Глава 1 (часть 1)

Он ушел прошлой ночью.

На столе — слегка разбросанные модные журналы, недопитая чашка черного кофе, блокнот, раскрытый на белоснежной странице, где написано всего несколько слов.

Лишь эти следы свидетельствовали о том, что он действительно был здесь вчера вечером.

Лу Минъюэ, закутанная в толстый халат, тихо прислонилась к двери спальни. На ее изящном бледном лице не отражалось никаких чувств, скрывая то, что творилось у нее на душе.

Она стояла так очень, очень долго, а затем тихонько вздохнула.

Лу Минъюэ владела небольшим книжным магазином, расположенным на первом этаже старого дома в тихом переулке рядом с университетским районом. У входа росло большое дерево, к его толстому стволу были привязаны маленькие качели.

Многие студентки обожали качаться на этих качелях, взлетая высоко и громко смеясь, словно возвращаясь в беззаботное детство.

Магазин, не считая небольшой квартиры сзади, занимал всего восемь пин*. Деревянный пол и кофейного цвета книжные шкафы до самого потолка, под тихую, почти как шепот или вздох, скрипичную музыку создавали густую, нерастворимую атмосферу спокойствия и ностальгии.

*Прим. пер.: Пин – традиционная мера площади в Восточной Азии, примерно 3,3 кв.м. Восемь пин – около 26,4 кв.м.

Кассовый прилавок представлял собой обтекаемую старую деревянную барную стойку, перед которой стояло несколько черных кожаных высоких стульев. На стойке, помимо круглого аквариума с маленькой золотой рыбкой, стояли два горшочка с зеленой спаржей, примостившись рядом с видавшим виды сифонным кофейником.

Каждый, кто бывал в магазине «Старая Добрая Луна», знал, что после обеда хозяйка Лу Минъюэ начинает варить кофе: «Блю Маунтин», «Бразилия», «Манделинг»... Всегда чистые моносорта, без изысков, позволяющие ощутить истинный вкус каждого кофейного зерна.

— Сестрица Минъюэ, ты могла бы подумать о латте, кофе с добавлением свежего молока особенно хорош! — как-то предложила одна студентка.

Лу Минъюэ лишь улыбнулась:

— Я умею делать только очень простые вещи. Слишком сложное для меня — это трудно.

— Вовсе нет, ты так хорошо варишь кофе! Взбить молочную пенку, сделать латте-арт — этому можно быстро научиться, — продолжала убеждать чрезмерно усердная студентка. — Тогда мы смогли бы пить у тебя кофе разных вкусов.

Она улыбнулась, склонив голову над списком книг, позволяя неудобному вопросу раствориться в нежных звуках «Концерта Брамса» в исполнении Такако Нисидзаки.

Ей нравилась простая, незамысловатая жизнь: восход, закат, все по расписанию, по правилам. Она не любила сложности, суету, чрезмерное напряжение или принуждение.

Например, она никогда не могла делать два дела одновременно: если жарила овощи, то не могла следить за супом; если сосредоточенно ехала на велосипеде, то не могла разглядывать вывески по сторонам.

Делать только то, что в твоих силах, и не браться за то, что выходит за рамки твоих возможностей.

Она всегда трезво оценивала себя.

Кроме одного случая, одного человека…

Ее взгляд остановился на обложке нового азиатского журнала о знаменитостях, на знакомом лице — сияющем, красивом и настолько обаятельном, что захватывало дух.

Подпись на обложке гласила: «Самый популярный в Азии красавец-гуру кулинарии Ли Цзяян».

Ниже шли две строки мелким шрифтом: «В этом выпуске красавец-шеф проведет вас по трогательным уголкам парижской гастрономии и научит готовить дома изысканный французский десерт, известный как „Нежная грудь девушки“ — „Нежные Макаронс“».

Она не успела даже заглянуть внутрь, как студентка восторженно вскрикнула:

— Ха! Вот этот выпуск! — Девушка нетерпеливо выхватила журнал у нее из рук и радостно прижала к груди. — Я обегала кучу круглосуточных магазинов и книжных, везде говорили, что распродано… Отлично, я знала, что у тебя, сестрица Минъюэ, можно купить любую книгу!

Лу Минъюэ слегка опешила, глядя на бесцеремонную постоянную покупательницу, и не знала, сердиться ей или смеяться.

— Этот журнал так популярен? — неуверенно спросила она.

— Конечно! Сестрица Минъюэ, ты редко заказываешь журналы, поэтому не знаешь: все, что связано с Ли Цзяяном, будь то репортажи или статьи, продается особенно хорошо! — Студентка, не скрывая своего обожания, широко улыбнулась. — Как бы я хотела, чтобы однажды вышел фотоальбом Ли Цзяяна, полный его фотографий — красивого, подтянутого, и сексуальных снимков, где он готовит… Боже, от одной мысли слюнки текут!

— Оказывается, он так популярен, — пробормотала она.

— Ты не знаешь Ли Цзяяна? Его кулинарное шоу бьет рекорды просмотров, и он три года подряд занимал первое место в общеазиатском голосовании „Мужчина, с которым больше всего хочется провести ужин и страстную ночь“!

Лу Минъюэ слегка покраснела и неловко кашлянула:

— Неужели бывают такие… откровенные голосования?

— Ой, сестрица Минъюэ, ты такая консервативная, прямо как из прошлого века, — не удержалась от поддразнивания студентка. — Скажи честно, ты краснеешь даже от слова „страстный“?

Лу Минъюэ поперхнулась.

— Я угадала, — удовлетворенно улыбнулась студентка.

Неужели она постарела? Или слишком засиделась в книжном магазине и отстала от времени?

Глядя на эту юную девушку, похожую на младшую сестренку, Лу Минъюэ вдруг почувствовала себя побежденной.

— Не будь такой зажатой, расслабься немного, иначе как ты найдешь парня? — Студентка с энтузиазмом пыталась промыть ей мозги. — Сейчас какое время? Мы, женщины, должны иметь право на сексуальную автономию, и к тому же…

— Сестрица Минъюэ, книга «Загадочные убийства», которую я просил тебя заказать, уже пришла? — внезапно вмешался студент, спасая явно смущенную и растерянную Лу Минъюэ.

Лу Минъюэ с облегчением вздохнула и встала:

— Пришла, на задней полке, сейчас принесу.

— Хорошо, спасибо, — сказал студент, не скрывая восхищения и обожания, глядя на изящную фигуру с длинными волосами до пояса.

«Вот сестрица Минъюэ — такая нежная, такая женственная, говорит тихо и размеренно — вот это настоящая женщина! Не то что эта рядом…» — подумал он.

Студент покачал головой, едва не цокнув языком.

— Эй, Большеголовый Чжан, что это за выражение лица? — Студентка сердито посмотрела на него.

— Пожалуйста, зови меня студент Чжан.

— Чушь! Чего притворяешься интеллигентным? — фыркнула девушка. — Я с тобой два года в одной группе учусь, думаешь, не знаю твоих повадок? Зашел в книжный магазин и уже возомнил себя интеллигентом, не смеши меня! И вообще, сестрица Минъюэ никогда не обратит внимания на такого мальчишку, как ты!

— Никто тебя за язык не тянул! — Студент заскрипел зубами от злости.

— Что ты сказал? Ну ладно, посмотрим, как ты будешь просить у меня конспекты списать!

— Очень нужно, кто будет списывать твои конспекты…

Лу Минъюэ, искавшая книгу за стеллажами, невольно улыбнулась, услышав их перепалку.

Эта студенческая бурная молодость… Как же это завидно!

Под страстную, зажигательную музыку танго началась передача «Кухня Ли Цзяяна», посвященная приготовлению знаменитого аргентинского блюда Suprema ala Napolitana (Супрема по-неаполитански).

Красивый, высокий и стройный Ли Цзяян был одет в белоснежную льняную рубашку без воротника. Его идеальная мужская фигура «перевернутый треугольник», подчеркнутая черным фартуком, повязанным на талии, не выглядела ни капли изнеженной, а наоборот, источала сильную мужскую энергетику.

— Сначала мы маринуем куриную грудку без костей в аргентинских специях в течение часа, затем посыпаем небольшим количеством крупномолотого черного перца и розовой соли, — он умело положил кусок грудки на сковороду и обжарил до легкой золотистой корочки, лучезарно улыбаясь в камеру.

— Обжариваем на сильном огне с обеих сторон, чтобы запечатать сок, примерно две минуты. Не дольше, чтобы мясо не стало сухим. Затем кладем сверху слой ветчины и ломтики сыра, перекладываем курицу на противень и отправляем в духовку. Пока она запекается, мы можем приготовить свежий томатный соус для поливки…

Благодаря его обаятельным, элегантным и ловким движениям, всего за пятнадцать минут было готово аппетитное блюдо, от которого текли слюнки.

— К этой вкуснейшей Супреме по-неаполитански я лично рекомендую аргентинское вино Каллиа Магна 2006 года. Это белое вино с фруктовыми нотками, сладковатое, с легким цветочным ароматом, оно идеально сочетается с насыщенными мясными блюдами, — он откупорил бутылку и медленно налил охлажденное белое вино в хрустальный бокал на высокой ножке. Затем он искусно поставил бокал рядом с красиво сервированным блюдом, позволяя камере запечатлеть эту сцену.

Оператор, продюсер, режиссер, ассистенты и все остальные за кадром синхронно сглотнули слюну, чувствуя, как просыпается голод.

Правда, мужчины пускали слюни на блюдо и бокал белого вина, а женщины — и на еду с вином, и на высокого красавца перед ними.

— Окей! — Наконец раздался голос режиссера, и все нетерпеливо бросились вперед, чтобы урвать свой кусок.