Глава 4

С тех пор, как наложница Чэнь получила полную власть в резиденции, она долго наслаждалась славой и успехом. Но, подумать только, женщина, которая смогла отвоевать любовь графа Юньяна у родной матери Цзян Юйюань, разве могла быть заурядной?

Дрожащая маленькая служанка в страхе стояла на коленях на полу, сжимаясь, и докладывала госпоже обо всех действиях Цзян Юйюань после ее возвращения в резиденцию.

— Хорошо, — наложница Чэнь лениво махнула рукой пожилой матушке, которая делала ей массаж, чтобы та остановилась. — Значит, эта старшая госпожа, должно быть, что-то пережила снаружи, иначе почему сегодня она так капризничает?

— Госпожа, если позволите мне сказать, вы слишком снисходительны к этой маленькой девчонке, — пожилая матушка с едким выражением лица не жалела сил, чтобы очернить Цзян Юйюань перед наложницей Чэнь. — Вы слишком милосердны, раз оставили этого маленького выродка на столько дней.

Глядя на эту женщину, которую, казалось, время обошло стороной, пожилая матушка осторожно льстила ей.

Она прекрасно знала, что госпожа, которой она служит, не обладает хорошим характером. Старожилы резиденции хорошо помнили, что госпожа графа Юньяна тогда умерла при невыясненных обстоятельствах.

— Матушка, вам следует быть осторожнее в словах. Старшая госпожа, как ни крути, ребенок господина. Я, будучи его наложницей, даже если не ради сестры, то ради господина должна быть несколько снисходительна к старшей госпоже.

Сказав это, она лениво взяла кусочек юньпяньгао и начала есть.

— Юньпяньгао, которое сегодня приготовили на Большой кухне, действительно хорошее. Наградить их!

— Эй! Я сейчас же передам приказ, — у матушки Чжао племянник служил на Большой кухне. Благодаря ей, большая часть этой награды достанется ее племяннику.

Хотя у нее самой не было детей, она давно договорилась с женой брата, что в будущем племянник будет заботиться о ней в старости. Это окупит ее заботы в этой резиденции.

— Старшая госпожа идет к господину, да? — внезапно произнесла наложница Чэнь. — Кажется, я помню, что Сыцинь, которая служит в ее покоях, работает в кабинете господина, верно?

— Да, вы не ошиблись. Несколько дней назад эту девушку действительно перевели в кабинет господина. Но эта девушка неуклюжая, и Чжиянь, который там главный, поручил ей только подметать.

— Ничего страшного, передайте ей приказ. Она должна знать, что делать, — наложница Чэнь сказала, что это не проблема. Пока ее "сестра" (Сыцинь) служит в ее покоях, "младшая сестра" (Цзян Юйюань) должна знать, что делать.

Матушка Чжао, услышав это, естественно, покорно согласилась.

Неудивительно, что наложница Чэнь так нервничала из-за действий графа Юньяна. В конце концов, как ни крути, она служила графу Юньяну много лет. Не говоря уже о другом, но что касается дел во внутреннем дворе, то там всего две-три важные вещи.

Видя, как старшая госпожа, оставшаяся от покойной госпожи, с каждым днем становится старше, наложница Чэнь каждый день жила как на иголках, боясь, что граф Юньян вдруг вспомнит о брачном договоре, оставленном покойной госпожой.

Она хорошо знала свое положение. Хотя Цин'эр была ее родной дочерью, как бы она ни обманывала свою совесть, она не могла отрицать, что у Цин'эр были недостатки, ведь факты были налицо.

В этом мире, как только человек рождается, его статус предопределен.

Например, как бы Цин'эр ни была любима, она все равно была дочерью наложницы, рожденной от наложницы.

Более того, хотя Резиденция графа Юньяна в эти годы выглядела блестяще снаружи, на самом деле она давно пришла в упадок.

Как могла дочь от наложницы из такой разорившейся семьи найти себе хорошую партию?

Поэтому наложница Чэнь неизбежно задумала использовать брак старшей госпожи.

По ее мнению, семья матери старшей госпожи была отличным выбором.

О Гу Юйфэне и говорить нечего, говорят, у него большой талант к учебе, и его будущее безгранично.

Семья Гу не только благородна и чиста, но, что еще более редко, у них простая семья.

Если этот брак состоится, то будущее счастье Цин'эр, несомненно, будет впереди.

Что касается проблемы свекрови и невестки, которая больше всего волнует женщин, она тоже тайно посылала людей разузнать. Хотя вторая госпожа Гу, родная мать Гу Юйфэна, за эти годы овдовела и стала несколько жесткой, но ведь нет идеальных людей.

По ее мнению, с характером Цин'эр ей как раз нужен сильный свекровь, чтобы ее сдерживать, иначе она еще не знает, сколько проблем себе наживет.

Жаль только, что Гу Юйфэн до сих пор всего лишь маленький сюцай. В глубине души она считала, что он недостаточно хорош для ее дочери.

Поэтому все эти годы она тайно использовала средства, чтобы затормозить брак Цзян Юйюань и Гу Юйфэна, только для того, чтобы после того, как Гу Юйфэн сдаст экзамен на цзюйжэня, с честью выдать свою дочь Цин'эр замуж. Это окупит ее материнские старания.

Что касается желаний Цзян Юйюань и семьи Гу, наложница Чэнь, конечно, посчитала само собой разумеющимся проигнорировать их.

Цзян Юйюань не ее дочь. Она и единственная дочь, оставшаяся от покойной госпожи, находятся в естественном противостоянии. Зачем ей стараться ради Цзян Юйюань?

Поэтому, услышав, что граф Юньян неожиданно вызвал Цзян Юйюань, она вдруг запаниковала.

Неужели господин вдруг почувствовал отцовскую нежность и хочет устроить брак между семьями Гу и Цзян для своей старшей дочери?

Если это действительно так, то что будет с ее Цин'эр?

Она видела, что ее "непутевая" дочь уже глубоко влюбилась в этого юношу из семьи Гу.

Скажите, этот господин действительно... Столько лет игнорировал старшую госпожу, а почему вдруг вспомнил о заботе о ней?

Разве это не "мазать жир на жирную свинью" — излишне?

Неужели она, прожив в резиденции столько лет, отстала от жизни и не может понять мысли господина?

Наложница Чэнь не могла не поддаться подозрениям и мучилась сомнениями.

В кабинете графа Юньяна отец и дочь, которые давно не виделись, долго молчали.

Граф Юньян, мужчина средних лет, глядя на свою старшую дочь, которую он так долго игнорировал, не мог не чувствовать сожаления.

В мгновение ока эта девушка, оставшаяся от покойной госпожи, стала еще красивее.

Вспомнив образ, который он намеренно забыл, он на мгновение задумался, глядя на Цзян Юйюань.

Однако эта девушка не так хороша, как вторая дочь, это жаль. В отношении внешности старшая дочь не унаследовала потрясающую красоту своей матери.

Конечно, этот невероятно самодовольный мужчина средних лет совершенно не задумывался о том, что если дочь не унаследовала внешность матери, то, естественно, могла унаследовать внешность отца.

В конце концов, как бы госпожа графа Юньяна тогда ни не любила мужа, она все же была дочерью от главной жены из благородной семьи, и как могла она совершить нечто неприличное?

В этом граф Юньян "смотрел на людей через щель в двери", недооценивая их.

Цзян Юйюань напротив, конечно, не знала о сложных мыслях, промелькнувших в голове ее номинального отца. Она знала только, что с тех пор, как вошла в кабинет, они оказались в неловкой атмосфере.

В конце концов, граф Юньян не выдержал. Поглаживая свою тщательно ухоженную бороду, он на удивление терпеливо спросил: — Юань-нян, вот и пришло твое время. Как насчет того, чтобы я, твой отец, решил вопрос о твоем браке с молодым господином Гу?

Этот разговор не был внезапным порывом. Несколько дней назад старший господин Гу, по поручению своей матери, специально пришел к нему и вежливо напомнил об этом.

После такого напоминания от шурина граф Юньян вдруг осознал, что старшая дочь уже достигла возраста для замужества.

Но самодовольный он считал, что забыть об этом нельзя винить его. Характер старшей госпожи всегда был замкнутым, и в прошлом у нее было мало общения с ним, ее родным отцом.

По сравнению с ней, живая, умная и послушная вторая дочь, естественно, была ему гораздо приятнее.

Более того, он совершенно не занимался делами внутреннего двора. Урок, оставленный предками: мужчина снаружи, женщина внутри.

Передав всю власть во внутреннем дворе Чэнь Ши, ему стало намного легче. И он считал, что Чэнь Ши всегда справлялась неплохо, обеспечивая ему надежный тыл, так что ему не о чем было беспокоиться.

Цзян Юйюань, тщательно подбирая слова, ответила: — Отец, вы, наверное, не знаете? Кузен, конечно, очень хороший человек, но боюсь, что на него положила глаз не только я!

— Что ты имеешь в виду? — Граф Юньян, услышав это, нахмурился и начал лихорадочно перебирать в уме своих противников.

Кто осмелился бросить вызов их графской резиденции? Хотя резиденция и пришла в упадок, этот брак был одобрен еще при жизни Гу Ши. Как можно позволить другим "сорвать персик"?

Если об этом станет известно, над их Резиденцией графа Юньяна не будут смеяться до упаду?

Если бы покойный отец узнал, что графская резиденция пришла в такое состояние под его руководством, он бы, наверное, тут же явился во сне, чтобы свести счеты!

Вспомнив покойного графа Юньяна, его голова рефлекторно напряглась. Ничего не поделаешь, отец уже нанес ему психологическую травму побоями.

Пользуясь молчанием графа Юньяна, Цзян Юйюань лихорадочно вспоминала знакомые фразы из фильмов и сериалов. Шшш... Хотя фраза не приходила на ум, но, связав ее с текущим положением первоначальной владелицы, в голове Цзян Юйюань непроизвольно всплыла строка из песни:

— Маленькая капустка, желтеет в поле, два-три года, а нет мамы... — Как только она погрузилась в это чувство, она не смогла сдержать своих эмоций.

Система ведь не говорила ей, что BGM усилит ее уровень сопереживания!

— Динь! Ваш Маленький защитник в сети. Система успешно определила. Для вас случайно сгенерирован Ореол "Одинокая и независимая". [Ношение этого Ореола позволяет тем, кто вас видит, сопереживать вам и испытывать глубочайшее сострадание к вам.]

— Настолько мощно? — Цзян Юйюань попросила Систему активировать Ореол. Накопив в себе чувство одиночества и печали, она добавила:

— Отец, вы не знаете, как сильно я завидую второй сестре, у которой есть мать, сопровождающая ее.

Все из-за моей бесполезности, я уже почти не помню голоса, внешности и улыбки матери.

Я даже не смогла сохранить брак, который мать устроила для меня при жизни. Это действительно подвело ее старания.

— Отец, это все из-за моей бесполезности, я не смогла сохранить брак, который мать так тщательно устроила. Можете наказывать меня, как хотите, — сказав это, она с чувством долга опустилась на колени перед графом Юньяном, показывая свою искренность.