Глава 5 (Часть 2)

Позже маркиз Чэнъэнь лично прибыл в дом Сюй с предложением руки и сердца, которое семья приняла. Получив согласие, Цю Цзичжи со спокойным сердцем покинул столицу. Свадебные приготовления шли своим чередом: церемонии Нацай, Вэньмин и Нацзи прошли без затруднений. Однако до обряда Сяпин дело не дошло. Восстановленные в должностях отец и брат Сюй Ханьчжу оказались замешаны в деле о растрате средств, выделенных на помощь пострадавшим от стихийного бедствия. Суммы, заявленные местными чиновниками, не совпадали с теми, что выделил двор. Разгневанный император приказал немедленно арестовать отца и брата Сюй Ханьчжу.

Увидев это, маркиз Чэнъэнь поспешил отстраниться и приостановил подготовку к обряду Сяпин, решив выждать.

Вскоре всё прояснилось. Было доказано, что отец и брат Сюй Ханьчжу вступили в сговор с чиновниками, ответственными за распределение помощи, и присвоили часть средств. Приговор был вынесен быстро: казнь через обезглавливание с конфискацией имущества. Всё произошло так стремительно, что Сюй Ханьчжу не успела опомниться от радостного предвкушения свадьбы, как её семья в одночасье рухнула.

На следующий день после подписания признательных показаний отца и брата вывели на площадь для публичной казни. Брат Сюй Ханьчжу так и не дождался рождения своего ребёнка. Мать и невестку, будучи замужними женщинами, отправили в армейский лагерь. А саму Сюй Ханьчжу, как незамужнюю девушку, продали в бордель «Весенняя печаль».

За это время Сюй Ханьчжу насмотрелась на людское равнодушие, но никак не ожидала увидеть Цю Цзичжи при таких обстоятельствах.

Вскоре, отложив сломанную пипу, Сюй Ханьчжу стала ждать, пока шаги за дверью приблизятся к её комнате.

Первой послышался голос госпожи Лю: — Господин, наша Яшмовая Жемчужина — девушка из знатной семьи. Она прекрасно играет на музыкальных инструментах, разбирается в каллиграфии и живописи, да и собой очень хороша: кроткая и приветливая. Вы точно останетесь довольны. Только вот наша девушка пока продаёт лишь своё искусство, но не тело. Прошу вас, будьте почтительны и не пугайте её.

Сюй Ханьчжу поднялась на цыпочки и приложила ухо к двери. Затем она услышала тихий мужской голос, произнёсший короткое «хм».

Это был Цю Цзичжи. Это действительно был он!

Сюй Ханьчжу едва не расплакалась, но, закусив губу, сдержалась. Как она могла предстать перед Цю Цзичжи в таком жалком виде?

Проглотив комок в горле, она изменила голос и хрипло произнесла: — Мама, у меня вдруг голова закружилась, и горло заболело. Кажется, я заболела.

— Что?! — Госпожа Лю подбежала к двери и, громко постучав, спросила: — Что случилось? Я же только что от тебя ушла, как ты могла заболеть?

— У меня с утра першило в горле… — слабым голосом ответила Сюй Ханьчжу. — Сейчас горло очень болит. Ещё я случайно сломала пипу… Боюсь, я не смогу принять гостя.

Госпожа Лю вытаращила глаза. Она только что получила от этого господина кругленькую сумму, которую, конечно же, не собиралась возвращать. Но что делать с Яшмовой Жемчужиной? — Господин, может быть, я предложу вам другую девушку? У нас есть Радужная Бабочка. Пусть она не так красива, как Яшмовая Жемчужина, но тоже очень миловидна. И она умеет угождать…

— Не нужно, — перебил её Цю Цзичжи. — Мне нужна только Яшмовая Жемчужина. Я не против, что она больна.

— Ну, раз так! — Госпожа Лю расцвела в улыбке, убедившись, что деньги у неё в кармане. — Яшмовая Жемчужина, господин к тебе так благосклонен, ты должна хорошо его принять. Пипу я тебе новую пришлю.

Сердце Сюй Ханьчжу забилось так сильно, что она сама слышала его стук. Всё потому, что боялась встречи со своим возлюбленным.

Не дождавшись ответа, госпожа Лю не придала этому значения: — Прошу прощения, господин. Наша девушка недавно здесь и немного стесняется.

Она распахнула дверь: — Прошу вас.

Сюй Ханьчжу бросилась к кровати и поспешно опустила полог, чтобы спрятаться. Как только Цю Цзичжи вошёл, он услышал торопливые шаги. Он проследил за ними и остановился.

Некоторое время оба молчали.

Сквозь ткань полога Сюй Ханьчжу заметила, что Цю Цзичжи сильно похудел. Если бы не крепкий костяк, он казался бы совсем истощённым. Ей очень хотелось узнать, что он пережил за эти месяцы, но как она могла спросить? Разве это не выдаст её, не покажет ему, что она здесь, в борделе?

Цю Цзичжи закрыл глаза шёлковой лентой. Он ничего не слышал и не мог определить, где находится Сюй Ханьчжу. Он чувствовал приторный сладкий аромат, бьющий в нос. Это были явно не дорогие благовония, а дешёвые духи, используемые в этом заведении для создания определённой атмосферы. Мысль о том, что Сюй Ханьчжу находится в таком месте, пронзала его сердце, словно нож.

Когда он услышал о несчастье, постигшем семью Сюй, он не мог поверить. Расспросы лишь усугубляли его тревогу. Наконец, он узнал, что Сюй Ханьчжу продали в бордель. Он преодолел столько трудностей, чтобы добраться сюда, а она не хотела его видеть.

Госпожа Лю, владелица «Весенней печали», была падкой на деньги. Получив плату, она не обращала внимания на желания Сюй Ханьчжу.

Вскоре принесли новую пипу, и Сюй Ханьчжу пришлось выйти, чтобы её забрать. Вернувшись, она увидела, что Цю Цзичжи всё ещё стоит на том же месте.

Она поставила низкий табурет позади него и, стараясь изменить голос, сказала: — Прошу вас, господин, присаживайтесь. Садитесь прямо назад.

Цю Цзичжи сел, с трудом сдерживая волнение, чтобы казаться спокойным: — Как ты?