Глава 1 (часть 2)

— Цзяян, с тех пор как три года назад началось шоу, мой вес неуклонно растет… — Продюсер схватил самый большой кусок, засунул его в рот и пробормотал с набитым ртом. — Каждую неделю собираюсь сесть на диету, и каждую неделю срываюсь…

— Моя вина, — рассмеялся Ли Цзяян. Его белоснежные красивые зубы делали улыбку еще более ослепительной, мгновенно покоряя сердца всех присутствующих женщин.

— Цзяян, пойдем вечером в караоке?

— Эй, если хочешь петь, это твое дело, сходи и пой вдоволь в отдельной комнате. Мы с Цзяяном уже договорились, что, как только он вернется со съемок из Парижа, мы пойдем в бар посидеть.

— Кто это сказал? Цзяян вечером идет на фотосессию для обложки GQ, я пойду с ним! — гордо заявила ассистентка Цяо Ни, высокомерно подняв подбородок.

Пока женщины спорили и ревновали, продюсер воспользовался моментом и съел всю курицу. Довольно похлопав себя по животу, он положил руку на плечо Ли Цзяяна и сочувственно прошептал:

— Похоже, тебя вот-вот разорвут на части. Как думаешь, может, мне отвлечь их, пока ты незаметно ускользнешь?

Ли Цзяян похлопал его по руке, и его улыбка стала еще ярче.

— Спасибо, пока держусь. Но вот позже — не уверен.

— Я попрошу Сяо Хэ сопроводить тебя на фотосессию в GQ. Смотри, не дай ни одной женщине приблизиться к тебе, — продюсер был хорошо осведомлен о том, насколько одержимы им его сотрудницы, — а то как та, помнишь, которая после работы напросилась к тебе домой, якобы чтобы приготовить тебе ужин? Если бы я не заехал к тебе со сценарием, боюсь, твоя невинность была бы потеряна.

— За такую услугу могу отплатить, только предложив себя, — серьезно сказал Ли Цзяян, обнимая продюсера за локоть. — Пойдем!

— А, это заманчивое предложение! — Продюсер многозначительно погладил подбородок. — Если бы я был геем, я бы тебя точно захомутал… Эх, жаль.

— Хотя, если подумать, у меня нет шансов соперничать с твоей женой, — рассмеялся он и похлопал продюсера по плечу, подмигнув. — Лучше отступлю перед трудностями. Пойду я.

— Не забудь, завтра съемка в десять! — крикнул продюсер вслед высокому красавцу-шефу, который уже почти дошел до двери.

Ли Цзяян не обернулся, лишь поднял руку, показывая, что услышал.

Нужно было уходить, пока женщины еще не начали спорить, иначе он опоздает на следующую встречу.

Глубокой осенью ночи становились холоднее.

Лу Минъюэ вышла из душа, ее полусухие волосы рассыпались по спине. Она сидела, скрестив ноги, на тиковом полу своей крошечной комнаты, площадью всего три пина*, и разбирала стопки толстых фотоальбомов.

*Прим. пер.: Три пина – около 9,9 кв.м.

Из CD-плеера лился прозрачный, чистый, исцеляющий голос Рими Нацукавы, нежно звучащий под аккомпанемент мелодии, наполненной атмосферой Окинавы.

В такую тихую, прохладную ночь лучше всего пересматривать фотографии, на которых запечатлена она сама — юная, застенчиво улыбающаяся. Она осторожно перелистывала страницы альбома, и ее взгляд остановился на одной из фотографий.

Тогда она только окончила университет, ее лицо светилось юностью и нежностью. Если присмотреться, можно было увидеть в ее глазах надежду и предвкушение новой жизни.

В мгновение ока пролетели годы.

Она и сама не знала, с каких пор перестала так открыто улыбаться…

Ее пальцы задержались на самой последней фотографии. Прошлая весна, цветущая сакура. Она стоит под розовым облаком цветов, ее улыбка нежна, но в ней есть и немного тревоги.

В тот день на горе Янминшань было много людей, и она постоянно была настороже, боясь, что кто-нибудь узнает Ли Цзяяна, который ее фотографировал.

С того дня они больше не появлялись вместе на людях.

Как ни странно, хотя Ли Цзяян никогда не обращал внимания на мнение окружающих и не скрывал, что у него есть девушка, ее существование постепенно стало его «тайной».

А разве он сам не был тайной, которую она тщательно оберегала в своем мире?

Ей казалось, что он день ото дня становится все дальше, особенно сейчас, когда он так популярен.

Лу Минъюэ закрыла альбом, отгоняя от себя накатившую волну жалости.

— Хватит напрасно волноваться, — она глубоко вздохнула, тряхнув головой, и начала быстрее расставлять альбомы по местам. — Что это такое? Почему я не могу уснуть и начинаю думать всякую ерунду, мучая себя?

Внезапно в замке повернулся ключ. Ее сердце екнуло, она быстро посмотрела на дверь, затаив дыхание.

— Так поздно, а ты еще не спишь? — Высокий мужчина, который, сколько бы лет ни прошло, всегда заставлял ее сердце биться чаще, вошел в комнату. На его красивом лице появилась привычная улыбка.

Сколько бы времени ни прошло, она все еще чувствовала себя той наивной девушкой, которая впервые увидела его. Стоило ей встретиться с его улыбающимся взглядом, увидеть его ослепительную улыбку — такую же яркую и притягательную, как утреннее солнце, — как ее сердце начинало биться быстрее, щеки заливались румянцем, и она начинала неловко заикаться.

— Я… я сейчас лягу, — она изо всех сил старалась вспомнить, что уже взрослая женщина и должна вести себя соответственно. — Ты голоден? Может, приготовить тебе лапшу?

— Я просто заехал забрать кое-что, коллеги ждут меня в машине, — Ли Цзяян остановился перед ней, и она сразу почувствовала себя окутанной его нежным теплом. Он погладил ее влажные волосы и слегка нахмурился. — Ты опять не высушила голову. Что будешь делать, когда в старости начнутся мигрени?

Лу Минъюэ виновато опустила голову.

— Я сейчас высушу.

— Где фен?

Она замерла.

Ли Цзяян мягко подтолкнул ее к светло-желтому дивану и, развернувшись, пошел в ванную. Через секунду он вернулся с белым феном.

— Я сама, у тебя же коллеги ждут, — она потянулась за феном. — Ты еще не закончил работу?

— Ложись, — он сел рядом с ней и похлопал по своему бедру. — Быстрее высушим, и я буду спокоен. Если, конечно, ты хочешь, чтобы я вернулся к работе как можно скорее.

Ее сердце согрелось. Она послушно легла, положив голову ему на колени, наслаждаясь этим редким моментом близости.

Его пальцы нежно перебирали ее черные волосы. Под струей теплого воздуха он чувствовал, как шелковистые пряди скользят между его пальцами, и его взгляд смягчился.

Когда он в последний раз вот так спокойно сидел рядом с ней, чувствуя ее тепло, и медленно сушил ее любимые длинные волосы?

Он не мог вспомнить.

Ли Цзяяна охватило чувство вины. Под жужжание фена он тихо спросил:

— Сяоюэ, я ужасный парень, правда?

Она чуть не уснула от удовольствия, но его слова мгновенно вернули ее к реальности. Она села.

— Я знаю, как ты занят, — помолчав, она наконец набралась смелости. — На самом деле… есть кое-что, что я хотела бы тебе…

— Подожди, — он выключил фен и достал телефон, который вибрировал. Увидев номер, он застонал. — Извини, мне нужно идти. Мы договорились встретиться с одним старым мастером, который выращивает эфемеры, если мы сейчас не выедем, то не успеем в горы. Мы поговорим в следующий раз, хорошо?

Лу Минъюэ спрятала разочарование и кивнула.

— Тогда будь осторожен в дороге, езжай медленнее.

— Знаю, — он быстро поцеловал ее в лоб. — Ложись спать, хорошо?

Поцелуй, хоть и быстрый, был легким, нежным и полным заботы.

Она смотрела, как он взял с полки папку с документами и, прежде чем закрыть дверь, одарил ее сияющей улыбкой. В этот момент, благодаря этому поцелую, все ее смятенные чувства снова растворились в любви.

— Цзяян… — прошептала она. — Я люблю тебя. И… я буду ждать.

Не нужно думать о том, когда же эти отношения, длящиеся уже шесть лет, наконец принесут плоды.

Не нужно думать о том, где же вход в счастливый мир брака и обещаний.

В маленькой комнате звучал чистый и нежный голос Рими Нацукавы. Она пела песню под названием «Цветок», и каждое слово отзывалось в сердце Лу Минъюэ…

かわはながれてどこどこゆくの (Река течет, куда она идет?)

ひともながれてどこどこゆくの (Люди странствуют, куда они идут?)

そんなながれがつくころには (Когда течение приведет к цели)

はなとしてはなとして (Как цветок, как цветок)

さかせてあげたい (Я хочу расцвести)

Река течет, куда она идет?

Люди странствуют, куда они идут?

Когда течение приведет к цели,

Как цветок, как цветок,

Я хочу расцвести…