Глава 9. Нравится ли тебе? (Часть 2)

Последние четыре-пять дней она вела себя безупречно. Когда Фу Цзинхуан лично пожаловал к ней, она предусмотрительно устроила встречу у дверей кабинета, под пристальным взглядом Фу Луаня, и говорила только хорошие вещи о своем муже. Все это для того, чтобы он поверил ей.

Она была довольно сообразительна, но Фу Луань вдруг понял, что ему больше нравится видеть Су Минъу испуганной.

Фу Луань прищурился, облокотившись на спинку кресла.

— Когда тебе было шесть, я водил тебя запускать воздушного змея. В семь лет мы вместе тайком бегали на улицу Шэнъань за леденцами на палочке. А в восемь… Помнишь?

Он поднял взгляд на Су Минъу, широко улыбаясь.

— Я позвал тебя, чтобы спросить, помнишь ли ты это, княгиня?

Су Минъу слушала его размеренную речь, и сердце ее бешено колотилось. Вот, значит, чего он ждал! Она столько говорила ему приятных слов, а он выбрал именно эти два эпизода. Это была явная провокация.

— «Никаких нарушений этикета, никаких дальнейших встреч», — Фу Луань постучал по столу и, изогнув губы в усмешке, продолжил: — Княгиня, сегодня ты нарушила оба правила. Какое наказание ты хочешь получить?

У него была феноменальная память! Она сама не могла дословно вспомнить свои слова, а он взял и напомнил ей.

Слово «наказание» заставило Су Минъу нахмуриться. Ее губы покраснели от того, как сильно она их кусала.

— Ваша Светлость, когда наследному принцу было десять, мне было всего шесть. А в восемь лет мы просто сажали цветы. Разве это можно считать нарушением этикета?

— К тому же, наша встреча проходила прямо перед вашим кабинетом, под вашим наблюдением. Какие еще нарушения я могла совершить? — возмутилась она. — Почему вы не хотите меня понять?

— О, так ты все помнишь и знаешь, что не должна была встречаться с ним наедине.

— Я…

Су Минъу считала себя достаточно красноречивой, но перед Фу Луанем все ее аргументы разбивались в прах. Он видел ее насквозь.

— Хорошо, пусть будет по-вашему, это моя вина, — пробормотала она, обиженно надув губы. — Но что я могла поделать? Я не хотела с ним встречаться. Не верите — спросите у Ли Тайцина.

У Фу Луаня был отличный слух.

— Не хотела — не встречалась бы. Зачем ты его видела?

Су Минъу не ожидала, что он услышит ее слова, но раз уж он спросил, она не хотела оставаться виноватой.

— Его Высочество пришел с императорской нефритовой табличкой из Восточного дворца. Даже если бы я не хотела, мне пришлось бы его принять…

Услышав это, Фу Луань нахмурился. Он был явно недоволен, и его голос похолодел.

— Кто сказал, что ты должна была его принять?

Больше всего на свете он ненавидел, когда ему угрожали. Никто не смел угрожать ему, его людям и даже его собаке.

— Так положено по правилам этикета. Это вопрос авторитета Восточного дворца и придворного церемониала.

Фу Луань, имея военные заслуги и титул князя, мог игнорировать своего племянника, наследного принца. Но откуда у нее, Су Минъу, такая смелость?

Она тоже чувствовала себя загнанной в угол. Неужели он думает, что она так стремилась к этой встрече? В прошлой жизни она была одинока в Западной Лян, и последние пять лет ее мучила такая боль в груди, что она не могла спать по ночам. Люй Ин приходилось обнимать ее и поглаживать по спине, чтобы она хоть немного успокоилась. В дождливые дни ее платки, пропитанные кровью, не успевали высохнуть.

После всего этого она не хотела даже смотреть в сторону Фу Цзинхуана.

Приятные воспоминания юности невозможно стереть, но тот юноша не был похож на нынешнего Фу Цзинхуана. Она прекрасно понимала это.

Погрузившись в свои мысли, Су Минъу почувствовала, как к горлу подступает комок. Ей стало так обидно, что слезы навернулись на глаза. Неужели и в этой жизни все будут ее обижать?!

— Подойди ко мне, — низкий голос Фу Луаня не предвещал ничего хорошего. Любой мог услышать в нем гнев.

Су Минъу не хотела показывать свою слабость. Она моргнула, прогоняя слезы. Ей не нужно было демонстрировать свою уязвимость, особенно перед мужчиной, которому не было до нее никакого дела.

Она встала и подошла к нему, понимая, что Фу Луань собирается ее наказать. В прошлой жизни, даже не испытывая к ней симпатии, он категорически запрещал ей встречаться с другими мужчинами наедине. Она помнила, как после той самой встречи с Фу Цзинхуаном у пруда во время дворцового банкета Фу Луань запер ее в комнате на полмесяца, не давая ей еды три дня. Он даже не позволил ей навестить родителей.

В этот раз она старалась все сделать правильно, но, похоже, наказания ей не избежать.

Фу Луань опустил ноги, позволяя девушке подойти ближе.

Он все еще вертел в руке небольшой клинок. Полированная сталь блестела, и отсветы от нее больно резали глаза Су Минъу.

— Протяни руки.

Су Минъу посмотрела на нож, потом на свои руки. Она догадывалась, что собирается сделать Фу Луань. Сжав губы, она покорно закатала рукава и протянула руки ладонями вверх. Тонкие, белые запястья, словно два стебелька, лежали рядом.

Спорить было бесполезно.

— Ваша Светлость, можно, пожалуйста, не слишком сильно? Я не хочу шрамов, — тихо попросила она.

Из-за недавних слез ее мягкий голос приобрел легкую гнусавость. В ее прекрасных глазах, несмотря на все усилия, все еще читался страх. Она была похожа на нежный цветок под проливным дождем, лепестки которого вот-вот закроются, но все еще пытаются держаться из последних сил. Выглядела она очень жалко.

Фу Луань подумал, что она забавная. Когда он хотел дать ей лекарство, она была счастлива, а теперь, когда он хотел подарить ей что-то, она чуть ли не плачет.

— Если боишься, закрой глаза, — сказал он с улыбкой.

— Хорошо.

Всего лишь два пореза, она потерпит. Конечно, глаза она все равно закрыла. С закрытыми глазами ее осязание обострилось. Она чувствовала легкий ветерок из окна, волосы на висках и… что-то холодное на левом запястье.

Она узнала это ощущение — холод металла. Наверное, Фу Луань прикидывал, насколько глубокий и длинный должен быть порез…

Сердце Су Минъу замерло. Она так сильно нервничала, что все ее тело едва заметно дрожало.

Сейчас… Сейчас он это сделает. Она чувствовала, как он двигается.

Су Минъу крепко сжала губы и зажмурилась еще сильнее. От страха она даже перестала дышать. Но, задержав дыхание на пару мгновений… ничего не произошло.

Ожидаемой боли не было. Вместо этого она почувствовала что-то на своей руке.

Она осторожно приоткрыла один глаз, потом второй. На ее левом запястье красовался браслет с тремя изящными печатями. Выросшая в знатной семье, она сразу узнала тяньхуанскую трехчастную печать.

Тяньхуанский камень добывали в горах Шоушань, и лучшие его образцы считались «царем печатей». У ее отца, наставника наследного принца, тоже была такая печать, но она не шла ни в какое сравнение с этой, с ее равномерной окраской и тонкой текстурой.

Зачем он надел ее на ее руку?..

Фу Луань оттолкнул ногой мешавший ему стул и встал. Его высокая фигура заслонила свет свечи, и Су Минъу оказалась в тени. Она замерла, не зная, что делать.

Фу Луань поднял ее руку с печатью. Слегка сжав еще не зажившую рану на правой руке, он выдавил две капли крови на одну из печатей. Кровь быстро впиталась в камень, окрасив вырезанные на нем иероглифы.

Су Минъу вдруг вспомнила, как отец рассказывал ей, что император, пожаловав Фу Луаню титул князя Юнлян, подарил ему трехчастную печать с иероглифами «Юн», «Лян» и «Ван».

Она не понимала смысла этого поступка.

— Ваша Светлость?.. — спросила она, поднимая на него недоуменный взгляд.

— Нравится? — его голос был низким.

Фу Луань взял Су Минъу за руку и, прижав окровавленную печать к листу бумаги, оставил на нем четкий отпечаток — иероглиф «Ван».

— Это моя поддержка тебе.