Глава 43

Гибрис уставился на меня, пока Матеус ходил за чаем.

- Это вы подослали того ребенка?

- Вы только сейчас это поняли? Я думала, вы догадались об этом еще в поезде.

- Как вы можете быть такой беспечной, заманивая куда-то человека под ложным предлогом! Неужели вам не жаль меня?

Я не знаю, почему он обвиняет меня, когда сам всё не проверил.

Это даже не было такой уж большой попыткой обмануть его.

Я просто сказала мальчику из трущоб, чтобы он пошел к Гибрису и обронил пару тройку нужных слов.

Мальчик выполнил всё в лучше виде, соврав ему про послание: «Пожалуйста, приезжайте, священник Матеус в критическом состоянии».

Гибрис не стал проверять, кто этот ребенок, так как поспешно собрал свои вещи и сел на поезд.

- Как бы невинно они не выглядели, не стоит так легко верить тому, что говорят другие. Я обманула, чтобы использовать вас, как проводника, но что вы будете делать, если вами воспользуются, чтобы заманить в ловушку?

- Бог направит меня.

Гибрис резко замолчал. Самолюбие было чуждо ему, отчего сейчас он выглядел просто нелепо.

На самом деле, Гибрис считал Матеуса своим приёмным отцом, поэтому хватило и нескольких слов, чтобы он тут же сел на поезд, не обращая ни на что внимания. Я прекрасно понимала это, и он действительно был расстроен словами, что Матеус находится в критическом состоянии.

Хотя Гибрис был незаконнорожденным сыном маркиза Миджериана, его мать не говорила маркизу, что беременна Гибрисом. Она была иностранной танцовщицей, и было ясно, что она потеряет ребенка, если сообщит об этом.

Вместо этого она пошла в храм и попросила о помощи. В храме мать Гибриса встретила первосвященника Матеуса, и с его помощью благополучно родила Гибриса и воспитала его.

Гибрис, к счастью, больше походил на свою мать, чем на маркиза. Выросший в храме, Гибрис, естественно, мечтал стать первосвященником, как священник Матеус, и благодаря его врожденному таланту, это желание вскоре исполнилось.

Было уже слишком поздно, когда маркиз узнал, что у него есть незаконнорожденный сын по имени Гибрис.

Гибрис уже стал самым молодым первосвященником, и он был слишком знаменит, чтобы сделать его частью своей семьи.

Даже если бы Гибрис не стал первосвященником, маркиз не смог бы привязать его к себе. Помимо матери, Гибрис больше всего уважал и любил только жреца Матеуса. Без них любая комфортная и роскошная жизнь была бы бессмысленной.

Первосвященник Матеус, наконец, вынес простые чайные чашки и разные прохладительные напитки. Все они были вкусными и полезными, в отличие от большинства чаев и прохладительных напитков, подаваемых в «Маркизе» и «Лауте», которые были сладкими.

На самом деле, для человека, который не очень любит сладкое, чай и прохладительные напитки Матеуса могли бы стать самыми любимыми.

- Иномирянка, я не могу представить, почему вы пошли на такой опрометчивый поступок, чтобы встретиться со мной в таком убогом месте. Боюсь, что бедный старик только разочарует вас.

- На мой вопрос может ответить только жрец Матеус.  

От Гибриса я узнала, что мне все равно не уйти отсюда живой, а ведьма научила меня, что для нарушения закона причинности нужно найти сердце дракона. 

Мне было любопытно узнать о пророчестве, которое дракон сообщил Матеусу. Джейсон был героем в этом романе, но когда я выслушала его историю, оказалось, что всё изменилось, и теперь мне было интересно узнать, что же на самом деле дракайна сказала Матеусу?

- Лорд Хазар сказал, что дракон нарушил закон причинности и манипулировал вами, чтобы исказить свою судьбу. Когда вы услышали пророчество, разве вы не поняли, что это дракайна, а не Бог?

- ...Я не знал. Это немного похоже на сон. Тогда я не почувствовал ничего странного, но прошло время, и я понял, что что-то было не так.

- Вы хорошо помните, о чем было пророчество?

На мой вопрос Матеус посмотрел куда-то вверх и медленно моргнул. Он ответил спокойным голосом.

- Конечно, я все еще очень хорошо его помню:

"Ребенок, родившийся в ночь убывания третьей луны, должен будет проткнуть мечом взбесившегося дракона. Только этот ребенок сможет причинить вред светлому дракону, а днем, когда светлый дракон перестанет дышать, все вернется на круги своя".

- Так просто?

- Я сам не до конца понимаю, что это значит. Возможно, это потому, что я слишком мал и глуп для истины.

Из моего рта вырвался стон.

Я пришла сюда, потому что хотела узнать что-то новое, а иначе, зачем тогда мне нужно было бы рисковать и проделывать весь этот путь. Я хотела ухватиться за другую соломинку, поэтому задала следующий вопрос.

- Были ли еще какие-нибудь пророчества...?

- Другие пророчества.... Больше не было ничего, что можно было бы назвать пророчеством.

Я попыталась вспомнить роман, может, там было что-то ещё, но ничего не приходило на ум.

Увидев выражение моего лица, Матеус сказал очень извиняющимся тоном.

- С самого начала Бог не давал пророчеств и не призывал оракулов. Такого прецедента никогда не случалось, и, вероятно, после этого ни один священник больше не получит пророчеств. Я должен был исповедаться после того, как понял, что это не было Божьим посланием.

Вскоре добродушный старик закрыл лицо обеими руками, и по его щекам потекли слёзы сожаления.

- То, что я получил, не было пророчеством, но тот факт, что высшее детище природы обратилось ко мне, потряс меня до глубины души. Но я испугался. Я - простой смертный. И все же, поведав его, я стал первосвященником и благодаря этому, я удостоился людских почестей.

Гибрис обратился к нему, стараясь утешить:

- Но, отец Матеус, ведь позже вы поняли, что вами манипулировали.