Глава 2 (Часть 2)

Под «землёй, сданной в аренду через агентство», подразумевалась земля, владелец которой не проживал в данной местности и поручал её сдачу в аренду агентству, которое, в свою очередь, сдавало её арендаторам.

А местные землевладельцы обычно не завышали арендную плату, и не потому, что были добрыми, а просто из-за репутации.

Если бы другие узнали, что арендная плата за землю в вашей семье такая высокая, большинство сочло бы вас слишком жадными и не захотело бы иметь с вами дел. Это могло повлиять на брачные перспективы детей.

Это было своего рода негласным правилом среди всех землевладельцев Цинчжоу.

Поэтому поступок Линь Юцая, самовольно повысившего арендную плату, мог серьёзно навредить репутации семьи Линь.

К счастью, она вовремя это обнаружила.

Когда Линь Вэй немного успокоилась, она начала думать, как рассказать об этом матери.

Она бы и рада была разобраться с этим сама, но, если рассуждать здраво, это было невозможно.

Во-первых, она была слишком молода. Во-вторых, она была незамужней девушкой, а в эту эпоху и без того существовало множество ограничений для женщин, особенно для тех, кто ещё не достиг совершеннолетия и не был обручён.

Подумав, она решила рассказать всё матери. Если та не поверит, пусть сама проверит.

Линь Юцай и Ли Фуцай не слишком скрывали свои махинации.

Они пользовались тем, что мать Линь Вэй последние несколько лет болела и доверяла им. Но эта ситуация не выдерживала никакой проверки.

Решив действовать таким образом, Линь Вэй, чтобы избежать подозрений, осталась в поместье ещё на один день, а затем вернулась домой.

Вернувшись, в присутствии управляющего Ли, она рассказала матери только о забавных моментах своей поездки, попутно пожаловавшись, как сложно разбираться в книгах учёта и управлять делами.

Увидев это, управляющий Ли презрительно усмехнулся про себя, окончательно успокоившись насчёт Линь Вэй.

На следующий день после возвращения, когда Линь Яо ушёл в школу, Линь Вэй под предлогом того, что грушевые деревья в галерее сейчас в самом цвету, и она хочет, чтобы мать полюбовалась красивыми цветами и отдохнула, отвела её в галерею.

В это время управляющий Ли был занят делами, Цяньцао и Матушка У тоже отошли в сторону, так что в галерее остались только Линь Вэй и её мать.

Линь Вэй рассказала матери обо всём, что узнала в поместье.

Мать Линь была потрясена и долго не могла прийти в себя.

Видя это, Линь Вэй забеспокоилась:

— Матушка, ты в порядке?

— Всё хорошо, — махнула рукой мать Линь.

Затем она горько усмехнулась: — Насчёт управляющего Ли у меня были кое-какие подозрения, но я не думала, что мой двоюродный брат… что Линь Юцай тоже окажется таким человеком.

Затем на её лице появилась сдерживаемая ярость: — Мало того, что они покушаются на имущество семьи Линь, так ещё и задумали что-то против тебя и Яо-эра!

— Вэй-эр, не вмешивайся в это дело, я сама разберусь, — сказав это, мать Линь погладила дочь по голове, её взгляд снова смягчился.

Она посмотрела на свою дочь, которой ещё не исполнилось и двенадцати, подумала о семилетнем сыне и приняла твёрдое решение.

Раз мать не хотела, чтобы Линь Вэй вмешивалась, та больше не беспокоилась об этом, лишь попросив Цяньцао внимательно следить за всем, что происходит в доме.

После этого она направила всю свою энергию на единственную оставшуюся в семье лавку.

После разговора с матерью Линь Вэй попросила у неё право управлять лавкой.

Сначала она думала, что мать не согласится, ведь у семьи осталось не так много имущества.

Если позволить ей экспериментировать, то, конечно, хорошо, если она получит прибыль. Но если она потерпит убытки, и без того небогатая семья Линь окажется в ещё более тяжёлом положении.

Однако, стоило Линь Вэй попросить, мать тут же согласилась и даже, чтобы помочь дочери, отдала ей в помощники младшего сына Матушки У, пятнадцатилетнего У Линя.

Вместе с Цяньцао у Линь Вэй теперь было два помощника.

Линь Вэй сначала отправилась в лавку, чтобы осмотреть её. Лавка оказалась небольшой, но расположена очень удачно — прямо посреди Южной улицы в Цинфэне, недалеко от дома семьи Линь.

Раньше в лавке продавали нитки, иголки и прочую мелочёвку. Потом мать Линь тяжело заболела, лавка стала приносить мало дохода, а потом и вовсе начала работать в убыток, поэтому мать её закрыла.

Линь Вэй осмотрела соседние лавки. Слева находилась лепёшечная, справа — лавка с лапшой, а напротив — кондитерская.

По соседству продавали еду, а лавки с нитками, тканями и прочим находились дальше.

Линь Вэй схватилась за голову. «Как можно было продавать нитки, зажатой между двумя лавками с едой? Неудивительно, что дела шли плохо».

Осмотрев лавку, Линь Вэй начала составлять план.

Мать дала ей всего двадцать лянов серебра в качестве стартового капитала. Если она решит продавать еду, то, учитывая размер лавки и стартовый капитал, блюда, приготовленные на воке, не подходили.

Сладости, лапша, лепёшки — это, конечно, хороший вариант, но начинать с того, чтобы отбивать клиентов у соседних лавок, было бы неразумно.

Осматривая лавку, Линь Вэй не забывала узнавать цены на продукты. Она обнаружила, что в книгах, которые она читала в прошлой жизни, не врали, когда писали, что субпродукты в те времена стоили очень дёшево.

Из-за отсутствия хороших способов обработки и однообразных методов приготовления эти продукты действительно были очень дешёвыми.

Поэтому, проведя исследование рынка и всё тщательно обдумав, Линь Вэй решила открыть лавку луцай.

Для приготовления луцай не требовалось больших вложений — достаточно было заказать большой котёл.

Ингредиенты тоже были простыми: свиные головы, хвосты, ножки, кишки, утиные желудки, почки и тому подобное, а также различные корнеплоды и овощи.

Линь Вэй не волновало, будут ли люди есть кишки и прочие субпродукты. Хотя они и были дешёвыми, но всё же стоили денег, а значит, кто-то их покупал.

А те, кто не ел…

Если луцай будет достаточно вкусным, обязательно найдутся желающие попробовать.