Глава 8 (Часть 1)

Сумерки сгущались, солнце постепенно клонилось к закату, небо из чистого синего становилось багровым, а затем окрашивалось в чернильные оттенки. Температура тоже постепенно понижалась.

Внутри Лотосового Дома, в полумраке, у кровати сидела расплывчатая фигура, поникнув плечами, бессильно опустив руки на колени.

Атмосфера вокруг Фан Дуобина была гнетущей. Он сидел там безжизненно, больше не ругаясь и не выплескивая эмоции, не рыдая в голос. В его глазах была лишь мертвая тишина, а на лице — оцепенение без всякого выражения.

Свет постепенно угасал, словно зверь без зубов, пожирающий Фан Дуобина. В темноте фигура пошевелилась и медленно встала.

Он пошатнулся и вышел наружу. В ярком лунном свете его лицо казалось особенно бледным, но он не обращал внимания на свой жалкий вид, протянул руку и толкнул дверь Лотосового Дома.

Затем он замер на месте.

За дверью высоко висела яркая луна, заливая землю чистым сиянием. Горная тропа в лунном свете окуталась туманной красотой.

В другое время Фан Дуобин, возможно, насладился бы этим зрелищем, но сейчас в его глазах не было ничего другого, взгляд был крепко прикован к человеку под лунным светом.

Ли Ляньхуа был в синей одежде, три тысячи прядей черных волос были собраны шпилькой в виде листа лотоса. Высокий и стройный, он излучал благородство, незапятнанное мирской суетой, но в то же время сквозь него проглядывала едва заметная слабость.

В лунном свете он казался неземным, словно небожитель, спустившийся с небес.

Конечно, это было так, если не обращать внимания на то, что он держал в руках, и на его нынешнее состояние.

Ли Ляньхуа, казалось, спешил обратно. Его волосы были растрепаны, дыхание учащенное, на лбу выступили мелкие капельки пота. Именно это делало его похожим на бессмертного, сошедшего на землю и окутанного мирской суетой.

Они встретились взглядами и молчали.

Глаза Фан Дуобина дрогнули, он медленно опустил взгляд, и его рука, державшаяся за дверную раму, постепенно сжалась с такой силой, что раздался треск.

Уголок рта Ли Ляньхуа дернулся, и он подсознательно сказал: — Если дверь сломается, тебе придется сторожить сегодня ночью.

Слова прозвучали, но никто не ответил. Ли Ляньхуа чувствовал себя виноватым и немного неловко. Он хотел почесать кончик носа, но руки были заняты, поэтому он просто прочистил горло и начал успокаивать: — Проснулся? Чувствуешь себя лучше? Я купил…

Не успел он договорить, как увидел, что Фан Дуобин, оттолкнувшись носком, оказался прямо перед ним.

Ли Ляньхуа подсознательно отступил, чтобы увеличить расстояние, но в следующее мгновение его акупунктурные точки были запечатаны, и он не мог пошевелиться. Тут же его запястье ощутило холод, и на нем защелкнулись наручники.

Ли Ляньхуа невольно замолчал, скосив взгляд вниз. Он увидел, что наручники излучают слабый синий свет, сделаны из метеоритного железа и плотно обхватывают правую руку Фан Дуобина. Другой конец наручников был пристегнут к левой руке Ли Ляньхуа.

Ли Ляньхуа осмотрел их, поднял глаза и встретился с парой спокойных, безмятежных глаз. Сердце Ли Ляньхуа сжалось, он был немного ошеломлен, но все же изобразил мягкую улыбку, словно недоумевая: — Молодой герой Фан, что это значит?

Фан Дуобин пристально смотрел в глаза Ли Ляньхуа, его голос был лишен эмоций: — Я ездил в Цзячжоу, но не нашел тебя там. Потом я поехал в Город Юй, в Поместье Собирателей Лотосов, в Поместье Юаньбао, но тебя не было нигде. У меня смутно возникло смелое предположение.

— Поэтому я сразу отправился в Императорский Дворец, но увидел уже мертвую Матку Мао. Мое предположение подтвердилось, но я все еще немного боялся, поэтому поехал в Путь Десяти Тысяч Святых.

Уголки губ Ли Ляньхуа, которые были изогнуты в улыбке, медленно выпрямились. Он открыл рот, но не смог произнести ни слова.

Обычно он был красноречив, но сейчас, столкнувшись с таким Фан Сяобао, он не мог выдавить ни единого слова.

Фан Дуобин, казалось, не ждал ответа и просто продолжал говорить сам: — Ли Ляньхуа, ты такой безжалостный. Я открыл тебе свое сердце, считал тебя самым важным другом в жизни, а ты водил меня за нос, как дурака. Так было раньше, так и сейчас.

Его голос был очень тихим, но твердым: — Неважно. Признаешь ты или притворяешься дурачком, все равно. Я больше не хочу разбираться.

— Я вылечу тебя от Яда Бича, буду всегда рядом, следить, чтобы ты жил, жил сто лет. Не смей больше думать о том, чтобы тихо умереть в одиночестве.

— Ты можешь делать все, что хочешь. Уединиться или странствовать по цзянху, я буду сопровождать тебя. Я не позволю тебе исчезнуть из моего поля зрения.

— Ты можешь попытаться бросить меня, как раньше, но я не дам тебе такой возможности.

Фан Дуобин закончил говорить, не проявляя никаких эмоций, и поднял руку, показывая Ли Ляньхуа на наручники.

— Я добавил кое-что на них. Если они сломаются, я умру.

Зрачки Ли Ляньхуа сузились, брови почти сошлись. С Фан Сяобао что-то было очень не так.

С самого начала от Фан Дуобина исходило чувство несоответствия, и только сейчас Ли Ляньхуа понял, что именно не так.

Слишком спокоен. Эмоции Фан Дуобина были слишком спокойны. Это было обвинение, но раньше Фан Дуобин уже плакал бы или, по крайней мере, как щенок, грозился бы и ругал Ли Ляньхуа. Но сейчас, когда Фан Дуобин произносил эти слова, в его голосе не было ни малейшего эмоционального отклика, даже когда он говорил о своей жизни. Он был спокоен до пустоты, и это было очень странно.

Подумав об этом, сердце Ли Ляньхуа дрогнуло. Невиданная прежде горечь и жалость охватили его, сдавили горло, и глаза затуманились.

Он глубоко вздохнул, его голос стал хриплым: — Сяобао, на этот раз я тебя не бросал.

Он должен был вернуться раньше, но один из ингредиентов для лекарства Фан Сяобао был довольно редким. Он обошел все аптеки в городе, чтобы найти его, и это заняло много времени. Боясь, что Фан Дуобин проснется голодным, он купил еды и поспешил обратно, но, к сожалению, опоздал.

Видя состояние Фан Сяобао сейчас, он, вероятно, снова надумал себе много всего и, возможно, снова подумал, что Ли Ляньхуа намеренно его бросил. Нужно было все объяснить.

Ли Ляньхуа использовал Янчжоу Мань, чтобы снять блокировку акупунктурных точек, и опустил то, что держал в руках. Почти в тот же момент, как Ли Ляньхуа пошевелился, Фан Дуобин тут же протянул руку, чтобы схватить его.

Но, к удивлению Фан Дуобина, Ли Ляньхуа не сбежал, а протянул руки и обнял его, медленно поглаживая по спине: — Фан Сяобао, я здесь, я вернулся.

———————

После того дня Фан Дуобин вылечил Ли Ляньхуа от Яда Бича. Поскольку Яд Бича долго находился в теле Ли Ляньхуа, после излечения он был очень слаб и не мог использовать внутреннюю силу некоторое время, поэтому, естественно, не мог покинуть Фан Дуобина.

А Фан Дуобин, как и обещал, каждый день находился рядом с Ли Ляньхуа, используя Янчжоу Мань, чтобы восстановить его тело.

Они по-прежнему, как и раньше, путешествовали по цзянху, ведя Лотосовый Дом и Лисенка.

Вскоре в цзянху все знали, что новый легендарный Многопечальный Господин часто бывает вместе с божественным доктором по имени Ли Ляньхуа. Где бы ни был божественный доктор Ли, там обязательно можно было увидеть Многопечального Господина.

Но среди этих слухов были и некоторые невысказанные романтические сплетни, причиной которых были наручники на руках Ли Ляньхуа и Фан Дуобина.

Сначала никто особо не задумывался, но неожиданно некоторые писатели рассказов, взяв их за основу, написали множество сборников рассказов, таких как «Властный Молодой Господин Любит Жестоко», «Божественный Доктор, Куда Бежишь?», «99 Побегов: Возлюбленный Доктор Молодого Хозяина Поместья» и так далее. Неожиданно они стали очень популярны, что привело к распространению слухов из уст в уста. Люди в цзянху постепенно стали смотреть на них с необычным выражением, а некоторые даже приезжали специально, чтобы посмотреть.