Взрывной перец чили — это завуч, худой и высокий старик с вечно вытянутым лицом.
Неизвестно кто придумал ему такое меткое прозвище, но оно быстро распространилось.
Сегодня домашней работы было немного, большинство учеников закончили ее до третьей самоподготовки.
Фань Линь задумался, как вдруг ему в затылок что-то прилетело.
Он обернулся, недовольно глядя на озорно улыбающегося Чу Юаня.
Он поднял «орудие преступления» — скомканный листок — и швырнул его обратно.
Чу Юань снова поймал листок, и плечо Фань Линя снова подверглось атаке.
Фань Линь, снова подняв листок, недоуменно посмотрел на Чу Юаня.
Глаза того сияли от возбуждения:
— Давай кидаться бумажками?
Фань Линь удивленно спросил:
— Ты уверен?
Чу Юань тоже выглядел озадаченным:
— Уверен, а что?
Гу Чэн взглянул на наручные часы и сказал:
— В это время учителя должны закончить собрание.
Гуань Яньлинь добавила:
— Ты же не хочешь, чтобы бумажка попала в голову Взрывному перцу чили, который внезапно придет с проверкой?
Отказавшийся Чу Юань смиренно сказал:
— Тогда давайте что-нибудь другое, ужасно скучно.
Слушая шорох из соседней группы, Фань Линь посмотрел туда и замолчал.
Они играли в… Мафию.
«Обе эти игры явно легко заметить, разве нет?»
Фань Линь повернулся лицом к группе из пяти человек. Гу Чэн, очевидно, тоже увидел это, ткнул Чу Юаня и спросил:
— В какую игру ты больше хочешь поиграть, в бумажный футбол или в Мафию?
— В бумажный футбол! — Чу Юань взволнованно потер руки. — В Мафию не умею.
Гуань Яньлинь посмотрела на ситуацию в соседней группе и сказала:
— Тогда играйте, все равно, если поймают, то и тех, кто играет в Мафию, и вас, всех накажут вместе.
Фань Линь почувствовал, что Чу Юань очень рад, потому что тот снова скомкал несколько листков и бросил в них.
Фань Линь не остался в долгу, первым поднял листок с пола и швырнул его обратно.
Некоторые ученики, случайно задетые бумажками, тоже присоединились к ним. В одно мгновение бумажки полетели во все стороны. Фань Линь поднял руку, чтобы отбить бумажку, брошенную неизвестно кем, наклонился, подобрал ее и небрежно выбросил.
В ушах звучало многократно повторяющееся «Мафия, откройте глаза». Бумажка попала прямо в щеку говорящего. Он замер на мгновение, продолжил говорить, а затем тихо поднял бумажку и прицелился в Фань Линя.
Пользуясь суматохой, Гу Чэн отошел от центра «поля боя». И Фань Линь, словно под гипнозом, последовал за ним.
В классе царил хаос. Гу Чэн вздохнул:
— Завтра уборщику будет чем заняться.
Фань Линь задумался на мгновение:
— Кажется, это мне будет чем заняться.
Гу Чэн тихо рассмеялся, просунул пальцы в волосы Фань Линя и легонько погладил их.
Фань Линь сначала покачал головой, следуя его движению, а затем, опомнившись, отскочил на шаг, словно его ударило током.
Его брови мгновенно взлетели вверх, зрачки резко расширились.
Гу Чэн, отразившийся в его глазах, тоже выглядел так, будто только что опомнился, растерянно погладил себя по правой брови и сказал:
— Я просто хотел тебя утешить.
Фань Линь тоже почувствовал, что его реакция была слишком бурной, и подумал, что Гу Чэн просто испугался его.
Он только хотел объяснить свое поведение, как под слова «Темнота, закройте глаза» все вокруг погрузилось во мрак.
Сначала воцарилась тишина, а затем послышались непрерывные звуки столкновений и резкого трения.
Все сразу не могли привыкнуть к темноте.
Опомнившись, кто-то громко крикнул:
— Уроки закончились!
Правда это или нет, было неважно. Главное, кто-то начал, и все вместе схватили рюкзаки и, спотыкаясь, бросились наружу.
В давке Фань Линь с удивлением почувствовал, как теплая сухая рука легла ему на запястье, и знакомый запах лаванды окутал его.
В замешательстве он услышал, как Гу Чэн сказал:
— Слишком темно, не видно дороги.
— Вдвоем безопаснее.
Осенний ветер был сильным, он свистел в ушах, они бежали по территории школы, встречая ветер.
Фань Линь в полусне следовал за Гу Чэном из учебного корпуса. Уличный фонарь у велонавеса разливал желтый круг света, в котором вырисовывались их тени.
Рука Гу Чэна все еще лежала на запястье Фань Линя. Он сказал:
— Смотри, мы как будто на Луне.
Внимание вернулось, Фань Линь почувствовал лишь, как жар на запястье, следуя за кипящей кровью, поднялся к сердцу, обжигая его мысли.
Ночной прохладный ветер стал естественным усилителем.
Юноша смотрел на луну, Фань Линь смотрел на него.
Для Фань Линя в этот момент недосягаемой была не только луна.
Гу Чэн сел на велосипед. Фань Линь вдруг сказал:
— Беспорядок после бумажного футбола еще не убран, надеюсь, завтра Фа Хай не устроит суд.
Он тоже сел на велосипед, вставил ключ:
— Завтра уборщику будет несладко.
Гу Чэн повернул голову и улыбнулся:
— Я и есть тот, кому будет несладко.
Он прямо посмотрел на Фань Линя:
— Ну как?
— Не пожалеешь меня?
Фань Линь слегка наклонил голову, чувствуя, что тонет в этой тихой ночи:
— Тогда давай пожалеем друг друга.
— И как ты собираешься меня пожалеть?
Фань Линь опустил голову, думая несколько секунд, затем снова поднял ее, глаза сияли от улыбки:
— Завтра утром угощу тебя нанкинскими сяолунбао?
Он просто хотел соблюсти вежливость, но не ожидал, что Гу Чэн действительно согласится.
— Хорошо, завтра утром в шесть, встретимся в кафе.
(Нет комментариев)
|
|
|
|
|
|
|
|