Глава 10

Глава 10

В эти дни, пока мост был сломан, Вэнь Шиань не нужно было вести уроки. Кроме редких походов в школу, чтобы проверить обстановку, она все время проводила дома. К тому же, напряжение в сети оставалось нестабильным, а температура воздуха была довольно низкой, поэтому она стала мыться раз в два дня.

Поскольку проводку в доме так и не починили, сушить волосы она по-прежнему ходила к Цзян Ци.

Словно по негласному уговору, каждый раз, когда Вэнь Шиань приходила к Цзян Ци сушить волосы, он выходил из дома, чтобы они не оставались наедине в одном помещении.

После вечернего разговора с Ама, Вэнь Шиань, видя Цзян Ци, постоянно хотела что-то сказать.

И вот, когда Цзян Ци, оперевшись рукой о стол и что-то поделав на компьютере, уже собирался выйти, Вэнь Шиань заговорила.

— Ты… учился в Университете Т?

Ее голос был тихим, но в нем слышалась торопливость, словно она боялась, что Цзян Ци спокойно развернется, закроет дверь и поленится отвечать на ее вопрос.

— Да.

Цзян Ци не ожидал, что Вэнь Шиань сама задаст ему вопрос. Ведь в предыдущие дни в аналогичных ситуациях, кроме коротких приветствий, между ними царило молчание.

Его мысли все еще были заняты сложным кодом, и он не осознавал, зачем Вэнь Шиань спрашивает об этом, и как она вообще об этом узнала.

— А я в Пекинском университете. Мы совсем рядом были.

Видя, что выражение лица Цзян Ци осталось бесстрастным, без тени раздражения, Вэнь Шиань тихо добавила, намеренно придав голосу легкий, непринужденный тон.

— Да, понятно.

Только теперь Цзян Ци очнулся от мыслей о надоедливом коде. Не понимая смысла ее вопроса и не услышав продолжения, он неуверенно спросил:

— Что-то еще?

— …Нет, — Вэнь Шиань покачала головой.

Цзян Ци нахмурился, кивнул и вышел.

Он снова заметил в ее глазах то самое чувство, похожее на жалость.

Теперь, успокоившись, Цзян Ци почувствовал, что с ней что-то не так.

Снаружи звездное небо и вечерний ветерок опускались на плечи Цзян Ци.

Стоя в темно-синих сумерках в своей черной одежде, он словно стал частью этого пейзажа, частью густой, насыщенной картины.

Он тщательно все обдумал и наконец понял, в чем дело.

Молчание за ужином, нарочитое завязывание разговора только что, упоминание Университета Т и это странное чувство, похожее на жалость…

Лицо Цзян Ци слегка похолодело. Он мысленно усмехнулся: «Жалеет меня?»

Такое чувство, которое обычно испытывают к бродячим собакам, было направлено на него. Цзян Ци счел это скучным и смешным.

В этот момент позади раздался щелчок — дверь открылась, и вышла Вэнь Шиань с феном в руках.

— Я закончила, спасибо за беспокойство.

Услышав ее голос, Цзян Ци обернулся. Его взгляд, острый, словно материализовавшийся клинок, впился прямо в глаза Вэнь Шиань.

— Ама рассказала тебе обо мне?

Хотя это был вопрос, он прозвучал как утверждение.

Цзян Ци намеренно изменил тон, придав голосу тяжесть.

— …Да.

Встретившись с взглядом Цзян Ци, Вэнь Шиань почувствовала, как ее сердце бешено заколотилось. Словно обжегшись, она поспешно отвела глаза.

Такая бурная реакция, похожая на смущение влюбленной девушки, на самом деле была вызвана страхом перед Цзян Ци.

Честно говоря, первое впечатление, которое Цзян Ци произвел на Вэнь Шиань, не было добрым, в нем даже чувствовалась некоторая враждебность.

Хотя за последние дни общения ее мнение о нем значительно изменилось, нынешняя сцена очень напоминала их первую встречу. Только теперь лицо Цзян Ци было освещено, и Вэнь Шиань отчетливо видела холодное безразличие в его глазах.

Цзян Ци рассердился. Вэнь Шиань запаниковала.

— Прости, я не хотела сплетничать о тебе…

Вэнь Шиань торопливо заговорила, объясняясь. От волнения и растерянности ее лицо побледнело.

Она крепко сжимала фен в руке. Только что использованный прибор еще хранил тепло, он был немного горячим, но Вэнь Шиань, казалось, не чувствовала этого. Ее пальцы сжимали фен с такой силой, что на тыльной стороне худой руки проступили тонкие синие вены.

— Я не знаю, что именно ты слышала, но хочу прояснить несколько моментов.

Низкий голос Цзян Ци прервал Вэнь Шиань.

Вэнь Шиань почувствовала беспокойство, ее блуждающий взгляд снова остановился на глазах Цзян Ци.

Она знала, что обсуждать кого-то за спиной — очень неприятно, тем более, если речь идет о малознакомом человеке.

Цзян Ци слегка опустил глаза, избегая ее взгляда, и уставился на дверную ручку за спиной Вэнь Шиань.

Возможно, он никогда раньше не говорил с другими о своем прошлом, и воспоминания вызывали легкое замешательство.

Возможно, он был не очень красноречив, а предстояло сказать довольно много, и ему было непривычно.

Возможно, он чувствовал себя немного виноватым за то, что намеренно напугал Вэнь Шиань.

А может, просто свет за спиной Вэнь Шиань был слишком ярким и резал ему глаза.

Он нахмурился, и почему-то его сердце внезапно смягчилось. Впервые он объяснялся перед кем-то.

— Во-первых, я не подвергался жестокому обращению со стороны отца. Во-вторых, решение бросить учебу было моим собственным.

Глаза Вэнь Шиань слегка расширились от удивления.

— Я не так жалок, как ты себе представляешь. Поэтому не трать на меня свою лишнюю энергию. Я не могу этого вынести, да и нет у меня на это времени.

Тон Цзян Ци был немного жестким, выражение лица — как всегда, безразличным, словно он говорил о совершенно постороннем человеке.

Его собственная способность к сопереживанию была крайне низкой. Он не слишком остро воспринимал даже то, что происходило с ним самим, и тем более не мог понять людей с развитой эмпатией. Поэтому он старался не становиться объектом их внимания.

— А твои травмы? — неосознанно спросила Вэнь Шиань.

Следующие несколько минут Цзян Ци молчал.

Вэнь Шиань чувствовала, как воздух вокруг словно застыл. Молчание, как вирус, распространялось между ними.

— Ты и об этом знаешь…

Прошло довольно много времени. Вэнь Шиань уже начала подозревать, что окончательно разозлила Цзян Ци, и застыла на месте, не смея пошевелиться. Наконец, она услышала, как он, опустив голову, медленно и тихо вздохнул. В его голосе слышалась какая-то беспомощность.

Его голос, словно принесенный ветром, мягко, но отчетливо достиг ушей Вэнь Шиань, заставив ее на мгновение усомниться, не послышалось ли ей.

Его слова, как иголка, проткнувшая воздушный шарик, разрядили напряженную атмосферу.

Цзян Ци действительно чувствовал себя немного беспомощным. Он не ожидал, что Ама расскажет Вэнь Шиань даже об этом.

На самом деле, он давно догадывался, что Вэнь Шиань узнает кое-что о нем. Ведь Ама была уже в возрасте, любила поболтать с младшими, к тому же она очень хорошо относилась к Вэнь Шиань.

Просто он не ожидал, что Ама «продаст» его так основательно и так быстро.

Вэнь Шиань не пробыла в деревне и месяца, а они уже успели заключить союз.

Сказать, что он злился — нет. Негоже взрослому мужчине придираться к женщине. Просто он почувствовал себя немного задетым.

О его делах знали все в деревне, и Вэнь Шиань рано или поздно услышала бы об этом.

Просто Цзян Ци не нравился взгляд, которым Вэнь Шиань смотрела на него раньше — взгляд, полный жалости, словно он был каким-то несчастным.

Цзян Ци никогда не считал себя жалким. Он никогда не считал ношу, возложенную на него судьбой, слишком тяжелой, и тем более не думал ее сбросить.

Он не считал свою судьбу трагичной и не видел в ней ничего, что заслуживало бы жалости.

На самом деле, кроме Вэнь Шиань, он никогда ни у кого из окружающих не видел подобного выражения жалости в глазах.

Он никогда не был жалким. Напротив, он всегда был в центре внимания: внешность нравилась девушкам, успеваемость была на высоте, способности — выдающимися. Профессора боролись за то, чтобы заполучить его. Он был лишь немногословен и холоден.

Но это только подогревало желание приблизиться к нему. Ведь по сравнению с красивыми парнями, которые умели говорить сладкие речи, характер Цзян Ци представлял собой больший вызов. К тому же, девушки были достаточно уверены в себе. Заполучить такого красавца, как Цзян Ци, — это было так престижно в кругу подруг.

Конечно, те, кто влюблялся в Цзян Ци после мимолетного знакомства, не знали о его семейном положении.

Увидев сумму его долгов, они, скорее всего, ушли бы, не оглядываясь. Но почему же Вэнь Шиань, наоборот, приблизилась?

Не только Цзян Ци был озадачен, Вэнь Шиань и сама этого не знала. Она даже не осознавала, что сближается с ним.

Заговорить, подойти ближе — это было подсознательное, поспешное действие. Она просто чувствовала, что должна что-то сделать, но нынешнее развитие событий, похоже, было не тем, чего она хотела.

— Это по работе. Иногда приходится разнимать дерущихся, вот и попадает.

Цзян Ци нарушил тишину. Его объяснение прозвучало так же бесстрастно, как и раньше.

Его лицо было настолько серьезным, что не возникало и тени сомнения во лжи.

— Тогда будь осторожен. Уже поздно, я пойду.

Вэнь Шиань слегка улыбнулась, попрощалась как обычно и, повернувшись, ушла.

Разговор оборвался. В воздухе повисло какое-то странное напряжение.

Далекие вершины гор были залиты лунным светом. Звезды приблизились, небо казалось все дальше, а ночь — все глубже.

Силуэт Вэнь Шиань растворился в ночной тьме и вскоре исчез.

Цзян Ци не сразу вошел в дом. Он подождал, пока в недалеком дворике зажегся свет и донеслись слабые звуки разговора, затем потер виски и переступил порог.

*

Ночь отступила, мириады звезд утонули в глубоком море, и вслед за ними выпрыгнуло яркое солнце.

Над деревней вилась дымка от очагов, воздух был пронизан легким туманом, похожим на тончайшую вуаль. Утренняя заря озарила ближние склоны, четко обрисовав контуры гор.

Вэнь Шиань, как обычно, умылась и привела себя в порядок. Только темные круги под глазами были очень заметны на ее светлой, нежной коже, словно она совсем не спала всю ночь.

Ама тоже это заметила.

— Внученька, ты плохо спала ночью? Почему такие темные круги?

— М-м…

Вэнь Шиань промычала в ответ.

— …Вчера читала до поздна, засиделась.

Она промокнула лицо салфеткой и, чувствуя себя немного виноватой, опустила глаза.

Вчера она действительно долго сидела за столом, но работала очень непродуктивно. Голова была тяжелой. Понимание новых концепций и так давалось ей с трудом, а вчера было еще хуже.

Наконец, выполнив намеченное, она кое-как убрала все и легла спать.

Но и во сне не было покоя. Утром она проснулась еще более уставшей, чем легла, голова была еще туманнее. Помнила только, что всю ночь видела сны, но не могла вспомнить ни одного.

«Наверное, простудилась», — подумала Вэнь Шиань.