Все эти годы меня считали ловкой, изворотливой и хитрой. Возможно, я была слишком сообразительной, и моя удача иссякла, приведя меня к нынешнему плачевному состоянию. Взглянув на свою жизнь со стороны, я вдруг почувствовала себя неловко и беспомощно, не находя себе места.
Хотя после ухода Му Хуайчуня я каждый день пыталась внушить Сяо Доуцзы, что его замечательный отец — убийца, он отказывался признавать Му Хуайчуня плохим человеком. Более того, он яростно затыкал меня, говоря, что его отец каждый день добывает средства к существованию, беря задания на убийство в местном ямыне. Он убивал опасных преступников, чтобы прокормить семью. Одним словом, что бы ни сделал его отец, для Сяо Доуцзы это всегда было оправдано.
На мой взгляд, он слишком боготворил своего отца. Мне еще предстояло выяснить, хороший Му Хуайчунь или плохой.
Когда солнце садилось за горы, окрашивая землю в багровые тона, Му Хуайчунь возвращался. К этому дню я уже изучила окрестности и решила, что пора бежать. Дождавшись, когда Сяо Доуцзы отвлечется, я нажала на точку на его шее и скрылась в темном лесу. Ночью поднялся ледяной ветер, завывая в ветвях. Из ближайшей пещеры доносились жуткие звуки. Мне почудилось, что кто-то бежит за мной, тяжело дыша. Я тут же вспомнила страшные истории Ло Шэна и покрылась мурашками, мгновенно пожалев о своем побеге. Внезапно вдали мелькнули голубые огоньки, тут же появившись с другой стороны. Подойдя ближе, я услышала звон мечей.
Под деревом два темных силуэта, словно журавли, кружились в смертельной схватке. Потоки воздуха поднимали золотые листья, образуя нечто вроде круга, к которому никто не смел приблизиться. Было трудно сказать, кто победит. Но в отблесках мечей я вдруг узнала лицо Му Хуайчуня.
Я оказалась между двух огней: позади мерещились призраки, а впереди — кровавая бойня.
Я хотела было тихонько ускользнуть, но услышала, как Му Хуайчунь крикнул:
— Фужу?
Я обернулась и увидела, как свирепый воин замахнулся мечом. Он явно понял, что я связана с Му Хуайчунем, и хотел взять меня в заложники. Но в последний момент его горло было разорвано, и голова отлетела от тела, обрызгав меня горячей кровью.
Му Хуайчунь подцепил голову своим цепным ножом, небрежно завернул ее в плащ и бросил мне в руки:
— Держи. Идем домой.
Он специально позволил этому человеку схватить меня, чтобы потом убить его исподтишка. За всю свою жизнь со мной так никто не обращался. Даже люди из Альянса боевых искусств, из уважения к Ло Шэну, всегда были со мной вежливы. Даже те, кто мне нравился, не позволяли себе такого.
Я стояла неподвижно, но он не торопил меня, спокойно сидя под деревом и вытирая окровавленные сапоги. Я бросила ему голову, и он ловко поймал ее.
— Это не голова, а пятьдесят лянов серебра. Хочешь переехать в место получше? — Голова подбрасывалась и падала в его руках, словно он выбирал свиную голову на рынке. Он лениво посмотрел на меня. — Знаешь, что? Приготовим из нее суп с лунъянем, лотосовыми семечками и красными финиками.
Не знаю, проверял ли он мое прошлое, но он назвал мое любимое блюдо. К моему стыду, живот предательски заурчал. Желудок победил упрямство, и я пошла за ним. Только когда я допила суп до дна, я очнулась от оцепенения. Какая же я глупая, так просто дала себя обмануть.
Раздосадованная, я вспомнила о прозвище Му Хуайчуня, Четвертый господин Му. Я слышала о нем от учеников. В цзянху все знали, что он охотник за головами, но его слава еще не достигла всеобщей известности. Говорили, что он берется не за каждое дело, а только когда у него заканчиваются деньги. Разбогатев, он тут же исчезал, странствуя по свету. В цзянху, вероятно, не больше пятидесяти человек видели его настоящее лицо.
Его имя прогремело в мире боевых искусств много лет назад. Тогдашний глава Альянса боевых искусств, неизвестно где увидев его мастерство владения мечом, был им восхищен. Уходя в отставку, он попросил Му Хуайчуня позировать для картины вместе с ним. Но Четвертый господин Му был вспыльчив и не любил церемоний. На глазах у всех он простоял не больше получаса, а затем просто исчез, оставив на картине лишь набросок своей фигуры.
Кто осмелился так публично оскорбить главу Альянса? Позже рассказывали, что у всех, кто ругал его в тот день, к ночи выпали два передних зуба.
С такими людьми лучше не связываться.
Но эти руки, выбивавшие зубы и отрывавшие головы, с удивительной ловкостью чистили лунъянь. Он был слишком странным, играл слишком много ролей, так что мое представление о нем было несколько искаженным. Он совершенно не понимал, что такое нежность, но проявлял ее в самых неожиданных ситуациях. Например, когда готовил рыбу, его опущенные глаза, неторопливые движения и задумчивое выражение лица напоминали мне изображение бога очага с рыбой и рисом.
Мой муж был нежнее с рыбой, чем со мной. Мне это не нравилось.
После нескольких неудачных попыток побега мы совсем перестали доверять друг другу. Мне казалось, что Му Хуайчуней несколько. Он мог быть в трех ли от меня, а через мгновение, стоило мне поднять голову, он уже ждал меня на другом берегу реки.
— Непослушание — самый большой женский грех, — заявил он, привязав к моему поясу красный шелковый шнур с золотыми колокольчиками. Теперь он водил меня на этом «поводке». В отместку я оставила два четких, симметричных следа от своих туфель на его чистом одеянии.
Как говорится, на каждую хитрую гайку найдется свой болт с винтом. Судя по всему, мой побег откладывался на неопределенный срок.
На второй день после начала осени, при ясной погоде и с пушистыми облаками над далекими горами, мы покинули хижину в лесу и поселились в гостинице на оживленной Южной улице. Единственным преимуществом гостиницы было то, что здесь можно было услышать все новости и сплетни.
На третий день нашего пребывания в гостинице появился рассказчик. Он собирался выступать во дворце перед юной принцессой и решил размять язык, к радости всех постояльцев.
— …Итак, начнем. В семье Му всегда предпочитали сыновей дочерям. Подумайте, почему раньше вы слышали только о трех сыновьях Му Лаое? На то есть причина. Четвертый господин Му на самом деле был госпожой Му. Но мать Четвертого господина, желая снискать расположение мужа, с детства одевала свою дочь как мальчика. Чтобы скрыть ее истинную сущность, она обучила ее боевым искусствам, не позволяя никому приблизиться. Так прошли годы, и госпожа Му разучилась быть женщиной. Только в первую брачную ночь она узнала правду. В ярости, вспомнив, как всю жизнь ей приходилось скрывать свою женственность, она устроила резню в семье Му…
Я чуть не свалилась со второго этажа от смеха. Рассказчик явно не знал, что герой его истории находится прямо здесь, в этой гостинице. Иначе он бы держал рот на замке. Я обернулась к Му Хуайчуню с лукавой улыбкой:
— Госпожа Му, позвольте откланяться.
Он в сердцах швырнул в меня чашку, которая разбилась о стену рядом с моим плечом.
(Нет комментариев)
|
|
|
|
|
|
|
|