Глава 7. Приют (Часть 2)

Возможно, Су Жун действительно отличался от обычных людей. Даже сейчас он мог вспомнить тепло мягкой ладони матери, ласкавшей его щеку, сладкий вкус османтусовых пирожных, которые она делала, и теплое, ароматное объятие, когда она рассказывала ему истории.

Су Жун уткнулся лицом в одеяло. Я буду жить хорошо, я ни за что не заставлю отца, мать и братьев волноваться.

Приют Синхай находился недалеко от маленькой квартиры, которую снимал Су Жун. Как и раньше, он купил немного закусок и одежды, вышел из автобуса и прошел некоторое расстояние до ворот приюта.

Маленький Арбуз уже давно ждал у ворот. Увидев его, он тут же, как спотыкающийся маленький снаряд, рванулся в объятия Су Жуна.

Сегодня была суббота, и в приюте помогали несколько волонтеров.

Маленький Арбуз был слаб здоровьем, но выглядел белым и нежным, был очень чистоплотным и выделялся среди других детей.

Сунь Айли собиралась пойти по магазинам и купить новую одежду, но услышала, что Янь Байцин собирается в приют в качестве волонтера, и тут же настояла на том, чтобы пойти с ним.

Сама она не любила детей, но слышала, что среди волонтеров, приходящих в приют, есть несколько очень красивых девушек.

Ее любовь к Янь Байцину не была секретом. Их семьи были похожи, и внешне они подходили друг другу. С десяти лет она твердила, что выйдет замуж за брата Яня, и твердила это семь лет, отгоняя бесчисленных мужчин и женщин, которые восхищались Янь Байцином. Естественно, здесь она не собиралась ослаблять бдительность.

Заявив о своих правах, Сунь Айли ясно увидела разочарование на лицах нескольких девушек, чьи глаза до этого сияли.

Гордо подняв голову, закончив с главным, Сунь Айли не возражала сопровождать Янь Байцина в делах, которые ему нравились.

К сожалению, дети в приюте были худыми и маленькими, у некоторых, еще совсем несмышленых, под ногтями была грязная земля, отчего Сунь Айли невольно нахмурила свои тонкие брови.

Пока она не увидела Маленького Арбуза, который все это время ждал у ворот. Он был белым и нежным, очень тихим, просто сидел на маленькой скамейке у двери и смотрел наружу, такой послушный.

Сунь Айли наконец нашла ребенка, на которого могла хоть немного смотреть. Ее красивые красные туфли на высоком каблуке легко остановились рядом с Маленьким Арбузом, и она, наклонившись, спросила: — Малыш, что ты смотришь?

Маленький Арбуз нахмурил свои маленькие бровки, глядя на этого взрослого, который загородил ему обзор, а затем расплылся в милой улыбке.

— Я смотрю на ту сестру.

Сунь Айли посмотрела в направлении, куда он указывал пальцем, но там была только пустая площадка. Где же сестра?

— Малыш, о чем ты говоришь? Где сестра? Может, тут только что была сестра, а потом ушла?

— Нет, ты не видишь? Та сестра в красном, она все еще улыбается тебе.

Сунь Айли почувствовала, как по спине пробежал холодок.

Говорят, у детей глаза чистые, и они могут видеть то, что не видят взрослые. Неужели это...

Чем больше Сунь Айли думала, тем сильнее паниковала. Ветхий приют вдруг показался ей зловещим. Смех детей, который только что казался ей шумным, стал каким-то странным и жутковатым. Даже скрип двери, которую качал ветер, заставил ее волосы встать дыбом.

Внезапно Маленький Арбуз встал и быстро бросился к ней, отчего она невольно отступила назад и вскрикнула.

Голос Сунь Айли был тонким и пронзительным, а крик после испуга стал еще более пронзительным. Дети и волонтеры во дворе дружно обернулись.

Красивый туфель на высоком каблуке наступил на маленький камень на земле, Сунь Айли подвернула ногу и упала, но ее палец все еще прямо указывал на Су Жуна, который держал Маленького Арбуза.

Су Жун, на которого были направлены все взгляды: — ?

Маленький Арбуз: — ... — Молча спрятал лицо в объятиях братца Жунжуна.

Разобравшись в произошедшем, Маленького Арбуза наказали, поставив лицом к стене. Сунь Айли, держась за ушибленную лодыжку, не могла злиться на ребенка, но всю свою обиду перенесла на Су Жуна.

После нескольких пронзительных взглядов, словно ножом, Су Жун привык.

Ну, просто несколько раз на него посмотрели злобно, можно и проигнорировать.

Поиграв немного с детьми, Су Жун достал купленные в интернете кисть для письма и несколько листов бумаги, похожей на кожу.

Эта бумага была удивительной. Если писать на ней чистой водой, появлялись черные чернила. Когда вода высыхала, чернила исчезали, и можно было писать снова.

Для Су Жуна это было просто невероятно.

К тому же бумага была очень дешевой. Он не удержался и купил слишком много, принес все в приют, чтобы дети могли тренироваться.

Дети тоже очень заинтересовались письмом водой. Один за другим они протягивали свои маленькие ручки, ожидая, когда братец Жунжун поправит им положение кисти, а затем, нахмурив маленькие личики, криво выводили черные кляксы.

Су Жун учил их некоторое время, а затем, увидев, что дети устали, а некоторые, кажется, не могли смириться с тем, что такие уродливые черные кляксы написаны ими самими, и на их лицах появилось выражение сомнения в жизни, словно они вот-вот разрыдаются, тут же шагнул вперед и сказал: — Хорошо, давайте отдохнем. Все молодцы. Братец вам нарисует что-нибудь, хорошо?

К счастью, дети оказали ему честь и согласно кивнули.

Су Жун взял кисть. Эта бумага, похожая на кожу, идеально подходила для тренировки письма, но для рисования требовала некоторой осторожности, иначе то, что он рисовал дальше, еще не было закончено, а то, что было нарисовано раньше, уже высыхало и исчезало.

Поскольку он рисовал, чтобы порадовать детей, Су Жун несколькими штрихами нарисовал маленького кролика, затем посмотрел на маленькую черепашку рядом, на виноградной лозе, на маленькую улитку с тяжелым панцирем, ползущую вверх, и на двух неуклюжих маленьких тигрят, у одного из которых не было уха, а у другого — хвоста, которые катались клубком.