Жить бесплатно в таком месте, зарабатывать деньги, просто играя роль… Что еще нужно для счастья?
Цяо Янь тяжело вздохнула и отправилась в ванную. Приняв душ и переодевшись в домашнюю одежду, она пошла в свою небольшую мастерскую.
Лу Цинъюй милостиво разрешил ей пользоваться ею, проявив толику совести.
Цяо Янь заточила карандаш и вернулась к незаконченному рисунку.
Она была свободным иллюстратором, специализировалась на рисунках от руки, создавала иллюстрации и обложки для романов, журналов и учебников.
Доход был неплохим, но и не сказать, чтобы большим.
Цяо Янь прикидывала пропорции композиции, когда телефон завибрировал, напоминая о «плане обогащения».
Она отложила карандаш и взяла телефон. Фраза на заставке «Не заработаешь денег, деньги тебя не заметят» вдруг вызвала у нее необъяснимую тревогу и растерянность.
Почувствовав, как ее охватывает уныние, Цяо Янь отогнала мрачные мысли и задумалась о контракте с Лу Цинъюем.
Осталось семь месяцев.
Если в течение этих семи месяцев она будет поддерживать свой профессионализм, выполнять свои обязанности — отшивать поклонниц и посещать светские мероприятия, — то по истечении срока контракта получит годовую премию.
С этой премией она сможет выкупить свою картину…
Улыбнувшись, Цяо Янь открыла заметки в приложении для учета расходов и записала продажу диска.
Затем открыла Taobao, чтобы продолжить свой «план обогащения» — купить лотерейный билет.
Как говорится, не стоит класть все яйца в одну корзину.
Кто знает, что у этого скряги на уме? Вдруг он под конец найдет предлог, чтобы урезать ее премию?
Если это случится…
…она найдет всех отшитых ею поклонниц и попросит их снова начать ухаживать за Лу Цинъюем.
На следующее утро Цяо Янь, едва проснувшись, получила сообщение от Гань Тан с предложением встретиться. Наверное, чтобы обсудить цену.
Умывшись, она спустилась вниз и столкнулась с дворецким Цзи.
Дворецкий, увидев ее, поспешил объяснить: — Вчера вечером господин, как только вернулся, отправил нас всех во флигель, чтобы мы ему не мешали. Вы тогда еще не вернулись, поэтому вам не приготовили ужин.
Так вот почему никого не было! Этот скряга всех разогнал.
Вот досада!
— Ничего страшного, — ответила Цяо Янь. — Вам не нужно беспокоиться об ужине для меня. Я не привыкла ужинать.
Дворецкий улыбнулся. Он очень любил Цяо Янь.
Прислуга знала, что отношения Цяо Янь и Лу Цинъюя не такие, какими их представляют окружающие. Уже то, что они спали в разных комнатах, и Лу Цинъюй никогда не сопровождал Цяо Янь, о многом говорило.
Но работая в богатом доме, нужно понимать, что хозяин хочет, чтобы ты знал только то, что он тебе скажет.
Дворецкий Цзи любил Цяо Янь за то, что она понимала эти негласные правила, знала границы и свое место, всегда была вежлива и доброжелательна с прислугой, не злоупотребляя своим положением.
— Но вы же не должны оставаться голодной, — сказал дворецкий. — Едой с банкета не наешься. Если проголодаетесь, скажите мне.
Цяо Янь мило улыбнулась: — Спасибо вам.
В главной столовой на первом этаже Лу Цинъюй смотрел утренние новости фондового рынка.
При виде его Цяо Янь вспомнила о своих упущенных сорока-пятидесяти тысячах, и сердце ее заныло.
С тяжелым сердцем она подошла к столу и, натянув улыбку, произнесла: — Доброе утро, господин Лу.
Лу Цинъюй, не поднимая головы, ответил: — Угу.
— …
Он вообще умеет разговаривать? Разве на «доброе утро» не отвечают «доброе утро»?
Цяо Янь мысленно фыркнула.
Завтрак был в европейском стиле, со всеми его многочисленными правилами этикета.
Хлеб нужно было разламывать на небольшие кусочки, затем намазывать маслом каждый кусочек по отдельности, а не все сразу.
Цяо Янь ловко и изящно выполняла все эти действия.
Но по сравнению с мужчиной напротив, она выглядела всего лишь как барышня из состоятельной семьи, в то время как он был настоящим аристократом. Даже просто пил кофе, словно позировал для старинной картины.
Цяо Янь почувствовала, как у нее загорелись уши. Она крепче сжала вилку и яростно воткнула ее в бекон.
Когда они почти закончили завтрак, Лу Цинъюю позвонили.
Во время разговора он продолжал следить за фондовым рынком, лишь изредка отвечая собеседнику.
Похоже, тот закончил говорить, потому что Лу Цинъюй закрыл планшет и дал последние указания: — Неважно. Мне все равно, что говорят у меня за спиной…
Цяо Янь напряглась.
По спине пробежал холодок, но, подняв глаза, она увидела все то же безразличное выражение лица Лу Цинъюя.
Показалось.
Лу Цинъюй сам сказал, что не обратил внимания. Вряд ли он стал бы ее обманывать.
Цяо Янь попыталась себя успокоить и взяла стакан с соком, как вдруг услышала: — …что я скряга.
— Кхм! Кхм!
Цяо Янь поперхнулась, сок чуть не вылетел у нее изо рта. К счастью, преподаватель этикета хорошо ее обучил, и она, сжав губы, сдержалась.
Дворецкий Цзи, увидев, как сильно кашляет Цяо Янь, велел принести стакан теплой воды и подошел к ней, чтобы похлопать по спине.
— Вы в порядке? — спросил дворецкий. — Может, позвать врача?
Цяо Янь покачала головой, все еще не веря своим ушам: «Клоун — это я?!»
— Позовите врача, — распорядился Лу Цинъюй.
— Слушаюсь, сейчас же пойду.
— Не нужно беспокоиться! — Цяо Янь залилась краской, ее глаза наполнились слезами. Она схватила дворецкого за руку. — Со мной все хорошо, правда!
«Пожалуйста, не уходите! Я не вынесу этого одна!»
Но раз Лу Цинъюй отдал приказ, кто посмеет ослушаться?
В столовой остались только Цяо Янь и Лу Цинъюй. Смущение достигло предела, от которого у Цяо Янь перехватило дыхание.
Как такое возможно? Неужели она настолько плохо понимает ситуацию?
Вчера вечером все было спокойно!
Не желая сдаваться, Цяо Янь решила во что бы то ни стало выяснить, специально ли Лу Цинъюй это сделал или это просто совпадение. Набравшись смелости, перед тем как Лу Цинъюй встал из-за стола, она посмотрела на него.
Их взгляды встретились и на мгновение застыли.
В его темных, как нефрит, глазах Цяо Янь ясно прочитала: «Не обратил внимания не значит не слышал».
(Нет комментариев)
|
|
|
|
|
|
|
|