Глава 6: Я хочу вернуться в город (4)

Возможно, первый этап его плана сработал: Бао Нин почувствовал, как что-то изменилось в его голове, на душе стало легче, словно этот мир наконец признал его присутствие. Исчезло ощущение, будто он смотрит на мир сквозь туман, мысли прояснились, и он даже смог увидеть исходную линию времени — если бы у Бо Яолиня не было «Золотого пальца», Нин Сянхун успешно поступила бы в университет, усердно училась и в итоге стала бы ученым-фармацевтом, который мог бы зарабатывать на жизнь лицом, но предпочел талант!

Это было... таким приятным сюрпризом!

Улыбаясь, Бао Нин вернулся в женское общежитие.

Раз уж Нин Сянхун в исходной линии времени была такой способной, он не мог подвести ее. Нужно было найти ее учебники и хорошенько почитать — удивительно, но настоящая Нин Сянхун действительно привезла с собой все свои учебники, когда приехала в деревню. И эти учебники она никому не давала, только разрешала переписывать. Именно поэтому многие, даже те, кому она не нравилась, не ссорились с ней открыто.

Бао Нин читал при тусклом свете несколько минут, когда вдруг вспыхнул свет. Подняв глаза, он увидел, что девушка по имени Пяо Чунься, приехавшая в деревню в то же время, что и Нин Сянхун, зажгла керосиновую лампу.

Керосиновая лампа того времени не была похожа на красивые лампы «Мобил» из фильмов и сериалов, с аккуратным стеклянным колпаком. Это была просто чернильница с отверстием, в которое вставляли фитиль из скрученной ткани, пропитанный керосином. Зажженная лампа давала свет, но если она горела всю ночь, то на следующее утро в комнате стоял едкий запах керосина, и в носу оседала сажа.

— Совсем ослепла, что ли? Даже свет зажечь сама не можешь, — резко сказала Пяо Чунься, поставив лампу перед ним.

Бао Нин улыбнулся ей в ответ.

Он знал, что девушка выражает свою заботу, пусть и не самым приятным образом.

Но его улыбка заставила Пяо Чунься покраснеть. Она отвернулась и пошла зажигать другую лампу.

Настоящая красота действительно оказывает влияние на всех, независимо от пола.

Вскоре девушки начали возвращаться. Некоторые, увидев, что Нин Сянхун спокойно читает учебники, были удивлены.

В то время многие уже не уделяли особого внимания учебе. Они постоянно твердили об «учении, работе и сельском хозяйстве», выставляя себя передовиками, и не проявляли интереса к книгам.

Поэтому несколько девушек из соседней комнаты, зашедшие поболтать с Пяо Чунься, были поражены, увидев, что Нин Сянхун, которая всегда полагалась на свою красоту, оказалась такой прилежной ученицей?!

Бао Нин подвинулся, чтобы не мешать, нашел место с хорошим освещением и продолжил читать.

Видя, что она действительно увлечена учебниками, остальные не стали ей мешать и начали оживленно обсуждать услышанные за день сплетни.

— Слышали? Племянник секретаря, тот бесстыжий хулиган, сегодня в горах волкам на растерзание попал! — Ба Яньэр, обычно прямолинейная девушка из числа национальных меньшинств, не стеснялась в выражениях. Она, конечно, тоже завидовала красоте Нин Сянхун, но не до такой степени, чтобы избегать ее. Более того, она была очень энергичной, и когда она была рядом, никогда не бывало тихо. Даже вечером, при свете двух маленьких керосиновых ламп, она могла создать оживленную атмосферу.

— Тот, который Бо Яолинь? — спросила Сяо И из соседней комнаты.

— А кто же еще! — усмехнулась Ба Яньэр. — Даже не знаю, что ему взбрело в голову идти в горы, да еще одному. Там же волки водятся! Он что, не верил в это или просто такой смелый? По-моему, он просто дурак!

Ду Синьтун, девушка из прибрежного города, как и Бао Нин, тоже вступила в разговор:

— Я слышала, что этот бесстыдник задумал что-то нехорошее. Он взял с собой веревку. Подумайте сами: идет в горы с веревкой, без ружья, без рогатки, даже без палки — только веревка. Зачем? Кого он там собрался связывать?

— Может, хотел кого-то похитить? — подхватила Ба Яньэр.

Все они были девушками восемнадцати-девятнадцати лет, в возрасте бурной фантазии. К тому же, этот Бо Яолинь постоянно крутился возле молодых вдов и не упускал случая поприставать к девушкам из города, приезжавшим по программе образованной молодежи. Он даже подглядывал в туалете. Одним словом, он был законченным негодяем. Его не арестовали только потому, что его дядя был секретарем деревни, да и все эти истории, хоть и были известны, обсуждались только шепотом, чтобы не получить клеймо «нарушителя моральных норм».

Поэтому девушки не стеснялись в самых худших предположениях о Бо Яолине.

Бао Нин сидел в стороне, делая вид, что читает, но внимательно слушал все эти разговоры. Можно сказать, что Нин Сянхун изначально ошиблась — ей следовало объединить все доступные силы, чтобы противостоять этому бесстыжему Бо Яолиню!

Вот и просчиталась!

Он сделал вид, что трет глаза, закрыл учебник и положил его под подушку, затем повернулся, словно хотел что-то сказать, но постеснялся, как будто хотел присоединиться к разговору, но был очень осторожен.

Ба Яньэр, как всегда, была прямолинейна. Она не заметила неумелой игры Бао Нина и спросила:

— Нин Сянхун, ты что-то хотела сказать?

Бао Нин шевельнул губами, и его глаза покраснели, словно он был очень расстроен.

— Что случилось? Говори уже! — хотя девушки и завидовали Нин Сянхун, но из-за ее холодной красоты эта зависть не перерастала в открытую вражду. У них не было особых конфликтов интересов, поэтому Ба Яньэр повысила голос, и еще несколько девушек подошли ближе.

— Я слышала... что Бо Яолинь... он... он хочет... — начал Бао Нин.

— Чего он хочет? — Ба Яньэр уже теряла терпение.

— Он сказал, что хочет жениться на девушке из города, любой, лишь бы она не смогла вернуться! — продолжил Бао Нин, краснея. — Этот старый хрыч еще сказал, что если кто-то из нас начнет встречаться с парнем, он первым делом схватит ее.

— И все? — Ба Яньэр фыркнула и перевернулась на нарах. — Да он посмеет! Я мигом вернусь в свой хошун, приведу двадцать братьев, и они ему покажут, где раки зимуют!

После ее слов несколько девушек постарше захихикали и, обнявшись, покатились по нарам, щекоча друг друга и смеясь.

Бао Нин отодвинулся с книгой.

У него все-таки было мужское сердце, а эти девушки... нет, нет, нет!

Ду Синьтун, смеясь до колик в животе, охала и ахала, потирая живот, и, положив голову на бедро Бао Нина, спросила:

— А ты? Мы же не будем обращать внимания на этого бесстыдника! Вот ты, Сянхун, такая красивая. Мне кажется, девять с половиной парней из десяти в нашем отряде влюблены в тебя!

Бао Нин поспешил откреститься:

— Я люблю только учиться, а не парней! — Нин Сянхун была самой младшей в отряде, к тому же единственным ребенком в семье, поэтому такие слова не вызывали насмешек.

Нежным, мягким голосом Нин Сянхун Бао Нин продолжил:

— Я хочу стать ученым... вы же знаете, таким ученым, который изобретает много-много всего! Я хочу изучать науку и служить родине!

Увидев, что самая красивая Нин Сянхун так говорит, девушки немного умерили свою зависть.

В молодежном отряде этого хошуна этого аймака парней и девушек было примерно поровну. Многие хотели найти себе пару, но не собирались жениться или выходить замуж в деревне. К тому же, все они были в возрасте первой любви, и небольшая враждебность по отношению к более красивым девушкам была нормальной.

Но, честно говоря, таких драматичных историй, как в романах или сериалах, было немного. Не все были влюблены и стремились найти пару, большинство девушек просто хотели вернуться домой.

Завидовать более красивым девушкам — нормально, но большинство не доходило до жестокости.

К тому же, все они приехали в деревню вместе и уже год жили бок о бок. Кто не знал характер тех, с кем постоянно общался?

Девушки знали, что Нин Сянхун не повезло, что к ней постоянно пристают эти противные парни, поэтому им было неловко дальше подшучивать над ней.

Что касается самого Бао Нина, то ночью он снова спал в углу нар, а утром проснулся с запахом керосина в носу.

Как только рассвело, он собрался и попросил Ба Яньэр помочь ему пришить веревки к носкам с камнями. Выходя из дома, он надел эти носки на запястья, чтобы они не мешали работать, и в случае необходимости их можно было быстро использовать.

Ба Яньэр, увидев эти самодельные «кастеты» на его запястьях, вдруг расплакалась.

— А я-то думала, раз ты такая красивая, тебе живется лучше, чем другим, что ты в более выгодном положении! — всхлипнула Ба Яньэр.

Бао Нин поспешил объясниться.

Он действительно сделал это оружие для Бо Яолиня, но теперь оно не понадобится. Он просто хотел подстраховаться!

— Ладно, не переживай! — Ба Яньэр хлопнула себя по груди с героическим видом. — Не бойся, если кто-то тебя тронет, я заставлю его пожалеть, что он родился мужчиной!

— Угу! — Бао Нин быстро кивнул, изобразив на лице выражение шестнадцатилетней девушки.

Он подумал, что если однажды ему удастся вернуться домой к семье и отомстить, он, возможно, выйдет за рамки «свежего мяса» и станет настоящим драматическим актером.

Но это было делом будущего. Сейчас Бао Нин думал о том, как использовать общественное мнение, чтобы сначала уничтожить Бо Яолиня.

Как говорится, тот, кто планирует заранее, всегда в выигрыше.

Если Бао Нин не опередит Бо Яолиня, тот, постоянно думающий о Нин Сянхун, начнет действовать первым, а этого никак нельзя было допустить.

Поэтому, пощупав в кармане два юаня шесть мао, Бао Нин решил подготовиться как следует. В тот же день он сказал командиру, что ему нужно уехать, отпросился у бригадира, взял холщовую сумку и, не взяв ничего больше, вышел из деревни.