Глава 11. 97 сильных работников

Судья Ху усмехнулся с интересом:

— Нет. Только почему ваша семья покупает всего пятьсот му земли?

— На покупку земли нужны деньги, господин судья.

— А если я сделаю вам скидку, вы согласитесь купить все три тысячи с лишним му на том берегу?

— Это смешно, господин судья! Вы хоть посчитали, сколько времени и серебра уйдёт на освоение трёх тысяч му? Кто не ведёт хозяйство, тот не знает цену дровам, рису, маслу и соли. Нужны не только люди и материалы для освоения целины, но и удобрения для земли. Откуда всё это взять?

— Забавная девчонка, — судья Ху погладил бороду, улыбаясь, его глаза хитро блеснули. — А ты, девчонка, посчитала, сколько времени, людей и средств тебе понадобится, чтобы освоить пятьсот му?

— Посчитала, — честно ответила Линь Сяонин. — У каждой семьи в деревне есть несколько му земли, у некоторых – около десяти. В семье обычно два-три основных работника. Получается, что три человека могут обработать около десяти му. Если просто осваивать целину, не торопясь к сезону, то сто человек смогут освоить пятьсот му. А когда земля будет готова, её можно сдать в аренду.

— Это что касается людей. А расходы на этих сто человек ты посчитала? — настойчиво спросил судья Ху.

— Тоже посчитала. Кажется, сейчас взрослому работнику платят от десяти до двенадцати вэней в день, если обеспечивать едой. Сто человек в день – это один лян серебра. Плюс расходы на еду, скажем, два ляна в день. Освоение целины займёт примерно два месяца. Потом можно будет нанять десяток постоянных работников, чтобы постепенно ухаживать за землёй.

— Старик Линь, твоя внучка – настоящее сокровище! — судья Ху погладил свою козлиную бородку, улыбаясь плутовски. — Землю я вам продам. Не пятьсот му, а тысячу. Возьму только пятьсот лянов серебра, остальные пятьсот запишу в долг. Кроме того, я предоставлю вам рабочую силу. Но есть одно условие: после того как эти люди освоят землю, вы должны будете сдать её им в аренду.

— Господин судья, вы не шутите? — спросила Линь Сяонин. — Разве можно покупать землю у управления в долг?

— Можно. Раз я говорю, что можно, значит, можно. Этот долг нужно будет погасить в течение года. Деньги мне платить не нужно, зачтём постройкой домов.

— Что значит «зачтём постройкой домов», господин судья?

— Это значит, что ты должна будешь построить дома в вашей деревне Тао для тех, кто будет осваивать землю. Это и будет платой за те пятьсот лянов серебра.

«Где что-то не так, там жди подвоха. Бесплатный сыр бывает только в мышеловке».

— Господин судья, я безмерно благодарна за вашу доброту, — сказала Линь Сяонин. — Но ваше предложение предоставить нам рабочую силу и требование построить для них дома… нам нужно всё хорошенько обдумать.

— Нечего тут думать! Упустишь этот шанс – другого не будет. Это я, господин судья, почувствовал к тебе, девчонка, особую симпатию. Шие, готовь договор, оформляй земельные акты. Как только заплатите серебро, я отведу вас посмотреть на рабочую силу. Там все как на подбор – крепкие, здоровые работники!

— Ещё вопрос, господин судья. Кто эти крепкие, здоровые работники?

— Беженцы! Все – взрослые беженцы! — решительно заявил господин Ху. — Тебе ведь нужны люди для освоения земли и её обработки? Им нужно платить жалованье? Беженцы скитаются под открытым небом, голодают. Ты заплатишь им жалованье и обеспечишь едой – вот и получится, что каждый получит своё, и все будут довольны.

— Девочка, — продолжил судья Ху, — это великое благодеяние! Ты построишь им дома, сдашь им землю в аренду – это значит, дашь им шанс выжить. Бедняги, они так настрадались, скитаясь… Силы есть, а применить их негде. — Голос судьи Ху слегка дрогнул.

— Девочка, — добавил он, — я вижу, что у тебя добрая природа, и понимаю, что ты в семье главная. Наше сегодняшнее знакомство – это великая и благая связь. Мы так хорошо поговорили. Может, станем друзьями невзирая на возраст?

Похоже, этот судья Ху, как и тот, что основал деревню Тао, был редким хорошим чиновником. Это «чистое» управление было таким бедным и захудалым, а этот старичок всё ещё думал о народе. В такой феодальной системе найти чиновника, который так искренне заботится о людях, да ещё и так изобретательно – это редкость. Это же как современное предприятие, которое даёт работу уволенным рабочим! Просто поразительно!

Линь Сяонин смотрела на судью Ху, и он казался ей всё более симпатичным, добрым и милым.

Видя, какой милый этот старичок, Линь Сяонин не удержалась и спросила:

— Господин судья, у вас есть недуг. Часто ли у вас бывает боль в сердце, отдающая в спину?

Судья Ху закивал:

— Да, да!

— А бывает ли одышка, непрекращающийся кашель?

Судья Ху закивал ещё чаще, словно курица, клюющая зёрна.

— Сегодня у нас с вами, господин судья, возникла связь. Я дам вам рецепт, это секретный фамильный рецепт. Осмелитесь попробовать? Гарантирую, через три дня увидите результат.

— Девочка, я хочу подружиться с тобой невзирая на возраст, это судьба! Я действительно хочу попробовать твоё лекарство!

Староста деревни пробормотал себе под нос: «Чёрт возьми, сколько же у этой семьи Линь фамильных секретов».

Линь Сяонин улыбнулась так ярко, словно фейерверк. Убедившись, что у старичка действительно застой мокроты, блокирующий перикард, она назвала рецепт отвара из трихозанта, лука-батуна и белого вина, который Шие записал и передал судье Ху.

Пока они разговаривали, принесли земельные акты и договор в двух экземплярах. Один экземпляр остался в управлении для архива, другой отдали семье Линь. Земельных актов было четыре, каждый на 250 му, записанные на имена Линь Цзядуна, Линь Сяонин, Линь Сяосян и Линь Цзябао.

Дедушка Линь торжественно спрятал их за пазуху.

---

Заброшенный храм на западе города. Вонь стояла невыносимая.

Линь Сяонин поклялась, что больше никогда не поверит в существование хороших чиновников в феодальной системе. Обманщик! Большой обманщик! Этот старик Ху – стопроцентный обманщик!

Глядя на толпу людей, похожих на африканских беженцев – кривых, косых, растрёпанных, грязных, одетых в лохмотья стариков, слабых, больных и калек – она поняла, что это никакие не беженцы, а самые настоящие нищие. Среди них не было ни одного крепкого, здорового работника!

У Линь Сяонин голова пошла кругом.

Отказаться? Но договор уже подписан, чёрным по белому написано, что предоставляется рабочая сила, но не указано, что это должны быть крепкие, здоровые работники.

Она пожалела о своей поспешности. Этот обманщик Ху обвёл её вокруг пальца, она не внимательно прочитала условия договора.

Кроме того, видя жажду в глазах этих стариков, слабых, больных и калек, её сердце сжалось.

Дедушка Линь, Линь Цзядун, староста и староста деревни тоже застыли в изумлении.

Судья Ху и Шие спокойно обратились к толпе «стариков, слабых, больных и калек»:

— Вашего будущего хозяина зовут Линь. Это почтенный господин Линь, это старший молодой господин Линь и вторая молодая госпожа Линь. Вы будете вместе с хозяевами осваивать целину. Освоенную землю вам сдадут в аренду. Вам построят дома. Ваша хорошая жизнь уже близко! Вы будете каждый день сыты, одеты в тёплое, а раз в месяц будете есть мясо!

Толпа «стариков, слабых, больных и калек» разразилась радостными криками:

— Да здравствует почтенный господин! Да здравствует старший молодой господин! Да здравствует вторая молодая госпожа!

Дедушка Линь и Линь Цзядун, услышав эти титулы, почувствовали себя немного неловко, но в то же время их охватила гордость помещиков. И тут же «старики, слабые, больные и калеки» в их глазах превратились в крепких, здоровых работников.

Шие громко крикнул, надрывая горло:

— Все выходите! Все выходите! Мужчины налево, женщины направо! Стройтесь!

Прошла целая вечность, пока толпа стариков, слабых, больных и калек наконец выстроилась. Несколько человек так и остались лежать на земле. Шие пересчитал всех по головам.

— Всего 97 человек, все – крепкие работники, — сказал Шие Линь Сяонин, не моргнув глазом.

— Господин Ху, вы хитры! Так меня подставить! Ещё и «дружба невзирая на возраст»! С самого начала это был огромный заговор! — Линь Сяонин уже не стеснялась в выражениях.

— Это благая связь, — поправил её судья Ху, поглаживая бороду.

— Но вы могли бы дать мне хотя бы несколько крепких работников! Хотя бы несколько! А тут целая толпа непригодных! Мне искренне их жаль, и я готова их принять, но смогут ли они освоить мою землю? Посмотрите на них! Посмотрите! Разве они могут осваивать целину? Лекарства, которые на них уйдут, будут стоить дороже тех пятисот му земли! Посмотрите на них! Могут они осваивать целину? Могут?!

— Так сколько тебе нужно крепких работников? У меня ещё есть. Назови число… — серьёзно спросил судья Ху.

Линь Сяонин затряслась:

— Не нужно, спасибо, господин судья. Этих достаточно. Я сейчас пойду куплю им еды и отведу их домой осваивать целину, чтобы разбогатеть. Пусть отныне живут с нашей семьёй хорошо, чтобы у них была земля для обработки, дом для жилья и мясо раз в месяц.

— Хорошо, хорошо! Отлично! Забирай их сейчас, всех забирай! Я думал, ты будешь тянуть несколько дней, прежде чем забрать людей. Здесь жить невозможно, даже здоровый человек заболеет.

— Вы! — Линь Сяонин была в ярости. — Господин судья, вы обманываете снова и снова, шаг за шагом! Почему вы не сказали, что я могу прийти за людьми через несколько дней? Они такие слабые, дорога в деревню Тао такая дальняя и трудная, вы…

— Не трудная! Дорога домой разве может быть трудной? Вы ведь так считаете? — громко спросил судья Ху у толпы.

— Да! Мы хотим домой с хозяевами! — хором ответили люди.

— Господин судья, господин судья, возвращайтесь пока, — сказала Линь Сяонин, готовая расплакаться.

— Мне нужно сейчас заняться моими 97 сильными работниками.

— Хорошо, хорошо, занимайся. Эти люди очень голодны. О, у меня действительно есть ещё сильные работники. Ты не хочешь посмотреть?

— Не хочу, господин судья. Возвращайтесь скорее. Этих сильных работников вполне достаточно.

— У меня правда есть ещё два дюжих молодца, я не обманываю. Сейчас попрошу Шие привести их к тебе, — бросил судья Ху и поспешно ушёл.