Глава девятнадцатая. После того года

— Что ты делаешь, И Хаовэнь! — Дуань Можоу чуть не упала, когда он потянул ее, и нахмурившись, воскликнула. Увидев, что его взгляд устремлен прямо на ее шею, она поспешно запахнула воротник.

— Дуань Можоу, чем ты занималась? — крикнул на нее И Хаовэнь.

Дуань Можоу взглянула на него, отдернула его руку, крепко сжимавшую ее, поправила одежду и направилась к двери: — Завтра будь вовремя! Ты должен понимать последствия, если не появишься! — Бросив эту фразу, она направилась прямо в прихожую.

Едва она сделала два шага, как ее схватили за руку и с грубой силой потянули назад: — Дуань Можоу, объяснись! Откуда это?

— Ты не была с этим ублюдком Фэн Чжэном? — Глаза И Хаовэня покраснели, он прямо смотрел на Дуань Можоу.

По сравнению с возбуждением И Хаовэня, Дуань Можоу выглядела совершенно спокойной. Она оттолкнула его руку, посмотрела на него: — Зачем так удивляться? Ты в этом кругу уже почти четыре года, разве не видел достаточно?

Сказав это, она направилась к двери.

— Можоу! — И Хаовэнь снова окликнул ее сзади. — Брось это, — тихо сказал он, в его голосе, казалось, звучала мольба.

Рука Дуань Можоу, тянувшаяся к двери, замерла. Услышав его слова, она невольно усмехнулась: — Бросить?

— На что я буду жить?

— Я буду тебя содержать, — молодой голос сзади прозвучал так ясно и твердо, что сердце Дуань Можоу дрогнуло.

Она женщина, и как же ей хотелось услышать такие слова! В этом уродливом мире, если бы кто-то от всего сердца сказал ей: «Можоу, я буду тебя содержать», она бы, наверное, рассмеялась вслух.

Но…

— И Хаовэнь, что ты говоришь?

— С чего ты будешь меня содержать?

— Ты разве забыл, как шаг за шагом добивался того, что имеешь сегодня?

— Ты будешь меня содержать?

— Сколько тебе лет, чтобы содержать меня?

— Когда закончишь сниматься в «Антинаркотическом агенте», сначала иди и закончи учебу!

Дуань Можоу повернулась и уставилась на него, в ее красивых глазах читалось спокойствие и строгость, не допускающие возражений.

И Хаовэнь всегда не выносил такого ее взгляда. Он поспешно махнул рукой: — Ладно, ладно, вечно давишь на меня возрастом!

— Дуань Можоу, пойми, тебе всего двадцать три года, не веди себя как старуха тридцати или сорока лет, хорошо?

Дуань Можоу помолчала некоторое время, затем тихо сказала: — С тех пор, после того года, для меня больше не существует возраста двадцати лет.

Двадцать лет — это расцвет юности, о котором мечтает каждая девушка. Но для нее, Дуань Можоу, этого не было, и больше никогда не будет.

Она повернулась, открыла дверь и вышла, оставив И Хаовэня одного стоять в комнате.

Лифт медленно опускался. Дуань Можоу смотрела на свое четкое отражение в блестящих дверях лифта: гладкий лоб, выразительные глаза, прямой изящный нос, идеальная форма губ и маленькое личико размером с ладонь, ради которого многие актрисы ложились под нож.

Но какой толк от такого лица, если оно принадлежит ей?

Выйдя из квартиры И Хаовэня, Дуань Можоу сразу же вернулась в свою.

После целого дня она так устала, что не хотела больше двигаться. Она сразу переоделась в пижаму, поискала что-нибудь поесть. В холодильнике было пусто, кроме нескольких бутылок йогурта ничего не было. Она перерыла все ящики и шкафы и нашла несколько пакетов лапши быстрого приготовления.

Итак, она села на ковер перед диваном, включила телевизор и начала есть лапшу.

Телефон, лежавший рядом, снова громко зазвонил. Она взяла его, взглянула, на экране мигало имя «Чэнь Сяолинь».

Дуань Можоу слегка нахмурилась и сразу же сбросила звонок.

S3