Глава 4 (Часть 2)

Раз он сказал, что она может спать, где хочет, она выбрала самую большую спальню. Дверь осталась приоткрытой — она оставила ее для него. Войдет так войдет, не войдет — ну и ладно.

Она думала, что на новой кровати будет трудно заснуть, но, едва коснувшись подушки, через несколько минут провалилась в сон. Однако спала она беспокойно, один кошмар сменял другой. Ей снилось, будто в комнате начался пожар. Она хотела проснуться, но никак не могла вырваться из кошмара, барахтаясь изо всех сил. Ей казалось, что огонь со всех сторон вот-вот испепелит ее.

В полузабытьи она нащупала чью-то руку, очень прохладную. Она потянула эту руку к своему лицу, пытаясь охладиться, но это не помогало, ей все равно было очень жарко.

Она услышала, как кто-то зовет ее по имени, снова и снова. Медленно она приоткрыла тяжелые веки и в туманном взгляде увидела размытый силуэт. Она прошептала в бреду:

— Мне так жарко.

Сюй Цинъюй наклонился к ней.

— У тебя жар. Вставай, одевайся, мы поедем в больницу.

Су Нянь покачала головой.

— Я не хочу в больницу.

Каждый раз, попадая в больницу, она испытывала страх. Она боялась врачей. Боялась, что врач скажет ей, что ее брат никогда не очнется, как когда-то сказали про ее отца.

В голосе Сюй Цинъюя появилась мягкость, которой он и сам не заметил.

— Мы не будем ложиться в больницу. Просто покажемся врачу, быстро вернемся.

Су Нянь уткнулась в подушку и начала капризничать. Возможно, из-за жара она бредила, и ей казалось, что она снова маленькая. Каждый раз, когда она болела и не хотела идти к врачу, папа уговаривал ее именно таким тоном.

Но папы больше не было. Никто больше не назовет ее так нежно «Няньнянь».

Кто же тогда этот человек перед ней?

Су Нянь вспомнила. Это Сюй Цинъюй. Он — ее нынешняя спасительная соломинка.

— Цинъюй, — позвала она его, ее голос был полон обиды. — Мне так плохо, обними меня.

На мгновение в воздухе повисла тишина, а затем у ее уха раздался тихий вздох.

Ресницы Су Нянь дрогнули, в сердце поднялась непонятная горечь. Она уже собиралась отвернуться, чтобы отстраниться от него, но он лег рядом, обнял ее вместе с одеялом и стал легонько похлопывать по спине сквозь одеяло, словно утешая маленького обиженного ребенка.

Су Нянь уткнулась ему в плечо, и слезы полились неудержимо, стекая с уголков глаз ему на шею. Всхлипывая, она начала жаловаться:

— Они все сегодня меня обижали.

Сюй Цинъюй протянул руку, стер слезы с ее лица и пот со лба, тихо спросив:

— Кто именно тебя обидел?

Слезы Су Нянь полились еще сильнее.

— Я поехала в Хунчэн к их начальнику. Он точно был в компании, я прождала его целый день, а он даже не принял меня! А ведь когда-то он называл моего брата братом, говорил, что они на всю жизнь лучшие друзья! А еще люди из Ши И… Я, девушка, должна была выпить три стакана, чтобы они согласились выпить один! Они чуть не споили меня до смерти, и в итоге не сказали ни слова по делу! И Цю Цзяхуэй меня обидела! Она злорадствовала, смеялась надо мной! Я не хотела продавать дом на Фэнлинь Лу, я жила там с детства! Но если не продать, откуда взять деньги? Компании нужны деньги, за лечение брата нужно платить каждый день… Я не знаю, что мне делать!

Она плакала так сильно, что почти задыхалась.

— Они просто думают, что в нашей семье никого не осталось! Если бы мой папа был жив, если бы мой брат был здоров, посмотрела бы я, кто посмел бы меня обижать!

Наконец она взмолилась:

— Цинъюй, они все меня обижают, ты хотя бы не обижай меня, хорошо?

Она не услышала его ответа, да он ей и не был нужен. Обещаниям нельзя верить. Ей просто нужно было, чтобы он услышал ее слова, увидел ее слезы. Этого было достаточно.

Устав от слез, Су Нянь снова провалилась в беспокойный сон. Но даже во сне она чувствовала, что он рядом: прикладывал холодное полотенце ко лбу, измерял температуру, вытирал пот. Стоило ей протянуть руку, как он тут же брал ее.

Она хотела сказать «спасибо» и «прости», но голос застревал в горле.

Когда она снова проснулась, в комнате все еще было темно — плотные шторы не пропускали свет. Электронные часы на тумбочке показывали почти одиннадцать. Неужели она проспала так долго? В комнате было тихо. В это время он, скорее всего, уже уехал в компанию.

Под одеялом было тепло. Ей не хотелось вставать, не хотелось двигаться. Жар спал, тело больше не ломило, только веки немного болели от слез.

Су Нянь некоторое время смотрела в потолок, потом перевернулась и спрятала опухшие глаза под одеялом. Интересно, сработали ли ее слезы?

Даже если и сработали, такой метод, вероятно, можно использовать лишь однажды.

Она чувствовала, что ему не нравится, когда она заговаривает о делах компании. Он мог дать ей денег, и она могла тратить их по своему усмотрению. Но как только речь заходила о проблемах ее семейной компании, он не выказывал ни малейшего желания вмешиваться.

Однако, в конечном счете, дела компании нельзя было решить без его участия. Именно это и было ее изначальной целью, когда она сблизилась с ним.

Компания и так была на грани краха, а тут еще ее брат умудрился перейти дорогу семье Цинь. Семья Цинь дала понять свое отношение, и теперь для их компании в Наньхуае практически не осталось путей к спасению.

Единственным, кто мог противостоять семье Цинь, был он.

Прошлой ночью ее страдания были настоящими, слова — правдивыми, обида — искренней, слезы — неподдельными.

Но и расчет был настоящим.

Она рассчитывала на него с самой первой встречи.

И он знал, что она рассчитывает на него. Как она могла обмануть его? Ее расчеты были слишком неуклюжими, а его мысли — слишком глубокими.

Она просто играла, делая ставку на его мягкосердечие.

Хотя бы на самую малость.