Гун Сюй — молча, со слезами на глазах, согласилась. Затем третий старший брат отвёл её во внутренний двор, где она, глотая слёзы, съела три огромные миски лапши с лобстером.

Лежавший рядом в кресле-качалке Цзян Лючэн сдвинул веер из пальмовых листьев, закрывавший его лицо, и с видом «не могу на это смотреть» посоветовал:

— Хватит уже, переешь — ночью будешь плохо спать!

— Да ладно, не страшно! — Гун Сюй была маленькой, но аппетит у неё был большой. Улыбаясь, она втянула последнюю порцию лапши и удовлетворённо откинулась на спинку стула, вытянув ноги. После целого дня работы, сытая и довольная, она теперь совершенно не хотела двигаться.

Увидев её в таком состоянии, Цзян Лючэн снова не смог сдержать жалости:

— Если устала, бросай эту работу. Неужели мы, старшие братья, не сможем тебя прокормить! В крайнем случае, я, твой второй старший брат, буду больше продавать свою красоту, привлеку побольше клиентов! В общем, прокормить весь наш храм — не проблема.

— Твой второй старший брат прав, — подошёл третий старший брат Ху Ханьэр, убирая посуду со стола, и поддержал его: — Если уж совсем туго будет, расширим восточный флигель, будем каждый день продавать на несколько столов больше.

— Я же говорила, дело не в деньгах. Я, как современная независимая и уверенная в себе женщина, хочу реализовать свою ценность, хочу быть самостоятельной.

Сказав это, Гун Сюй обернулась и увидела вошедшего старшего брата. Сердце её ёкнуло — она ужасно боялась его бесконечных нравоучений. Спрыгнув со стула, она бросилась бежать в свой двор:

— Ай-яй, вся потом пропахла, ваша глава храма идёт принимать ванну!

Цзян Лючэн и двое других братьев беспомощно покачали головами. Мысль о том, что их самая младшая и любимая сестрёнка по обучению докатилась до работы курьером, заставляла их чувствовать себя никчёмными старшими братьями!

— Может, завтра всё-таки возьмём побольше столов?

— Верно. Будут деньги — младшая сестрёнка сможет спокойно заниматься своими делами в храме.

— Точно...

...

...

Вернувшись в свою комнату, Гун Сюй сразу прошла в уборную.

За последние два месяца, после открытия ресторана при храме тремя старшими братьями, дела пошли в гору. Уровень жизни в храме соответственно повысился: провели воду и электричество, установили Wi-Fi и душевую кабину. Наконец-то они зажили удобной и комфортной жизнью современных людей.

Приняв душ, Гун Сюй взволнованно села на кровать и стала проверять, сколько денег она заработала сегодня, доставляя еду. Хотя в приложении была общая сумма, она всё равно пересчитывала каждую транзакцию. Закончив, она улыбалась так, что её круглые глаза превратились в щёлочки.

У Чанцзай, по своей привычке заглядывавший перед сном к своей юной ученице, проходил мимо её окна и увидел эту сцену. Его сердце сжалось от тоски.

Храм Цинъюнь при нём окончательно пришёл в упадок. Его способности были заурядны, ему не хватало амбиций. Трое учеников, которых он принял позже, оказались один хуже другого: старший любил только рассказывать истории, второй мог спать по одиннадцать часов в сутки, а третий целыми днями пропадал на кухне.

Наконец, ему посчастливилось принять в ученицы гения с телом даосского бессмертного. Он рано передал ей пост главы храма, надеясь, что хоть сам и не станет величайшим главой, но по крайней мере станет учителем величайшей главы.

Но в итоге... эх...

Глядя на свою маленькую ученицу, которую вот-вот испортит запах денег, он молча покачал головой и ушёл.

Ему было стыдно перед предками-основателями!

...

...

Ночью.

Гун Сюй сладко спала, как вдруг ощутила странное чувство, будто на неё кто-то пристально смотрит. Она резко проснулась и открыла глаза.

Открыв глаза, она увидела призрака, парящего над её головой.

Мелкий призрак осмелился потревожить её сон!

Мозг Гун Сюй ещё не успел полностью проснуться, но тело уже среагировало рефлекторно. Она быстро вскочила, сложила пальцы в печать и применила технику связывания призраков, направив её на мужского призрака над головой.

Затем одним движением руки она схватила уже связанного духовной силой призрака и с невероятной грубостью и силой швырнула его на пол.

Бум!

— А!

А Бо вскрикнул от боли.

Он подумал, что эта девушка ужасно страшная! Как дикая тигрица!

И что особенно странно: после того, как он стал призраком, он не чувствовал боли, но в этот момент он совершенно реально ощутил боль от падения на пол, будто у него треснули кости в спине и отбита пятая точка.

— Какая ты свирепая...

Он поднял голову и посмотрел на Гун Сюй жалобным, полным упрёка взглядом.

Гун Сюй к этому времени окончательно проснулась и уставилась на призрака перед собой... Нет, стоп!

Это же живая душа!

Она нахмурилась, пристально разглядывая его, и ещё раз убедилась: действительно, живая душа. Неудивительно, что он смог войти в храм!

— Кто ты? Что ты здесь делаешь?

— Меня зовут А Бо. Я увидел эту светящуюся птицу, почувствовал какое-то необъяснимое притяжение и последовал за ней...

А Бо указал на парящего в воздухе духовного журавлика-талисмана.

Только теперь Гун Сюй заметила журавля-посыльного, отправленного Чжан Ло.

Она протянула руку, и журавль-посыльный опустился ей на ладонь.

Однако, не зная, кто перед ней и каковы его намерения, она не стала сразу слушать сообщение, а убрала журавлика.

Живая душа А Бо выглядел как юноша лет двадцати с небольшим. Он был высоким, на вид около метра восьмидесяти пяти, одет в белую рубашку. Он был необыкновенно красив: короткие чёрные волосы, холодная бледность кожи, отчего губы казались яркими, как вишни. Глаза у него были чистые, без примеси, зрачки — тёмные и блестящие, как чёрный виноград. Сейчас, обиженный и испытывающий боль, он выглядел как-то особенно трогательно.

Гун Сюй подумала, что использовать слово «трогательный» для описания мужчины ростом под метр восемьдесят пять, наверное, неправильно, но именно такое чувство он у неё вызывал.

— Ты — живая душа, не шатайся снаружи, быстро возвращайся в своё тело. Если пройдёт много времени, и ты не сможешь вернуться, то действительно станешь блуждающей душой!

— ...Я не знаю, как вернуться, — А Бо посмотрел на неё с мольбой в глазах.

— Назови мне свою дату и время рождения, я проведу ритуал и отправлю тебя обратно в твоё тело, — Гун Сюй вспомнила, что довольно сильно его ударила, и, к тому же, глядя на его красивое лицо, решила сделать доброе дело.

— Я... потерял память.

— Живая душа с амнезией? Впервые о таком слышу, — это озадачило Гун Сюй. — Тогда ты знаешь, где находится твоё тело?

— Не знаю. Когда я очнулся, я был в дикой местности, в горах, и ничего не помнил. Помню только, что меня зовут А Бо. Глава храма, вы мне поможете?

А Бо уставился на Гун Сюй своими красивыми глазами, его беспомощный и жалкий взгляд напоминал заблудившегося в горах зверька.