Глава 1: Нет, она недостойна

Глава 1: Нет, она недостойна

Разгар лета. Солнце — словно огненный шар, от жары некуда деться.

Случайно залетевшая в комнату муха упорно билась о окно.

— Больная.

Сидевшая на полу девушка резко открыла глаза и швырнула книгу в сторону мухи. «Хлоп!» — насекомое упало на пол. В комнате на миг воцарилась тишина.

Стоявшая рядом служанка захлопала в ладоши с радостным лицом:

— Госпожа, вы и вправду так сильны!

Мужун Цзяо вытерла пот со лба и выдохнула. Эта надоедливая муха так торопилась переродиться!

Она слегка подняла глаза на две чаши со льдом у двери, внезапно затосковав по кондиционированной комнате в знойное лето.

Без сомнения, она попала в другой мир.

Три месяца назад она была усердной трудягой 21-го века, которая погибла в автокатастрофе по дороге за мороженым из-за своей любви к сладкому.

И вот она переродилась младшей дочерью первого министра государства Цзыю, носящей то же имя.

Её отец — Первый Министр, второй человек в государстве после императора, могущественный и влиятельный. Её мать — старшая дочь из резиденции Динго Гуна, супруга Первого Министра, способная быть и милой, и властной.

Её старший брат... хм... не видела.

Её второй брат... хм... тоже не видела.

Её третья сестра... хм... всё ещё не видела.

Что касается её самой, то после многочисленных расследований, проверок и копания в воспоминаниях она наконец убедилась.

Она, несомненно, была хрупкой красавицей, сочетающей в себе красоту и талант, но с детства страдавшей от множества серьёзных и мелких болезней, не переносящей ни ветра, ни дождя, с врождённым пороком сердца.

Прежняя хозяйка тела не пережила очередную тяжёлую болезнь, и поэтому появилась она.

Подумать только, она, офисный планктон 21-го века, в одночасье стала богатой наследницей, любимицей семьи, которой ничего не нужно делать. Кто бы от такого отказался?

Поэтому она решила начать жизнь, плывя по течению.

Однако она не ожидала, что крайняя хрупкость тела нанесёт ей такой удар. Она буквально стала затворницей, даже до ворот сада Чэн Юань ни разу не дотрагивалась.

Хе-хе.

— Да я взорвусь!

Как ей тут плыть по течению? Она хотела насладиться шумным миром снаружи, но ни разу там не была.

Мужун Цзяо, пошатываясь, встала.

— Ай, чёрт, нога, нога затекла.

Дунъэр поспешно поддержала свою госпожу и предельно точно заметила:

— Госпожа, вы взрываетесь уже в восемнадцатый раз за этот месяц. А за предыдущие два месяца вы взрывались триста восемьдесят восемь раз.

— Хмф, ну и что, что я взорвусь ещё пару раз? Кому так же не повезло, как мне? Луна не спит, и ты не спишь, ты — лысеющий малыш. Другие гуляют, а я сижу дома, я — лысеющий большой малыш…

Дунъэр широко раскрыла глаза и беспомощно приложила руку ко лбу. Её госпожа опять не в себе.

— Госпожа, Дунъэр лучше проводит вас на кровать отдохнуть, — побольше сна питает дух. И она помогла ей лечь на кровать.

С тех пор как госпожа три месяца назад оправилась от тяжёлой болезни, она словно стала другим человеком: стала разговорчивее, живее. Дунъэр не знала причины, но это было гораздо лучше прежней безжизненности госпожи, и она была очень рада за неё.

— Эх, я, несчастная, несравненная красавица! — Мужун Цзяо взвыла к небу, в её глазах читалось беспомощное негодование.

Когда же закончится эта жизнь? Люди смеются над моим безумием, а я смеюсь над тем, что они не видят сути…

Дунъэр всегда считала свою госпожу красавицей. На кровати лежала девушка в зелёном жуцюне, с талией тонкой, как шёлковая лента. Чёрные, как смоль, волосы ниспадали на плечи, словно гладкий водопад. Во взгляде сквозила нежная и милая аура.

Жаль только, что её госпожа не могла выходить из дома. Иначе она бы точно затмила всех красавиц, заставив их отступить.

— Цзяо-Цзяо, быстрее, готовься идти с матушкой в передний двор! — Женщина торопливо толкнула дверь и вошла, за ней следовала доверенная служанка госпожи, Линь Момо.

Мужун Цзяо тут же открыла глаза. Увидев свою мать из этого мира, она молниеносно вскочила и взволнованно спросила:

— Матушка, что, я могу выйти?

Если бы она могла летать, то уже бы исчезла. Она радостно схватила матушку за руку и принялась её трясти, в голове крутилось только одно: выйти, выйти, выйти…

— Да, можешь выйти. Из дворца прибыли люди. Сказали, что указ зачитают, только если ты будешь там. Матушка поможет тебе собраться, и пойдём в передний двор, — ласково сказала госпожа, глядя на дочь. Она давно не видела её такой счастливой.

— Да-да-да, слушаюсь матушку! — Она была очень послушной, лишь бы ей позволили выйти.

— Дунъэр, принеси накидку госпожи. Линь Момо, причеши Цзяо-Цзяо.

Стоявшие рядом Дунъэр и Линь Момо тут же принялись за дело.

— Матушка, сейчас же лето, — жалобно моргнула Цзяо-Цзяо большими глазами, надеясь, что матушка не станет кутать её слишком сильно.

Кто же в такую жару кутается, как цзунцзы (рисовый пирожок)? Она же задохнётся.

Хуань Хуань, я впала в уныние…

Госпожа посмотрела на свою жалобно выглядящую дочку и тихонько уговорила её:

— Цзяо-Цзяо, послушная моя, матушка знает, что Цзяо-Цзяо не любит, но Цзяо-Цзяо нужно выйти, а чтобы выйти, нужно это надеть. Ты забыла, как в прошлом году простудилась от ветра во дворе и пролежала целых два месяца?

Лицо Мужун Цзяо на мгновение застыло. Не может быть, не может быть, два месяца, о боже!

Покопавшись в памяти, она вдруг вспомнила, что такое действительно было. Эм, неловко вышло!

Обиженно пробормотала:

— Хорошо, матушка, Цзяо-Цзяо поняла.

Через четверть часа госпожа посмотрела на свою дочку в зеркале. Цок, и вправду, вся в меня.

Надев на Цзяо-Цзяо накидку и погладив её по головке, она вывела её из комнаты.

По дороге Цзяо-Цзяо, словно бабушка Лю, впервые попавшая в сад Дагуаньюань (персонаж из классического романа «Сон в красном тереме», символ простодушного человека, попавшего в незнакомую богатую обстановку), с огромным любопытством разглядывала всё вокруг. Её изящные большие глаза блестели, зрачки живо двигались.

В переднем дворе все уже давно ждали.

Издалека она увидела стоявшего впереди всех своего отца из этого мира, господина Первого Министра. Он всё ещё был в чиновничьем одеянии, видимо, только что вернулся с утреннего приёма при дворе.

Только выражение лица у него было не очень хорошее. Похоже, этот Императорский Указ был не из приятных. Тут явно какой-то подвох.

Госпожа быстро подвела Цзяо-Цзяо к мужу. Евнух (Е Сюаньчжи) с первого взгляда понял, что девушка прибыла, и начал зачитывать указ.

— Императорский Указ! Преклонить колени и слушать! — громкий голос разнёсся вокруг, оглушая.

Цзяо-Цзяо взглянула на отца и мать и поспешно опустилась на колени следом за ними, но, не желая наступать на подол платья, растянулась прямо у ног евнуха.

На мгновение воцарилась неловкая тишина…

Эх, опозорилась.

Она, ничуть не смутившись, быстро поднялась и снова встала на колени как положено.

Госпожа с улыбкой поправила ей одежду.

Евнух тоже оказался невозмутимым и продолжил зачитывать указ:

— Повинуясь Небесам и следуя судьбе, Император повелевает! Мы слышали, что младшая дочь Первого Министра обладает и добродетелью, и талантом, кротка и великодушна, прекрасна обликом…

Хм?

Знакомые слова. О боже, неужели? Младшая дочь Первого Министра?

Так это же я!

Неужели это то, о чём я подумала?

Мужун Цзяо была так поражена, что даже слегка ссутулилась.

— …добродетельна и благородна. Мы весьма довольны. Посему жалуем её в супруги Наследному Принцу, быть ей Тайцзы Фэй. Всеми ритуалами займутся Палата Ритуалов и Императорская Обсерватория. Выбрать благоприятный день и сыграть свадьбу. Повелеваю!

Е Сюаньчжи посмотрел на госпожу Мужун, которая снова распласталась на земле, и с улыбкой сказал:

— Госпожа Мужун, не желаете ли принять указ и возблагодарить за милость?

Мужун Цзяо подумала: «Нет уж, я недостойна!»

Что это за судьба такая? Нет, надо бежать!

Е Сюаньчжи, видя, что госпожа Мужун не двигается, с улыбкой посмотрел на господина Первого Министра.