Глава 8. Останься!

Триединственные врата. Главный зал.

Верховный старейшина Сектры Троицы, Цзо Жотун, сидел на возвышении. Ниже него, по обе стороны, располагались несколько учеников, занимавших важные посты в секте.

— Старший брат, пару дней назад я слышал от учеников, что ты взял под опеку какого-то юношу? — первым заговорил крепкий седовласый старец по имени Сычун.

Сычун был младшим братом Цзо Жотуна. В Триединственной секте его авторитет уступал лишь самому главе.

— Что в нём особенного? Неужели настолько, что ты даже сделал исключение из правил?

В глазах Сычуна его старший брат, хотя и добр душой, никогда не поступал легкомысленно, особенно когда дело касалось ученичества. Даже сын их покровителя, Ли Мусюань, когда-то должен был честно пройти испытание во Внешнем Дворе.

Правда, каков был результат — они прекрасно помнили...

Выслушав вопрос, Цзо Жотун покачал головой и спокойно ответил:

— У того юноши просто есть особая связь с Триединственной сектой.

Не дав Сычуну развить тему, он перевёл взгляд на молодого беловолосого мужчину, сидевшего на последнем циновке, — Лу Цзиня.

— Цзинь, что ты думаешь об этом юноше?

Сразу после того, как Цзо Жотун позволил Леону войти во Внешний Двор и пройти испытание, он поручил своему ученику Лу Цзиню понаблюдать за новичком.

Так что на данный момент Лу Цзинь был тем, кто знал о Леоне больше всех присутствующих.

При виде вопросительного взгляда учителя, лицо беловолосого молодого человека приняло странное выражение. Он немного помедлил, а затем осторожно заговорил:

— Учитель, в эти дни Леон каждый день с утра до вечера таскал воду и колол дрова, отдыхая разве что во время еды.

— Более того... — Лу Цзинь помолчал, — мне показалось, что он даже получает от этого... удовольствие.

После этих слов в зале воцарилась гнетущая тишина.

Все присутствующие втайне уже успели мельком увидеть Леона. На первый взгляд, он производил впечатление изнеженного господина, ведь в наше время у бедных людей не бывает такой белой кожи.

Но слова Лу Цзиня, без сомнения, перевернули их представления.

— Этот парень что, с головой не дружит? — пробормотал Сычун, а затем нахмурился. — Но... его тело выдерживает такую нагрузку?

Колка дров и таскание воды — дело не из лёгких. Если он не хитрил, значит, его физическая форма по-настоящему впечатляющая.

Было бы не странно, если бы он уже начал путь культивации... Но проблема в том, что Леон всё ещё числится обычным человеком.

По крайней мере, все в этом зале считали его таковым — никто ведь не знал о существовании [панели профессии].

Подумав об этом, Сычун невольно взглянул на Цзо Жотуна и в глубине души подумал: Неужели это и есть причина, по которой старший брат решил принять его?

Пока каждый размышлял о своём, Цзо Жотун снова заговорил:

— Цзинь, ты спрашивал его о семье?

Услышав вопрос, Лу Цзинь опустил глаза, и на его лице отразилось смущение:

— Учитель, он сказал, что не может вернуться домой.

— И я думаю, это не ложь.

Вернуться на Землю — значит вернуться домой. Всё верно.

Услышав это, Цзо Жотун тихо вздохнул.

В наше время потерянные семьи — явление, увы, нередкое.

Лу Цзинь продолжил:

— Но, по моим наблюдениям, Леон раньше точно жил в зажиточном доме. Его познания в искусстве чисел далеко выходят за пределы обычной семьи.

— Он даже говорит на западном языке.

Будучи сам родом из знатной семьи, Лу Цзинь не без удивления отметил, что знания Леона, за исключением вопросов, касающихся даосской практики, во многом превосходили его собственные.

Эти слова без лишнего подтверждения дали понять: с головой у Леона всё в полном порядке. Более того, он очень умен.

— И всё-таки... — не выдержал Сычун, — ты намерен взять его в ученики?

Пусть даже сейчас Леон произвёл хорошее впечатление, но Триединственная секта оставалась частью великого Дао, и в вопросах ученичества всегда обращала внимание прежде всего на природный дар к культивации.

После этого вопроса в главном зале снова воцарилась тишина...

Спустя некоторое время Цзо Жотун наконец тихо выдохнул, после чего обратился к Лу Цзиню:

— Вы все можете идти. Цзинь, приведи его ко мне.

Хотя остальные старейшины Триединственной секты не до конца понимали, что происходит, они без лишних слов встали и покинули главный зал, повинуясь воле главы секты.

Вскоре Лу Цзинь действительно привёл Леона в зал.

— Цзинь, ты тоже иди.

— Есть, учитель.

Таким образом, в просторном зале остались только двое — Цзо Жотун и Леон.

Леон пребывал в полном замешательстве. Он только-только начал с энтузиазмом фармить опыт во Внешнем Дворе, как вдруг его вызвали наверх.

Неужели я плохо себя проявил? Или наоборот, настолько хорошо, что они хотят принять меня досрочно? — лихорадочно гадал он про себя.

Пока его мысли беспорядочно метались, голос Цзо Жотуна проник в его сознание:

— Леон, есть кое-что, что я должен прояснить с тобой.

— На самом деле, в этом мире есть места, куда тебе было бы подойти гораздо лучше, чем Триединственная секта.

Эти слова застали Леона врасплох, и сердце его мгновенно сжалось от тревоги. Он уже хотел было рассказать, как искренне стремится к секте, но Цзо Жотун не дал ему заговорить:

— Однако ты уже прочёл рукописи, оставленные нашими предками. А потому я не могу позволить тебе вступить в другую секту.

— Надеюсь, ты не затаишь на Триединственную секту обиду из-за этого.

Законы Дао не подлежат легкомысленной передаче, — это правило Леон знал хорошо.

Техника «Тройного Обратного Перерождения» была сердцем наследия Триединственной секты, и каждый, кто ознакомился с ней, не мог просто так уйти. Цзо Жотун не собирался отпускать его — и вполне справедливо.

Тем более что именно так Леон и выстроил свой образ: естественно, он не чувствовал ни капли недовольства.

Пока он погружался в размышления, Цзо Жотун уже встал и подошёл к нему, мягко положив ладонь на плечо.

— Раз ты уже ознакомился с наставлениями наших предков, то должен понимать, насколько опасен путь преодоления рубежа «Тройного Обратного Перерождения». Однако читать об этом — совсем не то же самое, что испытать на себе.

Он сделал короткую паузу и продолжил:

— Пойдём. Я покажу тебе кое-что. Если, увидев это, ты всё ещё пожелаешь вступить в секту, я приму тебя как ученика.

— Но если испугаешься…

— Тогда останешься у нас и станешь бухгалтером при лекарском дворе.

Не сказав больше ни слова, этот легендарный даос, Великий Бессмертный Цзо Жотун, развернулся и зашагал к выходу.

Леон даже не колебался — он сразу же пошёл следом. Для него этот выбор был очевиден.

В тишине они быстро добрались до одного из боковых павильонов.

Когда Цзо Жотун распахнул дверь, перед Леоном предстала группа истощённых, измождённых людей — культиваторов Триединственной секты. Их лица были словно выжжены страданием.

Очевидно, это были те, кто потерпел неудачу, пытаясь пройти «Тройное Обратное Перерождение».

Но эта картина не вызвала в Леоне ни страха, ни ужаса — наоборот, она никак не повлияла на его решимость.

Потому что он прекрасно знал: ему не придётся проходить этот путь обычным способом.

Ведь стоит только успешно получить профессию [Возгонщик ци (Триединственная)], и он автоматически обретёт соответствующий навык — [Тройное Обратное Перерождение].

Позже он сможет повышать уровень этого навыка, просто прокачивая его, без необходимости рисковать жизнью. В отличие от этих культиваторов, он — игрок. У него есть [панель профессии].

Панель профессии, покажи мне свою божественную мудрость! — именно такая мысль пронеслась у него в голове.

С этими мыслями лицо Леона стало серьёзным. Он тут же опустился на колени, громко ударил лбом о пол и произнёс с глубочайшим почтением:

— Учитель.