Глава 2. Я тебя презираю

Чэнь Гуаньсюн, охая, выпрямился и подошел к Пань Мэймэй. Он схватил ее за волосы.

— Ты всегда была такой дерзкой, и что же? Все равно попалась мне на крючок. Что касается твоего дружка… Я просто не хотел с ним связываться. Но стоило мне пошевелить пальцем, и он тебя продал. Цыц-цыц, я же говорил, что у тебя проблемы с выбором мужчин, а ты не верила. Ну что, получила по заслугам?

Кожа головы горела от боли. Пань Мэймэй пыталась освободить связанные запястья, в глазах плясали искорки сарказма.

— Да, продал. Я просто хочу знать, за сколько? Если слишком дешево, то я не согласна. Чэнь Гуаньсюн, отпусти меня, мне больно! — Боль была невыносимой, на глаза навернулись слезы, но она изо всех сил старалась улыбаться, глядя на мужчину. — Мне правда очень больно, кажется, я умираю.

Хватка на ее волосах ослабла. Взгляд Чэнь Гуаньсюна на мгновение смягчился, но тут же снова стал жестким.

— За сколько? Да сколько ты можешь стоить?! — Чэнь Гуаньсюн хмыкнул, не решаясь смотреть ей в глаза.

— Сколько же я стою? Всего лишь компания в обмен на ночь со мной. Хотя, должна признать, ты оценила меня выше, чем других звезд. Цена звезды первой величины. Довольна?

Компания! Улыбка Пань Мэймэй стала еще шире, но сквозь нее прорвались слезы. Даже сейчас она стояла с гордо поднятой головой, как королева.

Торжествующая ухмылка Чэнь Гуаньсюна померкла, он протянул руку.

— Ты… ты чего это, и смеешься, и плачешь…

Он снова злобно сверкнул глазами.

— Я же говорил, что у тебя проблемы с мужчинами! Говорил, что он нехороший человек. Теперь поверила? Стоило мне вмешаться, и его истинное лицо тут же вылезло наружу. Эй, ты можешь прекратить лить слезы? — Женщина перед ним так лучезарно улыбалась, но ее слезы обжигали.

Он был в смятении, ругательства застряли в горле. Наконец, он протянул руку.

— Эй, не плачь…

Он прижал ее к себе, не желая видеть ее улыбку сквозь слезы. В голове Пань Мэймэй всплыли недавние разговоры с Лу Сунмином.

— Мэймэй, не капризничай. У меня проблемы в компании, это дело всей моей жизни, последних десяти лет. Я разберусь и приеду к тебе… будь умницей…

— Мэймэй, что будет, если я все потеряю?

— Мэймэй, я обязательно обеспечу тебе счастливую жизнь, ты только подожди, я что-нибудь придумаю. Твой мужчина не так слаб.

— Мэймэй, если однажды я предам тебя, сделаю что-то плохое, что ты будешь делать?

Вспомнив странное поведение Лу Сунмина в последнее время, Пань Мэймэй усмехнулась. Какой же она была самонадеянной, считая, что компания для мужчины — ничто, ведь у нее самой были деньги. Но теперь стало ясно, что одна компания перевесила ее популярность, титул супермодели и десять лет их любви. Ха-ха… Вот и вся любовь!

— Хе-хе… Ха-ха… Чэнь Гуаньсюн, ты прав. У меня действительно… проблемы со зрением. Что же делать? — прошептала она, слезы постепенно высохли. Она подняла голову и звонко рассмеялась, проведя рукой по его подбородку. Но смех не коснулся ее глаз.

Она смотрела на него, но словно сквозь него… Даже сейчас ее тонкий аромат кружил голову, заставляя Чэнь Гуаньсюна краснеть и неловко отступать.

Он сделал шаг назад, но тут же решил, что это недостойно мужчины. Резко подняв голову, он схватил ее за руку.

— Ты, дура, чему радуешься? Хочешь плакать — плачь! Просто признай, что у тебя ужасный вкус на мужчин, и попроси прощения у меня, молодого господина, и я, может быть, тебя отпущу.

Он ослабил хватку, посмотрел на ее улыбающееся лицо и, остановив руку у ее щеки, злобно ее ущипнул.

— Признайся и извинись передо мной, и я подумаю, как тебя отпустить, — сказал он, но тон его голоса не соответствовал свирепому выражению лица. Он был мягче.

Он облизал губы и, приблизившись к ней, покраснел.

— Ну же, скажи… и я отпущу… — Его глаза горели возбуждением, он жадно смотрел на ее алые губы и снова облизал свои.

Пань Мэймэй медленно открыла глаза. Ее темные глаза с жалостью скользнули по нему и остановились чуть ниже живота. Она тихонько усмехнулась.

— Чэнь Гуаньсюн, ты вообще мужчина? Тебе нравится девушка, а ты строишь из себя злодея. С таким подходом рискуешь остаться один на всю жизнь.

Взгляд Чжоу Гуаньсюна, уже начавший смягчаться, снова стал свирепым, как у кота, которого дернули за хвост. Он резко поднял подбородок Пань Мэймэй.

— Ты что несешь?! Что значит «нравится девушка, а ты строишь из себя злодея»? Ха! Пань Мэймэй, ты с детства ведешь себя как павлин, думаешь, все от тебя без ума? Пф! Я — исключение. Я… я тебя не люблю, мне нравится тебя доставать, и что ты мне сделаешь?!

Пань Мэймэй снова рассмеялась, сначала безудержно, потом истерично. Но затем, повернувшись, тихо произнесла:

— Надеюсь, ты действительно исключение. Иначе мне будет очень стыдно.

Глядя на ее хрупкие плечи, Чжоу Гуаньсюн отметил, что даже сейчас она оставалась такой же гордой. Почему она не умоляет, не просит его о пощаде?

Он смотрел на нее, смотрел, и его злость сменилась растерянностью. Он раздраженно взъерошил волосы, хотел что-то сказать, но промолчал. Ему не нравилось это чувство. В конце концов, он подошел к ней.

— Ну, ты же девушка… Что тебе стоит сказать, что ты ошиблась в выборе мужчины и извиниться передо мной? — Голос его звучал не как приказ, а как мягкая просьба.

Пань Мэймэй покачала головой и легонько похлопала Чжоу Гуаньсюна по щеке.

— Толстячок, знаешь, мне нравилось, каким ты был в детстве. Таким пухлым карапузом, который бегал за мной и просил поцеловать. Это было так мило.

— Да… чтоб тебя… Я просто думал, что ты вкусная! Не бегал я за тобой, — Чжоу Гуаньсюн все отрицал, не сводя с нее глаз, словно это могло скрыть его смущение. Его уши покраснели.

Пань Мэймэй пристально посмотрела на него своими темными глазами и, ухмыльнувшись, наклонилась к нему.

— Толстячок… сестренка даст тебе один совет. Если тебе нравится девушка, ты должен ей об этом сказать. А не… не изводить ее, приставать к ней, доводя до белого каления. Толстячок, я тебе не пара. Прощай.

С этими словами она повернулась, открыла дверь и вышла. Сделав несколько шагов, она замедлила ход и, бросив взгляд на мужчину с опущенной головой, стоящего в углу, еще сильнее скривила губы. Все уже случилось, кому он пытается показать свое раскаяние?

Мужчина поднял голову. Увидев ее, его глаза загорелись надеждой и раскаянием. Он быстро подошел к ней.

— Мэймэй, ты… ты в порядке? Я…

Его глаза блестели, полные извинений. Он хотел взять ее за руку.

Пань Мэймэй подняла подбородок.

— Не приближайся ко мне. — Позади послышались шаги.

Рука Лу Сунмина застыла в воздухе, он медленно опустил ее, на его лице появилась горькая улыбка.

— Мэймэй, у меня действительно были причины…

Он опустил ресницы. В свете фонарей его печальная улыбка казалась душераздирающей. Его красивое лицо было бледным, словно он пережил страшную бурю.

Но это лишь усилило отвращение Пань Мэймэй. Ее улыбка стала шире, а затем ее взгляд похолодел, и она быстро пошла прочь.

— Мэймэй, я знаю, он бы тебе ничего не сделал. Я мужчина, я понимаю… Мэймэй, ты умная женщина, я верю, ты меня поймешь. Ты бы не была счастлива замужем за нищим. Мэймэй, прости, я правда очень тебя люблю… Я сделал это только для того, чтобы обеспечить тебе лучшее будущее. Знай, мои чувства к тебе не изменились…

— Лу Сунмин, хватит! Перестань вести себя как клоун. Ради своей карьеры ты отправил любимую женщину в постель к другому. Как тебе не стыдно?!

Пань Мэймэй почувствовала отвращение к его прикосновению. С криком она вырвалась и обернулась. Визг тормозов, вспышка фар… В тот момент, когда ее подбросило в воздух, а во рту появился металлический привкус крови, Пань Мэймэй увидела два перепуганных лица.

— Мэймэй, нет! — Чэнь Гуаньсюн с криком бросился к ней, его лицо побелело.

Лу Сунмин упал на колени, заливаясь слезами.

— Мэймэй… я виноват, я виноват… — Он полз к ней на четвереньках.

В его широко раскрытых глазах отражалась лежащая на земле Пань Мэймэй. Из раны на ее лбу хлынула кровь, заливая прекрасное лицо. Наконец-то… свобода? Пань Мэймэй улыбнулась. Возможно, так даже лучше. Но все же… ей было немного жаль.